Еще несколько секунд я продолжал смотреть на нее. Бет уже больше не казалась бледной, и смотреть на нее было снова приятно, как и несколько лет назад. Я сказал:

— Так что передавай привет Бване Симбе.

— Кому?

— Бване Симбе. Так мы, старые африканцы, называем великого белого охотника. Кажется, это означает “Господин Лев” или что-то в этом роде.

— Ты опять дурачишься, Мэтт?

— Немножко, — кивнул я. — Ничего, я уже скоро повзрослею. Ступайте, миссис Логан.

Когда я вошел в спальню. Мойра уже заканчивала укладывать волосы.

— Кто такой Эрик, детка? — поинтересовалась она, не поворачивая головы.

Я невольно бросил взгляд в сторону телефона в соседней комнате.

— Кое у, кого, кажется, слишком длинные уши.

— Я вовсе не подслушивала. Просто Фенн назвал тебя Эриком, а я с тех пор ломаю над этим голову. Это что-то вроде кодовой клички?

— Да, это и есть кодовая кличка.

— Твоя?

— Совершенно верно. Кстати, когда я бываю Эриком, то становлюсь жутким сукиным сыном.

Мойра весело захихикала, глядя на меня в зеркало:

— Неужто ты думаешь, что я не замечу разницы? Увы, все уже не могло быть, как прежде, и мы оба знали это. Да, какое-то время нам удавалось, общаться в каком-то иллюзорном мирке, но в конце концов всегда наступает реальность. Сейчас мы вернулись к реальности.

— Собери чемодан, — сказал я. — Придется тебе на; время переехать. Кое-кому в голову может прийти такая же блестящая мысль, как Дюку, а связываться с преступной организацией всегда опасно.

Мойра обернулась и посмотрела на меня в упор.

— Ясно, — сказала она. — И ты все-таки решил предпринять действия против моего отца?

— Скажем так: я просто решил начать действовать. Я хочу, чтобы ты была в безопасности.

Мойра продолжала буравить меня взглядом. Потом пожала плечами.

— Ну, ладно, будь по-твоему.

Пять минут спустя мы уже выходили из дома Мойры. Конечно, заезжать в мотель было довольно рискованно, но я хотел забрать пистолет с запасной обоймой и заодно поменять рубашку. Ничего не случилось, и на обратном пути никто за нами не увязался.

Пока “мерседес” Мойры обслуживали на автозаправочной станции, я позвонил Маку. Его на месте не оказалось, но незнакомый голос рассказал мне, как ехать, и предупредил, что нас будут ждать. В ответ я тоже передал кое-какие просьбы.

Когда я вернулся. Мойра пересела на мое место на переднем сиденье.

— Я подумала, может быть, тебе хочется повести машину, — сказала она. — Она немножко отличается от твоего грузовичка. Можешь обкатать ее. Она прошла всего три тысячи миль.

Подождав, пока я сел за руль, Мойра продолжила:

— Вот замок зажигания, коробка с четырьмя скоростями, задний ход...

Я запустил стартер, подал немного назад, чтобы объехать машину, которую обслуживали перед вами, и погнал маленький “мерседес” вперед, быстро переключая скорости.

— Черт побери, — изумилась Мойра. — Так ты уже гонял на “мерседесах”. А я-то думала доставить тебе удовольствие.

— Любой “мерс” — удовольствие, — ухмыльнулся я.

— Я слышала, как ты говорил с миссис Логан, — сказала она. — Похоже, отец и впрямь закручивает гайки.

— Он хороший стратег, — ответил я. — Сразу чует, где у противника самое слабое место. Ведь в норме такому человеку, как Дюк Логан, угрожать нельзя, пусть он даже и отошел от дел. Ведь кончится это только одним — телефонным звонком, и мягкий британский голос произнесет: “Знаете, старина, если что-нибудь случится с Питером, вы мне лично ответите за это, хорошо?” Это совершенно естественная реакция для любого, кто прошел определенную подготовку.

Так бы поступил и я, и так наверняка поступил бы Логан.

— Ты говоришь так, как будто у вас с Логаном есть еще что-то общее. Кроме жены.

— Есть, — подтвердил я. — И не забывай еще Фенна. Он тоже из таких... Причем, один из лучших. Так вот, я хотел сказать, что Фредерикс прекрасно знает цену словам Дюка. Так что головорезы, посланные твоим отцом, могут хоть до окончания века разъезжать верхом в горах с устрашающим видом; в ту же минуту, когда им вздумается перейти к решительным действиям, Дюк колебаться не будет. Он вскочит в свой “ягуар” и помчит в город с пистолетом под мышкой. Нет, пока Дюк жил только со своим сыном, Фредериксу и в голову бы не пришло нажать на него.

