Недовольство всем и вся было написано на его лице, и Кристин поняла, что, оставаясь в пределах досягаемости Рика, она рискует нарваться на новую грубость или даже ссору. Этого ей хотелось меньше всего.

Нужно уходить: сослаться на неотложные дела, придумать себе какое-нибудь трудоемкое и очень ответственное занятие, которое займет ее настолько, что она забудет о его присутствии хотя бы на некоторое время. А там, возможно, и случится какое-нибудь чудо, и он уедет, исчезнет из ее жизни, чтобы никогда больше в ней не появляться!

– Надеюсь на это... – со всей возможной холодностью произнесла Кристин, оторвалась от подоконника, вымыла свою кружку и поставила ее в шкаф. – Ладно, Рик, у меня есть кое-какие дела. Так что, извини, но я оставлю тебя.

Он ничего не ответил, но, уходя, Кристин чувствовала его взгляд. Она надеялась, что ее отступление не выглядит бегством. У нее нет причин прятаться от Рика, просто действительно накопилась масса дел: нужно собрать вещи, перекрыть воду и газовый баллон, накрыть мебель чехлами... Впрочем, последние два пункта следует сделать перед самым отъездом.

Кристин вошла в спальню, открыла платяной шкаф и достала чемодан. Вещей у нее совсем немного: ровно столько, сколько она привезла с собой. Кристин принялась опустошать полки, вытаскивая стопки одежды и складывая их в чемодан. Печальный вздох – это единственное, что она могла себе позволить: все-таки эта маленькая ферма несколько месяцев была ее домом, и она даже успела привыкнуть к этому месту. Может быть, потом ей даже будет не хватать всего этого. Поймав себя на минорной ноте, Кристин невольно усмехнулась: что за причуды, ведь она давным-давно решила считать это место своей ссылкой, которая, как известно, не может вызывать никаких положительных эмоций!

– Черт, в этом доме холоднее, чем на Северном полюсе!

– Тебя не учили стучаться? – не поворачиваясь, резко произнесла Кристин, захлопнула крышку чемодана и поднялась с колен.

– Вообще-то дверь была приоткрыта.

Кристин обернулась и увидела Рика: засунув руки в карманы халата, он стоял, привалившись к дверному косяку.

– Что ты делаешь?

– А как ты думаешь? – вопросом на вопрос ответила она. – Мы разводимся, и я уезжаю из этого дома.

– По-моему, ты торопишь события: у нас на руках еще нет решения суда.

– Я пришлю тебе адрес, на который можно отправить необходимые бумаги. Думаю, так будет лучше для нас обоих.

– Но ты не можешь решать за меня.

– Ты хочешь предложить другое решение? – Кристин сделала вид, что удивлена.

– Точно! Ты останешься здесь до тех пор, пока я не решу, что ты можешь уехать.

Это невероятное по своей наглости заявление возмутило ее до глубины души.

– Неужели ты думаешь, что можешь... можешь заставить меня выполнять твои... требования?

– Я еще пока твой муж, и ты будешь выполнять мои требования, – с нажимом произнес Рик.

– Как мило, что ты вспомнил об этом, – процедила Кристин.

– Ты никуда не пойдешь, – повторил Рик, и на этот раз в его голосе зазвучал металл.

Кристин посмотрела на него холодно и отстраненно, как посмотрел бы танк на жука, который осмеливается заявить, что перекрыл дорогу.

– И что в связи с этим ты собираешься предпринять? Запереть меня?

– Если до этого дойдет...

Похоже, он не шутил. Но Кристин тоже не собиралась подчиняться, а заявление Рика было, по меньшей мере, абсурдным. Он не имел никакого права не только распоряжаться ею, но и вообще высказывать собственное мнение. Он оскорбил ее, унизил, бросил одну на этой ферме и несколько месяцев игнорировал ее, он приставил к ней соглядатая... И после этого он смеет заявлять, что он ее муж и что она должна ему подчиняться?!

Все обиды всплыли разом, едва не заставив Кристин задохнуться от гнева.

– Но ты, кажется, слегка опоздал с этим заявлением и своими требованиями!

– Ты так думаешь? – Он изобразил озабоченность, словно его и в самом деле взволновал этот вопрос.

Нет, это совершенно невыносимо! Она немедленно уезжает и пусть он тут делает, что хочет!

