Надо срочно избавиться от этого опасного безумия — не то он выставит себя круглым дураком. Что ему нужно — так это еще одна женщина. Еще одна любовница. Ему надо испытать физическое наслаждение в объятиях иной женщины, чтобы та заставила его забыть о Сабрине, чтобы успокоила лихорадку в крови. Он должен избавиться от этих непонятных чувств к ней, доказать себе, что она над ним не властна.

Найл вспомнил о Еве Грэм. Она-то способна излечить его от этой странной болезни, помочь ему справиться с безумной ревностью и чувством собственника. Возможно, тогда он сможет держать под контролем тот вечный голод, что пробуждала в нем собственная жена.

Они больше не говорили ни о ссоре у озера, ни о Кейте Бьюкенене, но напряженность между ними не ослабевала, не решалась также загадка, связанная с набегами. Поразмыслив, Сабрина решила обсудить вопросы, связанные с набегами на скот, со своим дедом. Однако, приехав в Банеск, была в шоке.

Ночью в горах бушевала буря, седой туман клочьями повис над покрытыми вереском склонами. Рэб бежал рядом с конем хозяйки, но при подъезде к семейному замку Дунканов насторожился и навострил уши. Через пару секунд и Сабрина тоже услышала характерный звук — где-то рядом бились на мечах.

Сабрина заподозрила самое худшее и, пришпорив коня, помчалась к дому. Сквозь туман на поляне она разглядела двух бьющихся воинов. В одном из них она узнала Лайма Дункана.

А вторым оказался ее престарелый дед.

— Ага! — радостно крикнул Ангус, парируя хитрый удар. — Ты мне не соперник, новорожденный ягненок и тот лучше.

Прошло еще несколько секунд, пока она поняла, что эти двое вовсе не пытаются убить друг друга, а просто тренируются. Но зачем смертельно больной вообще взял в руки меч? Это же безумие.

— Господи, дед! Что ты тут делаешь?

Он проворно, не по годам, обернулся. Правда, слегка запыхался.

— Сабрина, девочка моя, я тебя не ждал.

— Вижу. Ты что, решил себя в могилу загнать?

— Да нет же, я здоров как… — Ангус осекся. — Я вполне здоров, женщина. Не волнуйся.

— Здоров? Месяц назад ты был на пороге смерти. Ангус свел кустистые седые брови.

— Ну да… — Он прочистил горло. — По правде говоря, я действительно немного приболел. Дышать было трудно. Лихорадило. Но я выздоровел.

Сабрина втянула ртом воздух.

— Так вот что тебя беспокоило? Озноб? Ты же говорил, что у тебя больное сердце!

У Ангуса хватило совести принять виноватый вид.

— Да, сердце у меня тоже барахлило. Но сейчас я в порядке.

Сабрина почувствовала, что бледнеет от гнева. Он не был смертельно болен, никогда не был.

— Ты притворялся больным?

— Не совсем. Я болел. Но не так сильно, как тебе показалось.

Сабрина тряхнула головой. Она не знала, что ранит ее сильнее — обида, смущение, чувство, что ее обманули и предали.

— Ты меня надул, — прошептала она.

— Ну ладно тебе.

— Ты сказал, что я — твоя последняя надежда, что только мой брак с Маклареном может спасти клан.

— Ты сделала хорошее дело, девочка.

— Хорошее дело? — Голос ее дрожал. — Ты так это называешь? Ты лгал мне, обманом заставил согласиться на этот брак. Да я вышла за Найла только потому, что думала, будто ты умираешь и твой клан нуждается в вожде, способном его защитить.

— Да, но я боялся, что иначе ты откажешься выйти за него. Сознайся, ты бы и в горы не поехала, если бы не думала, что я умираю.

Нет, не поехала бы. И не вышла бы замуж за знаменитого сердцееда, не желавшего брать ее в жены. И не влюбилась бы в него безнадежно и безответно.

Сабрина зажмурилась. Ангус сыграл на ее порядочности и выиграл. Сабрина чувствовала противный холодок внутри.

Она посмотрела на Лайма Дункана, и тот стыдливо опустил глаза.

— Ты все знал? — спросила она.

— Нет, — быстро ответил за него Ангус. — Лайм ни чего не знал, пока свадьбу не сыграли.

Сабрина перевела взгляд на деда, который недобро хмурился.

