— Мартелл, должно быть, воспользовался полученными сведениями, иначе ты не знал бы о том, что ему известно. Да?

— Вы правы, сэр. Он пытался убедить своего босса Фредерикса избавиться от меня, по меньшей мере, временно. У самого Мартелла руки немного связаны из-за того, что ему приходится держаться в рамках облика послушного телохранителя. Фредерикс задал бы ему несколько неприятных вопросов, если бы вдруг обнаружил, что кто-то из его ближайшего окружения действует самостоятельно. Чуть подождав, я добавил:

— Можно вопрос, сэр?

— Да.

— Мы все исходим из предположения, что у Мартелла есть какая-то секретная миссия в Штатах, из-за чего он уже семь лет или больше играет роль гангстера. А никому в голову не приходило, что он мог и в самом деле стать гангстером?

— Что ты имеешь в виду, Эрик?

— Допустим, что он допустил роковой промах — например, приударил за лишней дамочкой, — и его вышибли из команды. Но жить-то бедняге на что-то надо, вот он и заявился в Штаты, чтобы охранять крупного рэкетира. В таком деле он настоящий дока. Когда Рицци упрятали в каталажку, Мартелл навел справки о тех, кто платит больше, и остановил свой выбор на Фредериксе.

— Если так, то как ты объяснишь то, что случилось с Полом?

— Очень просто, сэр. Естественно, что Мартеллу не хочется, чтобы парни вроде Пола или меня совали свой нос в его дела; не потому, что это поставило бы под угрозу выполнение его задания, но просто потому, что мы могли бы разоблачить его как мнимого Джека Фенна. Так же, например, как воришка, отсидевший свой срок и вставший на путь истинный, избегает полицейских со слишком хорошей памятью.

— Ты в это веришь, Эрик?

— Это не важно, сэр. Просто я думаю, что это версия, которую тоже следует рассмотреть.

— Мы ее уже рассматривали, — сказал Мак. — Но отвергли.

— Почему?

— Во-первых, потому что люди, в чьей команде он работал, имеют обыкновение избавляться от провалившихся агентов навечно. Можно по пальцам пересчитать тех, кто потом всплывал в других местах. Но в некотором смысле ты прав: нам удалось узнать, что Мартелл и в самом деле вновь навлек на себя неприятности, причем до пятьдесят третьего года, когда наша полиция впервые засекла его под именем Фенна.

— Как вы это узнали, сэр?

— Как всегда, благодаря одной из его женщин. Хотя он обычно пьет немного, пару раз за рюмкой виски он наговорил лишнего. По словам этой женщины, он пожаловался на своих работодателей: “Одна небольшая ошибка, и они отправляют тебя в Сибирь!” Это Америка-то для него Сибирь! Он пытался объяснить, какой важной шишкой был в Европе, и насколько унизительно для него теперь быть мальчиком на побегушках у такого слизняка, как Рицци.

Он приумолк, и я произнес:

— Но это вовсе не доказывает...

— Это еще не все, — сказал Мак. — Дамочка испугалась, что он так неуважительно отзывается о самом Рицци, и Мартелл это заметил. Тогда он захохотал и сказал, что это только Рицци считает Мартелла, вернее Фенна, своим мальчиком на побегушках, а на самом деле все наоборот... Потом, протрезвев, Мартелл избил ее до полусмерти. И пригрозил, что убьет, если она проболтается о том, что слышала.

— Не сомневаюсь, что он бы так и сделал.

— Она тоже не сомневалась, — сказал Мак. — Но потом, когда он отправился на Запад и устроился к Фредериксу, она, похоже, решила, что две тысячи миль между Нью-Йорком и Рино — это достаточно много, и начала изливать свою душу по разным барам, пока кое-кто не услышал это и не передал нам.

— Что ж, это меняет дело, — согласился я. — Значит, Мартелл сам вертел Рицци. Это очень любопытно.

— Да, — сказал Мак. — Я внимательно изучил протоколы, Эрик, и пришел к выводу, что “небольшая ошибка” едва не стоила мистеру Мартеллу жизни. Его должны были ликвидировать, и спасся он лишь потому, что кое-кому позарез понадобился человек, который мог сыграть роль настоящего американского гангстера. Обычный секретный агент не подошел бы. Остается один вопрос: зачем им это нужно?

