В центре города мы встретили шедевры местного агитпропа — на кирпичном, выкрашенном белой краской заборе красивая надпись «DOWN WITH U.S.A» (долой Америку) плюс то же на фарси. Пока фотографировались у этой надписи, к нам подошёл англоговорящий человек, и увидев в нас иностранцев, заговорил с нами. Оказывается, отец мужика был… американцем.
После сего, попрощавшись с Камраном, мы отправились, для развития науки, в посольство Афганистана, желая узнать, на будущее, о возможности получения визы и в эту страну. Как всем известно, в Афганистане сейчас идёт борьба между двумя силами: талибами (освободившими уже почти всю страну) и их противниками, засевшими в горных северных районах. Афганские посольства и консульства во всём мире делятся на два типа: одни (расположенные в Пакистане) принадлежат талибам, другие (в Москве, Тегеране, Ташкенте, Ашхабаде и во всём остальном мире) — их противникам. Интересно, что виза, выданная не-талибским посольством, позволяет вам въехать и на территорию, контролируемую талибами, — но не наоборот!
Зайдя весёлым табором в посольство Афганистана, мы сделали серьёзные лица и поинтересовались, как получить туристскую визу в их замечательную страну. Консул позвал нас в отдельную комнату, и, рассадив вокруг себя, объяснил следующее:
Для того, чтобы получить визу, нужно принести: две фотографии, ксерокс первого разворота загранпаспорта, рекомендательное письмо из российского посольства в афганское посольство и тридцать долларов денег. Виза выдаётся в тот же день, посольство работает с 10 до 14 часов. Пятница выходной. Виза действует один месяц.
Однако большая часть страны в данный момент освобождена (т. е. завоёвана) талибами, в руках которых Кабул, Герат, Кандагар и другие города.
На момент разговора, из крупных городов в руках антиталибской коалиции оставался только Мазари-Шариф (сдан талибам в августе 1998 г). Поэтому наша безопасность не была очевидной для сотрудников не-талибского посольства.
Поблагодарив консула, мы вернулись в центр города. Мы решили не беспокоить вторично наших посольщиков в Тегеране, прося выдать ещё одно письмо. Во-первых, Афганистан представляет собой одну из тех «сложных» стран, для посещения которых россиянам трудно получать рекомендательные письма. Во-вторых, наше желание посетить Афганистан было не очень сильным. Мы вернулись к пакистанскому посольству и стали с трепетом ожидать 17.00, сидя на своих рюкзаках на солнечной стороне улицы и удивляя прохожих своим иностранческим видом…
* * *
Наконец, в 17 часов тегеранского времени, 18-го февраля 1998 года, мы получили вожделенные пакистанские визы.
Ура! Наука победила!
Этот день я готовил дольше года. Разрабатывались разные маршруты в Индию, но были два основных: первый — через Монголию, Китай, Лаос и Бирму, второй — через Иран, Пакистан. Единственно возможным из них, как показали исследования, оказался второй путь. Наконец мы имели возможность воплотить всю теорию в практику. Ура!
Мы сидим за столиками уличной чайханы возле парка Лале и обмываем чаем научное достижение.
После «обмывки» Сергей Смирнов, наш Хип, решает тут же направиться на автовокзал, оттуда — в Исфахан, оттуда — в Захедан, в Пакистан и в Индию. По всей видимости, он успеет покинуть Иран до того момента, когда истечёт его иранская виза. Мы договариваемся о встрече 10-го марта, в 10.00, в Дели напротив российского посольства, и расстаёмся с ним. Остальные путешественники решают назавтра же, в 8 утра, направиться в «Атпо хориджи», сдать туда свои паспорта, и пока они там продлеваются, съездить в святой город мудрецов и богословов, находящийся в 150 км к югу от Тегерана: в город Кум.
Письмо пятое.
Иран, Кум, 20.02.98
Сегодня +15 С или даже теплее. Сегодня мы осматриваем святомудрый иранский город Кум. В Иране два города почитаются святыми: Кум и Мешхед. В Куме находится гробница (мавзолей) Фатимы (дочери шиитского имама Мусы аль-Казима). К сожалению, в этот мавзолей немусульман не пускают, и попытка войти внутрь и поглазеть поначалу не привела нас к успеху.
Пока выяснялся вопрос, почему нас не пускают, я просидел на рюкзаках у ворот долгое время. Проходят разные люди. Никто по-английски не понимает. Вот идёт женщина лет пятидесяти в чёрном халате, руки спрятаны, на голове несёт большущий тюк. Вот другая женщина, в парандже, вся чёрная, ведёт за руку маленькую белую дочку. Вот человек восемь несут длинный блестящий ящик, он открыт, в нём что-то длинное, завёрнутое в белую простыню (наверное, покойник). Гроб заносят в ворота святилища. Вот два крупных мужика в чалмах, шлёпанцах и длинных коричневых халатах садятся и уезжают на одном мотоцикле. Вот в святилище не хотят пускать молодую, не слишком закрытую женщину. Тут же, у ворот, торговцы хиджабом (женскими накидками) загоняют свои халаты за 18.000 риалов. Неподалёку продают минералку (1400 риалов). Вот одноногий инвалид проходит в ворота, стуча второй, деревянной, ногой. Вот идёт Лена Крымская, она уже купила свой хиджаб и выглядит очень прикольно. Теперь у неё явно должно получиться проникновение в ворота. Руслан, кстати, раза четыре хотел проникнуть в святилище ислама со всех четырёх ворот, но его останавливали: видимо, автостопщиков в комбезах не пускают. Вскоре, наконец, мне повезло: я (оставив рюкзак с друзьями) легко проник внутрь и изучил сущность святого места.