Кристин рывком подняла с пола чемодан и направилась к двери, всем своим видом показывая, что, если Рик не поспешит убраться, она протаранит его этим чемоданом. Рик посторонился, пропуская ее, но, когда Кристин, пыхтя от натуги, проходила мимо, как бы невзначай проронил:

– Хотелось бы мне знать, каким образом ты собираешься покинуть ферму.

– Что? – Кристин повернулась, и ее взгляд привлекла рука Рика, которую он вынул из кармана халата: на указательном пальце покачивались ключи от ее джипа!

Чемодан выпал из ее руки.

– Немедленно отдай мне ключи от моей машины!

– Но, дорогая, – увещевательным тоном произнес Рик, – мы же пока не делили имущество, и, значит, оно пока общее. Следовательно, половина этого джипа принадлежит мне.

Кристин никогда не думала, что ее можно довести до белого каления, но Рику это удалось. Ее пальцы невольно сжались в кулаки, все мускулы напряглись, как перед прыжком, а волосы, кажется, поднялись дыбом.

– Ну-ну... – удивленно протянул он, продолжая покачивать ключами перед ее носом. – Это что-то новенькое... Никогда еще не видел тебя в таком состоянии.

– Отдай ключи... – задыхаясь, выговорила Кристин. Ее голос был похож скорее на шипение разъяренной кошки, чем на человеческую речь.

– И не подумаю. – Вся снисходительность и мнимое спокойствие слетели с него в мгновение ока, и лицо Рика стало злым и неприятным. – И перестань вести себя, как... примитивная малолетка. Не все вопросы можно решать силовыми методами... Тем более с такими данными, как у тебя!

Этими словами он практически пригвоздил Кристин: в порыве гнева она уже собиралась наброситься на него, чтобы добыть ключи посредством насилия. Она оцепенело стояла перед Риком, не чувствуя ничего, кроме опустошения.

– Вот так-то лучше. – С этими словами он просто повернулся и ушел, оставив Кристин одну.

Она смотрела в его удаляющуюся спину.

Чертов мужлан, деспот, сатрап, тиран и супостат, вяло подумала она. Как он смеет так со мной поступать?! И как я сразу не разглядела, кто передо мной – в тот самый день, когда мы впервые встретились, или чуть позже, когда я узнала его лучше? Почему я позволила себе зайти так далеко?..

Кристин и Риккардо встретились на третий день пребывания Кристин на ранчо Ромеро. К тому времени Изабель успела прожужжать ей все уши о своем старшем брате, но поступающая в распоряжение Кристин информация порой была такой противоречивой, что девочка просто-напросто терялась.

– Он славный и знает кучу всяких историй, – увлеченно повествовала Изабель. – И очень, очень смелый. Однажды лошадь папы понесла, и Рик остановил ее, представляешь? А ведь ему было всего шестнадцать лет. Я едва не умерла от страха, когда это увидела, а папа сказал, что Рик спас ему жизнь. Иногда он бывает более придирчивым и требовательным, чем родители. Он сводит меня с ума своими требованиями... А какой он нудный! Стоит раз послушать его нотации – и на второй раз у тебя заломит все зубы от тоски! А когда он начинает рассуждать о необходимости и нужности всяких правил и ограничений? Все сплошная скука! А его приятели?! Это просто кошмар! А вообще Рик зазнайка и самонадеянный тип. У него такое самомнение! – Изабель широко развела руки, показывая размер самомнения Рика. – И все потому, что девушки вешаются ему на шею, а он воспринимает это как должное. Ух, как я их за это ненавижу! Даже Джули, моя подруга, вообразила, что может крутить шашни с моим братом. Но это было бы уже слишком, и я быстро остудила его пыл...

Ну и так далее. Изабель оказалась кладезем всевозможной информации о Рике – в детальных описаниях и без оных, эмоциональных и суховатых. Одно не вызывало сомнений: Изабель просто боготворила своего старшего брата и Кристин все больше и больше хотелось познакомиться с Риккардо!

Третий день для Кристин был почти судьбоносным – ей предстояло впервые в жизни сесть в седло. Антонио, верный своему обещанию, горел желанием сделать из Кристин лучшую наездницу в округе. До «лучшей наездницы» было так же далеко, как до Китая, но за эти два дня Кристин не только успешно преодолела робость и подошла к лошади, но и почти научилась ее седлать! Не бог весть какие достижения, но Антонио вел себя так, словно успехи Кристин были потрясающими.