— Брось, девочка. Ты бы предпочла, чтобы я умер?

— Нет, конечно, нет. Я рада, что ты здоров. Что меня больше всего огорчает — так это твое вранье… — И тут ей пришла в голову такая мысль, словно ее кулаком в живот ударило.

— Как ты заставил Найла жениться на мне? — медленно спросила она.

— С чего ты взяла, что мне пришлось его принуждать?

— Потому что он ясно дал мне понять, что не хочет на мне жениться.

— Его отец был обязан мне жизнью. Я потребовал отдать долг чести.

У нее болезненно сжалось сердце.

— Значит, дело было не только в желании взять в жены наследницу. Так я и думала. Он явно был рад, когда я разорвала помолвку. И мы никогда не поженились бы, если бы меня не ранили во время набега.

Она прищурилась. И тут ей в голову пришла мысль еще более ужасная, чем предыдущая.

— Ты и насчет набега меня обманул? Насчет того, что Бьюкенены украли скот?

— Нет, детка.

— Ты сказал, что сам Оуэн Бьюкенен возглавил набег.

— Ну… может, и не он лично.

— Или вообще никакого набега не было? Это все объяснило бы — и почему они отказываются брать на себя кражу скота, и почему обвиняют меня в нарушении договора. Это ты первым украл скот?

— Ну, не совсем так. Возможно, я ошибся… и скот не украли.

Сабрина поднесла руку к виску. Голова кружилась. Теперь все встало на свои места.

— Ты сказал, что проклятые Бьюкенены грабят твоих соплеменников, а у тебя нет вождя достаточно сильного, что бы их остановить. Но Бьюкенены никогда и не нападали на клан Дунканов. Ты сам все это организовал.

Дед еще больше покраснел.

— Ты догадалась, внучка. Я действовал на благо клана.

— О, я вообще достаточно догадлива. У нас мог бы быть надежный мир. Видит Бог, Оуэн почти на это согласился! Мы могли бы навеки покончить с междоусобицей. Но нет, ты намеренно разжег старую вражду. Люди могли бы по гибнуть по твоей прихоти! Найл тогда чуть не погиб, и двое Бьюкененов были серьезно ранены. И я, кстати, тоже.

Ангус сдвинул брови:

— Пусть так, я ведь должен был что-то делать. Ты разорвала помолвку и ни о чем слушать не хотела. Я должен был показать тебе, чем грозит твое упрямство. Ты должна была увидеть, что будет с кланом Дункана, если у нас не останется по-настоящему сильного вождя.

— Поэтому ты чуть было не развязал настоящую войну. Лишь бы заставить меня выйти замуж.

— У меня не было выбора. Я старею, девочка. Наш клан действительно нуждается в сильном вожде. Макларен — как раз то, что нужно. А заполучить его я мог только с твоей помощью.

Ангус сделал к ней шаг, но она выставила вперед руки.

— Не надо, дед! Ты ничем не можешь оправдать то, что послал людей на смерть. Ты вообразил себя Богом. — Сабрина тряхнула головой. — Лучше мне сразу уехать, пока я не наговорила того, о чем потом буду всю жизнь жалеть.

Она повернула коня и поскакала к дому, распираемая злостью, обидой и унижением. Ее использовали как приманку, разыграли и ради этого сотни жизней поставили на карту. А что еще хуже — Найла принудили на ней жениться. Она оказалась его женой благодаря хитросплетениям интриг и ловушек. И он согласился взять ее в жены лишь потому, что был убежден, что клан ее в опасности. Но на самом деле для их брака не было никаких оснований.

Сабрину мучил стыд. Как она теперь посмотрит ему в глаза? Знает ли он о вероломных планах Ангуса?

Когда Найлу все это станет известно, захочет ли он разорвать их союз? Сейчас просить об аннулировании брака уже поздно, но они могли бы начать жить порознь, как он всегда хотел. При одной лишь мысли об этом Сабрину пробрала дрожь.

Но было еще одно дело. Договор с Бьюкененами. Возможно, и тут уже ничего нельзя предпринять. Впрочем, Оуэн всегда хотел мира, а Найл, узнав правду о первом набеге, возможно, найдет в себе силы взглянуть на ситуацию объективно. Но вначале — об этом Сабрине даже думать не хоте лось — ей предстояло спросить Найла о том, хочет ли он по-прежнему считать ее свой женой.