- Что же ты вдову брата своего взаперти держишь? – едва сумев справиться с дрожью в голосе, спросила она. - Не твоя забота теперь, что со мною станется. Отпусти к Сурице-реке. Хоть праху мужнину поклонюсь.

- Не о том ты сейчас, княгиня! – с горечью воскликнул Изяслав, вновь садясь на скамью. - Земля разорена, посмотри, сколько сирых да убогих по дорогам скитаются. И ты здесь нужна. Дружинники северомирские… кто почил навек, кто раны залечивает в Бугрове. Дорога оттуда неблизкая. Братьев твоих смерть на моих глазах совершилась. И тот, и другой в честном бою погибли и похоронены были как воины.

Забава почувствовала сильную, нестерпимую горечь во рту. «Врет! – догадалась она. – Все то ложь, что Изяслав говорит!».

Видя, что она не перечит, Изяслав продолжал:

- Оставим мертвых Моране, княгиня, да о живых думать будем. Не тебе во вдовье рядиться да плакальщицей становиться. Отцы наши ошиблись, а мы исправить можем.

Забава подняла на князя удивленный взгляд, холодея произнесла:

- Не пойму я, о чем ты сказать хочешь.

- Знаешь ведь, как сердце мое рядом с тобой замирает да как руки дрожат. У дедов еще обычай был за себя брать вдову брата. Как только месяц пройдет со дня смерти Всеволода, замуж за меня выйдешь.

- Что ты говоришь, князь? – ужаснулась Забава, отпрянув с отвращением. - Ни за тебя, ни за кого другого я не пойду.

- Что так? Или с нежитью миловаться понравилось? – вскипел Изяслав. И окинув княгиню похотливым сальным взглядом добавил. – Ничего, время придет, поймешь, как с живым-то сладко.

Забава с трудом подавила желание кинуться и задушить его, как мерзкую гадину.

- Никогда, слышишь меня! – выкрикнула она ему в лицо. - Как только мысли такие в голову твою пришли!

- Ничего, Забава, - снисходительно усмехаясь, отвечал Изяслав. - Через месяц не так заговоришь.

Он встал с лавки и пошел к выходу, а в дверях уже добавил, не оборачиваясь:

- А покуда не одумаешься – из горницы не выйдешь.

Глава 22

Весь день прошел в бесплодных попытках придумать хоть какой-то выход. Теперь Забава поняла, что сама своим бездействием отдала Изяславу северомирский престол. Народ ее полюбил, воевода был предан ей, и дружинники северомирские не дали бы ее в обиду. Теперь же ничего не стоило Изяславу обвинить ее в гибели князя и дружины и настроить народ против своей княгини.

От этих мыслей словно ледяной рукой сжимало сердце, и Забава металась по комнате, не находя покоя. Когда Раска принесла ужин, она поднялась ей навстречу с немым вопросом в глазах. Служанка без слов поняла ее, но вести, которые она принесла, были безрадостными.

- Ой, что деется! – тяжело вздохнув, заговорила она. - Изяслав своего человека хочет поставить воеводою, а наши гудят, не принимают.

Забава обреченно опустила голову. Если северомирцы примут нового воеводу – вся власть в городе будет в руках Изяслава.

- Про Ратибора узнала ли что? – с надеждой спросила она.

- Нет его, и след простыл. Но Лушка помочь обещала, она нынче во все двери вхожа. Говорит, что добро твое помнит. Так что не грусти: чай не иголка в стогу сена. Отыщется Ратибор.

- Да можно ли верить Луше? – с горечью воскликнула княгиня. – Всеволод мне не один раз наказывал, чтоб не подпускала ее в себе.

- Да и мне, правду сказать, не по душе это, - согласилась Раска. – Да деваться-то некуда. У кого еще помощи просить?

И Забава кивнула обреченно. Что тут скажешь? Выбора все равно нет.

Будто не сразу решившись, Раска неуверенно добавила:

- А в гриднице-то князь вроде как совет собирает.

- Как совет? – переспросила Забава, насторожившись.

- Бугровских много там, да наши все, а еще старики и жрецы. Вот и выходит, что совет, - объясняла Раска, выкладывая перед Забавой свежеиспеченные пироги. - И хотела, было, послушать, какие речи поведут, да двери затворили. Одна Лушка там прислуживает, никого других и рядом не допускают.