— Не понимаю, что изменилось после его женитьбы... Я разъяснил:

— Понятно, что никто не станет врываться в город, сея вокруг смерть, всякий раз, как какой-то незнакомец угостит ребенка леденцом. Такое нужно просто перетерпеть. Так вот, сам Дюк вполне мог это перетерпеть, да и для Питера это просто приключение, словно из вестерна. Мои детишки еще слишком малы, чтобы беспокоиться по такому поводу. А вот Бет — другое дело. Она бы перетерпеть не смогла. Еще совсем недавно она вела мирную, уединенную жизнь; ее нервная система не приспособлена к подобной холодной войне. Вот Фредерикс и начал закручивать гайки, постепенно, чтобы не вынудить Дюка ступить на военную тропу... А тем временем хозяйка ранчо медленно сходит с ума от страха, и Дюк волей-неволей наблюдает за ее муками. Он мог бы легко посмеяться над Фредериксом, но он не может посмеяться над страданиями супруги.

— Да, это выставляет папочку в довольно неприглядном свете. Нужно быть последним мерзавцем, чтобы наносить мужчине удар через женщину.

— Да, — согласился я.

Она метнула на меня взгляд. Должно быть, что-то в моем голосе показалось ей странным. Я переключил рычаг коробки передач, и “мерседес” с ревом понесся в гору. Да, с невадскими дорогами этот автомобиль справлялся очень лихо, да и на поворотах держался, как приклеенный.

Ранчо оказалось довольно высоко в горах. Мы проехали не один десяток миль по узкой дороге вдоль единственного телефонного кабеля, прежде чем прибыли на место. Ранчо было небольшое, с конюшнями и загонами, во сейчас, похоже, скота в нем не держали. Я въехал в пыльный дворик, и Мойра со смехом стянула с головы платочек, который повязала на дорогу.

— Ты меня убедил, — сказала она. — Ты всю жизнь катался на “мерседесах”. Только к следующему разу я закажу ремни безопасности, ладно?

Я не ответил. Нащупав в кармане пистолет, я напряженно ждал. Наконец входная дверь открылась и вышел мужчина моложавого вида. Он подал условный сигнал, и я вынул руку из кармана. Потом достал из-за сиденья чемодан Мойры и помог ей самой выйти из машины.

— Господи, ну и дыра, — заявила она, коша мы вместе подходили к дому. — Надеюсь, мне здесь не придется долго засиживаться.

Я опять промолчал. Встретивший нас человек уже звонил по телефону, как у нас было заранее условлено. Я закрыл за нами дверь и поставил чемодан на пол. Молодой человек жестом показал, что уже дозвонился. Я повернулся к Мойре.

— Помнишь мое обещание? — спросил я.

— Какое?

— Я сказал, что бы ни случилось, я не обращусь к тебе за помощью.

Мойра вспомнила, и лицо ее сразу стало озадаченным и встревоженным. Я сказал:

— На другом конце провода твой отец. Он уже обеспокоен из-за того, что по радио передали сообщение о твоем исчезновении. Сейчас я буду говорить с ним. Я не прошу тебя. Мойра, но ставлю в известность: в определенный миг нашего разговора ты должна завизжать. Громко и убедительно. Он должен убедиться, что я настроен серьезно, что вполне соответствует истине. Не бойся, ты не предаешь его. Ты завизжишь только потому, что тебя вынудят. Помни об этом потом.

С расширенными от ужаса и неожиданности глазами она попятилась, но я ухватил ее руку и сильно сдавил. Молодой человек нетерпеливо указывал на телефон....

С ранчо я возвращался на “мерседесе”. Если меня в нем заметят, то тем лучше. Пусть Фредерикс убедится, что я вовсе не блефовал, когда заявил, что владелица “мерседеса” находится в моих руках в залог примерного поведения своего папаши.

Мне потребовалось два часа, чтобы добраться по проселочным дорогам до ранчо “Дабл-Эл”. Ранчо выглядело так же, как и в прошлый раз, с той лишь разницей, что казалось безлюдным. Перед парадной дверью стоял “бьюик” Бет. Я остановил “мерседес” прямо за ним, лихо развернувшись на дворе.