– Мужчины, я полагаю, с одобрением относятся к этой новой моде?

– С чрезвычайным, – сказала Селестина с легким смехом.

– Гаспар считает это безвкусицей, – объявила мадам Роза, – но надо сказать, что очень многие женщины надевают с такой юбкой платья, цвет которых совершенно не гармонирует с красным.

– Что еще интересного произошло?

– Бог мой, Аня, ты говоришь так, будто пропадала целую вечность, а не на каких-нибудь два дня. – Селестина посмотрела на нее с удивлением.

– Правда? – Дело было в том, она чувствовала себя именно так. Ей самой казалось, что она настолько изменилась за это время, что ей приходилось буквально из вежливости проявлять интерес к таким вещам, как красные нижние юбки.

Мадам Роза сказала:

– Я так понимаю, что мы пропустили замечательное выступление Шарлотты Кушман в роли миссис Хэллер в ту ночь, когда были на бале-маскараде. Мы собираемся исправить эту ошибку и посмотреть ее сегодня вечером в театре в роли королевы Екатерины в «Генрихе VIII». Ты не хочешь присоединиться к нам?

– Я буду очень рада. – Во всяком случае, это отвлечет ее.

– О Аня, ты еще не слышала новость, не так ли? – внезапно воскликнула Селестина. – Случилась очень странная вещь, ты этому просто не поверишь! Муррей зашел сегодня перед завтраком, чтобы рассказать нам, так как он знал, что я заболею от переживаний. Все наши тревоги кончились ничем. Дуэль просто не состоялась! Равель Дюральд не пришел. Похоже, что никто не знает, почему и где он находится. Это загадка.

– Как… странно, – только и смогла произнести Аня, опустив глаза и сосредоточившись на чае.

– Да, действительно. Похоже, он переговорил со своими секундантами, попросил их все организовать для дуэли, и с тех пор его никто не видел. Самолюбие Муррея задето. Он считает это намеренным оскорблением и думает, что Дюральд счел его настолько незначительным, что позволил себе забыть о предстоящей дуэли и покинул город, даже не задумываясь об этом. Лично меня это нисколько не беспокоит. Я испытываю огромное облегчение при мысли о том, что все позади.

– Да, конечно, – сказала Аня, с усилием выдавив на губах поддразнивающую улыбку. – Ты испытала такое облегчение, что сразу же отправилась на поиски красной юбки?

– Именно, – согласилась со смехом Селестина. Мадам Роза тоже присоединилась к разговору.

– Загадочному отсутствию Равеля Дюральда было уделено не столь много внимания, сколько могло бы быть, если бы не ужасные новости в сегодняшних утренних газетах о взрыве парохода «Полковник Кушман». Он находился неподалеку от Нового Мадрила и направлялся к Сент-Луису. Сообщается о гибели восемнадцати человек, но до сих пор нет никаких новостей о тех, кто остался в живых.

– Один из друзей Муррея был на борту этого парохода вместе с женой и двумя детьми, – добавила Селестина.

– Причина взрыва та же, что и всегда, я полагаю? – спросила Аня.

– Слишком высокое давление, – кивнула мадам Роза. – После взрыва котлов на судне начался пожар, и оно затонуло в течение двадцати минут. Пассажиры вынуждены были прыгать за борт. Говорят, что «Южанин», который шел впереди них, развернулся и подобрал тонущих.

– Благословение Бога, на борту не было никакого из наших знакомых, – добавила Селестина.

– Да, это действительно благословение, – согласилась Аня, отпивая чай. В этом мире случаются вещи гораздо более трагичные, чем то, что произошло с ней, и было бы неплохо, чтобы она помнила об этом.

И все же она не могла забыть. Воспоминание сопровождало ее так же неотступно, как и зимний холод, десятикратно усилившийся в тот момент, когда Селестина рассказала ей о реакции Муррея на события вокруг дуэли. Вместе с этим воспоминанием приходили ярость, печаль и мучительное страдание, которые в качестве противоядия требовали какого-то действия.

Несмотря на холодный пасмурный день Аня потащила Селестину с собой за покупками для «Бо Рефьюж». Она купила несколько бочонков луизианского вина «Изабелла» урожая 1856 года, несколько ящиков «Шато, Марго» из Бордо, несколько бутылок белого и коричневого ликера из Амстердама и ящик вишневого крепкого напитка из Копенгагена, несколько ящиков ворчестерского и орехового соусов, три бочонка галет, два бочонка сардин и по коробке «императорского» и зеленого чая, дюжину латунных маслобоек для маслодельни на плантации, кипу одеял для хранения их в кладовке до следующей зимы, ящик хинина и бочонок касторового масла для амбулатории.

