Он был весь — огонь гнева и непреклонная твердость привыкшего повелевать самца. Он целовал ее властно, варварски грубо, наполняя ее рот подвижным и жадным языком.

Она старалась вырваться, увы, напрасно, и когда он оторвался от нее, она тяжело дышала от приложенных усилий.

— Черт тебя побери! Отпусти меня, пока я не надавала тебе по ушам!

— Неразумно угрожать мужчине, когда находишься в его власти.

Ей бы следовало внять его совету, но у нее у самой играла кровь. Когда он наклонил голову, чтобы снова ее поцеловать, она впилась зубами в его нижнюю губу.

Найл выругался и резко отшатнулся. Но Сабрина не осталась победительницей. Она испуганно вскрикнула, когда он забросил ее на плечо и понес, как куль с овсом.

— Отпусти меня. Отпусти немедленно, скотина! — кричала она, вне себя от гнева.

— Нет, женщина, я не отпущу тебя, пока мы с тобой не разберемся!

Рэб, что злило ее еще сильнее, в их с Найлом поединке сохранял нейтралитет. Он всего лишь игриво лаял, когда Найл понес Сабрину к хижине.

Ударив сапогом по двери, Найл распахнул ее, вошел и ногой закрыл за собой дверь.

Внутри было почти темно. В очаге горел торф, наполняя помещение теплом и дымом. В тот самый миг, как Найл поставил Сабрину на земляной пол, она набросилась на него.

Найл небрежным движением перехватил ее руки, сжав запястья, а сам окинул взглядом скромное убранство хижины. С почерневших потолочных балок свисали сухие травы и всякие инструменты. В углу стояла кровать с набитым вереском матрасом.

— Ферпоса нет. Думаю, он не станет возражать, если мы воспользуемся его кроватью.

Сабрина со злостью уставилась на Найла:

— Ты, наверное, спятил! Неужели я позволю тебе заниматься со мной любовью?

— Сними свои мокрые юбки, мадам, или я это сделаю сам.

— Черт бы тебя побрал, ты не посмеешь даже пальцем ко мне прикоснуться!

Найл стиснул зубы. Он чувствовал сильнейшую потребность поставить на Сабрине клеймо, на веки веков сделать ее своей — заклеймить своим запахом, волшебством своих прикосновений, выбить у нее из головы всякие мысли о другом мужчине.

Взгляды их встретились.

— Даже не думай отказывать мне, жена.

Он прильнул губами к ее губам, схватил юбку за подол и потянул вниз. Когда он накрыл ладонью ее грудь, тело ее откликнулось с унизительной быстротой, соски тут же превратились в тугие, дрожащие от напряжения пики.

— Думаешь, найдется мужчина, который способен удовлетворить тебя так, как я?

— Да! — запальчиво воскликнула она. — Любой муж чина будет лучше тебя!

Он поднял Сабрину и швырнул ее на матрас. Сабрина вскочила на колени. Она задыхалась. Если бы она могла до тянуться до его физиономии, то исцарапала бы его.

Она великолепна в своей необузданности, подумал Найл и ощутил, что плоть набухла и стала горячей. Сабрина действительно чертовски хороша — темные, мечущие молнии, глаза, разрумянившиеся щеки, отяжелевшая грудь. Он не мог отвести восхищенного взгляда от сосков.

— Ты хочешь меня, — сказал он. — Я же вижу.

— Убирайся, самоуверенный грубиян!

Он пренебрежительно рассмеялся и шагнул к ней.

— Держись от меня подальше! Я не хочу, чтобы ты меня трогал!

— Я не только буду тебя трогать. Я заставлю тебя умолять меня о ласке.

— Не бывать этому!

Он не мог не ответить на ее вызов и отбросил в сторону плед.

— Хватит притворяться, детка! Кровь в тебе бурлит, и ты изнемогаешь от страсти! Тебе сейчас очень нужен мужчина.

— Мужчина — да, но не безжалостный варвар.

— Я умею быть нежным, и ты это знаешь. — Он снял рубашку, обнажив грудь. Расстегнув бриджи, чтобы высвободить член, он стоял перед ней полуобнаженный. — Готов поспорить, что скоро ты будешь лежать подо мной, задыхаясь и обезумев от желания.

— Ты, изверг, я не хочу тебя! И ничего ты от меня не дождешься.

— Посмотрим!

Глаза их встретились в молчаливой схватке. В маленькой хижине росло напряжение, воздух был наэлектризован. Сабрина знала, что он намерен добиться от нее полной капитуляции.