Забава откусила кусочек пирога и едва смогла проглотить. Что задумал Изяслав? Ведь не могут же северомирские так легко от нее отступиться, сделать вид, будто и нет ее вовсе.

Неожиданно княгине пришла в голову одна мысль. Еще толком не понимая, что будет делать, Забава стала выпроваживать служанку.

- Ты иди, Раска. Одну меня оставь и нынче уж не приходи, я позже поем.

- Да когда же? – возмутилась служанка. - Ведь и так уж время позднее…

Ей совсем не хотелось уходить, хотелось еще о чем-нибудь поговорить с княгиней, разделить с ней свою скорбь, но у той было уже другое в голове.

Оставшись одна, она снова села на кровать и задула свечу. В детстве была у нее одна забава, которая могла бы сейчас помочь.

Княгиня закрыла глаза и всю силу свою направила на поиски живого существа, способного слышать. Наконец смогла она разобрать, как в лукошке за печкой копошатся котята. Но они были далеко, и не могли ей помочь. На чердаке под крышей хлопали крыльями летучие мыши, но и они не могли подобраться ближе к гриднице.

Наконец почувствовала она живое тепло под полом. Это мышонок копошился в пыли, выискивая хлебные крошки, упавшие сквозь щели между половицами. Забава осторожно направила на него свою силу, прося помощи. Маленькое существо откликнулось не сразу, сопротивляясь и пытаясь освободиться от чужой силы. Но поняв, что сама жизнь управляет ей, повиновался, юркнул к щели в полу, высунул мордочку и прислушался.

Сначала Забава ничего не могла разобрать сквозь нестройный гул голосов, шум и стук посуды. По всему было понятно, что в гриднице разгорелся нешуточный спор.

Вдруг будто чем-то сильно ударило по столу, так что зазвенели тарелки, и шум стих.

Тогда услышала Забава голос Изяслава.

– Стонет Северомирская земля после супостатов, а защитить ее некому! – гремел он. - Глядите, прознают враги о смерти князя, со всех сторон на Северомирск навалятся. Бугров свой защитить смогу, а вас кто защитит?

Среди наступившей тишины раздался серьезный голос пожилого северомирского дружинника, верного товарища почившего воеводы.

- Сумеет Северомирск за себя постоять, - возразил дружинник. – Многих храбрых мужей потерял город, да остались еще те, кто жизни своей не пожалеет за земли севера.

Забава услышала и одобрительный шепот, и недовольное ворчание.

– А случись что, кто полки поведет? - усмехаясь, сказал князь.

- Я поведу, - твердо ответил все тот же северомирский воин.

- Ты? – будто недоумевал Изяслав, и Забаве показалось, что видит она, как исказила издевка его красивое лицо.

Но воин продолжал стоять на своем:

– Может и не княжеского я роду, да народ меня знает, с князем Всеволодом во всех битвах побывал, - глухо прозвучали его слова.

Дружинника поддержал гул голосов, и у Забавы появилась надежда, что есть еще те, на кого она сможет положиться.

Но снова заговорил Изяслав, и речи его черной гадиной вползали в умы северомирцев.

- Забыли вы, видно, что народ северомирский черного волка ждет, - шипел он. - А коли не будет над вами князя - не вернется волк в Северомирск.

Все притихли.

- Что же делать, князь? – спросил кто-то из стариков. – Ты последний в роду северомирских князей.

- Хочется мне чтоб по совести все было, - уже мягче ответил Изяслав. - Не могу я вдов да сирот обижать. У брата моего вдова осталась - пусть станет она мне женой, тогда я сяду на северомирский престол и в обиду стольный город не дам.

В гриднице опять загудели. Забава различила недовольные голоса некоторых северомирских дружинников:

- Давно уж, князь, никто обычаю этому не следует!

- Да и как такое мы решать можем?

- Только-только мужа потеряла, и уж опять замуж!

Кто-то из стариков, перебивая всех, сказал:

- О том, князь, не у нас – у княгини спрашивать надо.

Но Изяслав пренебрежительно отмахнулся:

- Видать, не мужи вы больше, раз с бабой о том совет держать собираетесь!

- Дак ведь княгиня! – не скрывали северомирцы своего возмущения.