Не удовлетворившись своими оптовыми закупками, она оставила у Менарда на Олд-Лив-стрит заказ на огородные семена томатов, огурцов, нескольких разновидностей фасоли, ананасных и мускатных дынь, желто-оранжевых арбузов. Кроме того она попросила прислать на плантацию достаточно бирючины, чтобы высадить двойную живую изгородь в сто футов длиной.

Когда они выходили от Менарда, Селестина сделала ошибку, упомянув о Марди Гра и о том, как ей хотелось бы присоединиться в этот день к участникам карнавала на улицах, когда великолепный парад, о котором уже давно шептались в городе, будет двигаться по Канал-стрит и Французскому кварталу. Аня сразу же приказала кучеру везти их на Ройял-стрит в магазин мадам Люссан.

Когда они вошли в магазин, расположенный на первом этаже, в двери мелодично звякнул медный колокольчик. Помещение было узким и длинным и обогревалось небольшим камином, за решеткой которого время от времени вспыхивали угольки. Было сумрачно, так как помещение освещалось только из передних окон. На стенах висели маски дьяволов, обезьян, медведей, циклопов, сатиров и других мифических существ, которые в этом сумраке имели угрожающей и гротескно-реалистический вид. Черные, серые и красные атласные домино, развешанные повсюду, поблескивали в движении воздуха. Костюмы, висевшие рядами вдоль стен, сверкали нашитыми на них стеклянными украшениями. На подносах лежали горы янтарных и латунных пуговиц, На крючках свешивались нити мерцающего поддельного жемчуга и стеклянные бусы всех цветов радуги. По всему прилавку были разбросаны модные золотые и серебряные ленты, пучки золотых и серебряных кистей. Все помещение сияло и сверкало, как пещера с пиратскими сокровищами.

Мадам Люссан, сидя за прилавком, пришивала блестки на корсаж какого-то платья. Увидев вошедших, она тут же поднялась. Это была пухлая женщина с темными волосами, затянутыми в тугой узел на макушке, ясным и цепким взглядом и весьма энергичным характером.

– Bonjour, mademoiselles[15], чем могу служить?

– Мы хотим заказать костюмы на день Марди Гра, но что-нибудь необычное, – сказала Селестина.

– Ну, конечно, – с симпатией ответила мадам Люссан, – ужасно обидно узнавать себя повсюду. Уверяю вас, мой запас костюмов совершенно уникален. Даже для самых популярных персонажей у меня есть по нескольку костюмов разных цветов и с разными деталями. Они были тщательно отобраны в Париже и сшиты из материалов высочайшего качества и самыми лучшими мастерицами, так что вам не придется беспокоиться, что они могут испортиться из-за дождя или неосторожного движения.

Селестина, восхищенно озираясь, сказала:

– У вас очень большой выбор, самый большой, какой я где-либо видела.

– Именно так. Успех прошлогоднего чудесного парада, организованного Компанией Комуса, был так велик, что сейчас все с волнением ожидают этого дня. Такое огромное количество людей спрашивает не только костюмы для балов, но и для карнавала в день Марди Гра, что я боюсь, как бы на улицах не вышла большая давка.

Год назад группа мужчин, назвавших себя «Мистической Компанией Комуса», объединилась в клуб с единственной целью – провести праздник Марди Гра так, как, по их мнению, это нужно было делать. В течение последних пятидесяти или более лет Марди Гра отмечался маскарадом на улицах, импровизированными выездами разукрашенных экипажей, заполненных молодыми людьми в костюмах, и группами конных рыцарей или бедуинов. Однако никакой организации не. было, и из-за буйного нрава низших слоев населения этот праздник перестал пользоваться популярностью – вплоть до того момента, когда на сцену вышла Компания Комуса. Компания состояла в основном из американцев, которые по большей части были членами подобного этому клуба в Мобайле, который назывался «Каубеллион» и устраивал парад на Новый год. Группа из Нового Орлеана выбрала днем своего парад Марди Гра и ввела новшество под названием tableau roulant, или «передвижные картины». Яркие и прекрасно освещенные живые картины изображали сюжеты фантастических сцен и помещались на платформах, установленных на повозках. Они двигались через весь город, а за ними следовали сотни других костюмированных персонажей. Прошлогоднее зрелище было просто фантастическим, но в этом году ожидалось нечто еще более грандиозное, с гораздо большим количеством живых картин.