Беспомощно она облизнула пересохшие губы, когда он приблизился к ней еще на пару дюймов.

— Я… Я буду кричать.

— Конечно, когда сожмешь мое копье в своих шелковых ножнах.

— Я исцарапаю тебя, искусаю! Найл забавлялся ее неистовством.

— Надеюсь. Мне нравится, когда ты вцепляешься ногтями мне в спину. Из злючек получаются классные партнерши в постели.

— Партнерша! — Она невольно сжала кулаки.

Найл поставил колено на матрас и с вызовом смотрел на нее сверху вниз. Сабрина невольно опустила глаза, остановив взгляд на его возбужденной плоти. Зрелище было впечатляющее. Сердце ее бешено колотилось. Найл возьмет верх, если она позволит ему до себя дотронуться. Резко отвернувшись, она устремилась к изножью постели, надеясь удрать, но Найл бросился следом. Накрыв ее своим телом, он вжал ее в матрас.

— Давай-ка, разыграй для меня злючку, Сабрина, дай мне почувствовать твой гнев. Ты жарче и туже, когда злишься, и это меня возбуждает.

Не обращая внимания на ее активные усилия по спасению, Найл засунул напряженный член ей под юбки, касаясь мягкой сливочной кожи ягодиц.

— Вот так, борись со мной, моя сладкая тигрица. Я хочу, чтобы ты извивалась и задыхалась, когда я войду в тебя. Чтобы стонала, умоляя меня дарить тебе наслаждение.

— Я не буду…

Ее соски уже превратились в тугие почки, возбужденные влажным батистом, но когда он накрыл ее груди ладонями, лаская и сминая их, соски напряглись еще сильнее, напряжение становилось невыносимым. Она чувствовала, как между бедрами нарастает жар.

— Посмотрим, как ты будешь сопротивляться, когда я войду в тебя. — Он задрал кверху ее юбки, обнажив бедра. Она чувствовала, как воздух холодит ягодицы, чувствовала его теплые пальцы у себя между ногами.

— Найл, чума на твою голову, нет!

— Да, сладкая моя. — Голос у него был бархатный. — Я не смилуюсь над тобой, покуда ты не воспламенишься, изнемогая от страсти.

Когда, достигнув оргазма, они спустились с неба на землю, Найл откатился, освободив Сабрину от тяжести своего тела. Он все еще тяжело дышал, и кожа его блестела от пота.

Сабрина продолжала молчать. И это встревожило Найла. Он внимательно посмотрел на нее:

— Я обидел тебя?

— Смертельно, — пробормотала она, и по ее тону он понял, что гордость ее пострадала куда сильнее, чем плоть.

Однако он почувствовал облегчение. Тут он вспомнил, что одежда на ней мокрая после купания в озере, стащил ее и укутал Сабрину в плед.

— Я не собираюсь оставаться с тобой в постели, — проворчала она, когда он сел рядом и принялся пятерней причесывать ее мокрые волосы.

— Ты не можешь вернуться домой как мокрая курица.

— Надо было подумать об этом до того, как швырять меня в озеро.

— Ты получила по заслугам, — хмуро ответил Найл. И у него заиграли желваки.

— Я не заслужила того, чтобы меня изнасиловали!

— Брось, признайся себе самой… — Он наклонился и поцеловал ее в голое плечо. — Ты наслаждалась каждой минутой.

— Я признаю лишь то, что ты дерзкий самодовольный дьявол!

— А ты была великолепна в гневе — мокрая, как рыба, и цепкая, как тигрица.

Она повернулась и ударила его в плечо. Его налитые мышцы даже не дернулись.

С мрачной улыбкой он схватил ее за руки и, разведя их, прижал ее к кровати. Когда ее обнаженная грудь выскочила из-под пледа, он взял сосок в рот.

— Наказание, — подразнивая ее, сказал он. Сабрина прогнулась дугой.

— Не смей!

— Такая смирная, покорная жена, — насмешливо произнес он. — Такая сговорчивая и послушная.

Она зло уставилась на него.

— У тебя на удивление хорошо получается возбуждать во мне ярость.

— А тебе, дорогая, удивительно здорово удается возбуждать меня.

Отпустив ее, Найл поднялся и стал развешивать у огня на веревке ее мокрую одежду.

Сабрина с тревогой наблюдала за тем, как он снимает оставшуюся одежду с себя, как возвращается к кровати. Не смотря на ее очевидное нежелание, он лег рядом с ней, забравшись под плед, и укутал их обоих.