Пройдя в ворота, я оказался на четырёхугольном внутреннем дворе, где находилась древняя мечеть. Я разулся и вошёл; в мечети было множество людей, воздух был тёпл и густ. Одни люди, закрыв глаза, молились, другие, сидя или стоя, читали коранообразные книги, третьи столпились в стороне, пытаясь прикоснуться к большой (метра три в высоту, четыре в длину) расписаной гробнице. Протиснувшись, я прикоснулся тоже (надеюсь, она не осквернилась от моей не-мусульманской сущности). Интересно, что все окружающие люди были мужчины; женщины, видимо, имеют отдельный вход.
…Сейчас к нам на улице Кума подошёл человек и спросил: умеем ли мы играть в шахматы. Макс, чемпион Твери и Тверской области, тут же побежал играть, чтобы сделаться и чемпионом Кума. Но через десять минут житель Кума выиграл. Победа во второй партии, напротив, досталась Максу. Сейчас они играют в третий раз, а я стою возле них и наблюдаю мечети и окружающий мир.
Завтра нам нужно будет вернуться в Тегеран и зайти в «Атпо хориджи» (отдел продления виз). Мы в четверг сдали туда свои паспорта и множество потребных туда бумаг. Пятница здесь выходной; сдав вчера эти документы, мы вынуждены гулять по Ирану до завтрашнего дня без паспортов, что несколько опасно. Надеюсь, завтра паспорта вернутся к нам с уже продлённой визой, и мы продолжим свой путь.
Иран, автобус Тегеран—Кум, 21.02.98.
Уже три недели, как мы выехали из дому, и всего 7 дней с тех пор, как мы толкали автобус вверх на заснеженных перевалах Армении. Тут всё иное, и солнце светит не по-февральски: +15 С. Купили мороженое. Автобус толкать не надо: едет сам.
Вчера, когда возвращались из Кума в Тегеран, проехали автостопом впятером, с пятью большими рюкзаками, в одной легковой машине. На подъездах к Тегерану нашу машину остановили полицейские — проверить документы. Паспортов ни у кого не оказалось (мы ведь сдали их на продление), остались только жёлтые полицейские бумажки, которые нам выдали на въезде в Иран. Но повезло, всё обошлось; почтительно поглядев на иностранцев, полицейские отпустили машину вместе с нами.
Заночевали уже в Тегеране в парке Лале. Здесь парки не такие, как в России: весьма ухоженные, постриженные, цивилизованные, с искусственными прудами, речками… Только легли спать (в палатках), как нас разбудили работники парка и хотели выгнать. Увидев, что мы «хориджи» (иностранцы), нас зауважали и просто попросили переставить палатки от того забора, к которому мы их привязали, в другое место. Насколько я мог понять, с другой стороны ограды находились какие-то секретные военные объекты. Мы перешли и опять заснули. В 7 утра пришли новые сторожа, разбудили нас и выгнали. Такая же ситуация была позавчера в другом тегеранском парке: нас будили утром и вечером. Прикол в том, что садовники не знают ни английского, ни русского языка и собираются в толпу, пытаясь поговорить с нами. В обоих случаях вечером приходило человек по шесть.
При этом любопытно, как они возникают (это было одинаково, хотя мы ночевали в разных парках). Вечером, видимо, происходит обход парка. Обнаружив нас, садовник начинает громко свистеть в имеющийся свисток, и подходя к нашим палаткам, начинает их пинать ногами, громко бормоча непонятно на фарси. Каково же его удивление, когда из палатки вылезают «хориджи» (иностранцы), громко бормоча что-то непонятное садовнику. Садовник тут же перестаёт пинать палатки и призывает громкими свистками и криками себе на помощь остальных. Их удивлению нет предела, но в парке, по их теории, спать нельзя. В первом случае они боялись, что мы замёрзнем; во втором боялись близости военного объекта. Только после долгих бесед нас оставляли в покое; но утром, ещё до рассвета, мы просыпались от знакомого звука свистка: это садовники совершают утренний обход, очищая парк от деклассированных элементов.
Сегодня в Тегеране мы наконец получили паспорта с продлённой на 10 дней визой. В очереди за паспортами видели многих интересных людей — иностранцев. Большинство оных оказались гражданами Афганистана. Я обошёл всю очередь, стараясь найти англоговорящего афганца, но к счастью не пришёл. Пришлось объясняться «на пальцах». Афганцы объясняли (в основном жестами), что на их родине нужно быть бородатым, а без бороды в их страну ехать не следует. Власть талибов им не нравилась. Другие два человека, высокие, рыжебородые, в длинных белых халатах, происходили из пакистанского города Пешавара. Пакистанцы мёрзли и смешно кутались в свои халаты, но бороды торчали наружу.
Там же нами был выявлен и наш питерский друг Костя Шулов, успешно получивший в Армении иранскую визу и вслед за нами поехавший в Иран. На дорогу от границы до Джульфы он потратил 1$, а в остальном его путь был схож с нашим. Костя будет продлевать визу, а затем отправится в путешествие по Ирану, но Индию не посетит.