— Да, — кивнул я, — это хороший вопрос. И от Рицци он перешел к Фредериксу. Зачем?

— Объединяет их одно, — сказал Мак.

— Да, сэр. Наркотики.

— Именно.

Чуть поколебавшись, я продолжил:

— С одной моей знакомой на мексиканской границе произошел случай, который может это подтвердить. Когда она возвращалась из Мексики, таможенники разобрали ее машину буквально по винтикам, чего прежде никогда не случалось. Она склонна объяснять это тем, что в ней узнали дочь Солли Фредерикса.

— У тебя открылся бесценный дар заводить полезных знакомых, Эрик, — сухо заметил Мак. Я пропустил его выпад мимо ушей.

— Она также считает, что ее папаша пытается протащить что-то через границу, а таможенники заподозрили, что она может быть курьером. Ваше мнение, сэр?

— Твоя знакомая хорошо соображает. Она права... Что ты знаешь про героин, Эрик?

— Знаю, что к нему развивается привыкание, сэр. А что происходит? Неужто они засылают к нам таких парней, как Мартелл, чтобы дождаться, пока мы все станем наркоманами и нас можно будет брать голыми руками?

— Что ж, это тоже версия, — сказал Мак. — Хотя несколько неправдоподобная.

— Я хочу вернуться к случаю с моей знакомой, сэр. Возможно ли, что у Фредерикса сейчас возникли трудности с переправкой наркотиков через границу?

— Вполне.

— Речь идет о большой партии?

— Очень большой. За ней проследили от самой Италии. Таможенников на мексиканской границе предупредили, что наркотик пытаются провезти в Штаты. Дважды Фредерикс, или Босс, как они его называют, едва не попался, когда героин пытались переправить по обычным каналам. Но тогда в сети попала только мелкая рыбешка, а товар взять не удалось. Говорят, что Босс допустил серьезный промах.

— Какой?

— Завербовал в Мексике местных парней, которые оказались чересчур жадными и ненадежными. Короче говоря, товар задержался у них, пока не завершатся переговоры. Но Босс не торопится платить, хотя поставщики жалуются, да и у него самого, по слухам, запасы героина иссякают. Его доверенный посланец, которого Босс отправил в Мексику, бесследно исчез. Мне это все сообщили из одного дружественного агентства, с которым нам не впервой сотрудничать.

— Понятно, сэр, — сказал я. — Какова наша цель?

— Мы должны выяснить, что затеял Мартелл. В какую бы немилость он ни попал, не могут они швыряться такими специалистами. Кстати, тебе и в самом деле придется действовать в интересах твоей семьи, Эрик. Ты уже сам, должно быть, понял, что все то, что способствует достижению нашей цели, одновременно облегчает положение твоих близких. В особенности, если удастся добыть улики против Фредерикса. Кстати, судя по отчетам, лежащим передо мной, положение мистера Логана и его окружения должно и в самом деле резко улучшиться, если удастся устранить Фредерикса.

— Вам не нужно меня уговаривать, сэр, — ответил я, возможно, чуть-чуть резковато. — Не могу сказать, что не сплю ночами, беспокоясь о положении мистера Логана, но вот Бет и дети — совсем другое дело. Мне дозволено будет предпринять решительные меры для их защиты, если понадобится?

— Только если понадобится, — сказал Мак. — И запомни: твоя миссия не в том, чтобы защитить семью, и не в том, чтобы уличить Фредерикса, хотя для нас это тоже важно. Главное — срочно выяснить, какое задание выполняет Мартелл.

— Что думают по этому поводу наши коллеги из агентства?

— Они не располагают никакими данными. Они даже не знали, кто скрывается под личиной Фенна. Они полагают, что его наняли как замену тому доверенному джентльмену, который исчез в Мексике.

— Это вряд ли, сэр.

— Почему?

— Я согласен, что его наняли как замену, но вряд ли его пошлют в Мексику. Во-первых, он еще новенький, и мне не кажется, что Фредерикс ему настолько доверяет, и уж безусловно не доверяет в деле, где на карту поставлена такая огромная сумма. Тем более что есть человек, которому Фредерикс доверяет несравненно больше.