А я даже и не заметила, когда он успел расстегнуть пуговицы на моей кофточке, освобождая доступ к моим сверхчувствительным холмикам.

— Макс…, - выдыхаю, и он удовлетворенно урчит, обхватив губами мой сосок.

— Ты невероятно красивая, — восхищенно говорит, слегка отстраняясь и разглядывая меня потемневшим взглядом. — После трёх, проведённых дней вместе, в той глуши, я не смог забыть о тебе ни на минуту…

— Почему тогда не пришёл…?

— Я всегда был рядом…, - заверяет, а у меня в груди теплеет.

— Почему тянул? — продолжаю спрашивать, выгибаясь под ним дугой, когда его пальцы ловко управляются с пуговицей на джинсах и проскальзывают в трусики.

— Были дела! — бросает, припуская штаны с моих бёдер, чтобы иметь больше доступа к самому чувствительному бугорку нервов.

— Секреты? — не угомоняюсь, пока он полностью стягивает с меня преграду.

Теперь я лежала перед ним в одних трусиках, которые он сразу сорвал с меня, рывком потянув вниз. Такой нетерпеливый, необузданный, дикий, голодный! А у меня словно кровь в венах вскипала, от каждого последующего его движения и прикосновения.

Когда ты желанна, видишь это, чувствуешь — ощущения обостряются в сто раз, и это так невероятно. Пока Макс меня раздевал, и мы вроде бы вели непринуждённую беседу, я безумно возбудилась, и теперь все мои мысли были о том, чтобы он прикоснулся ко мне ещё, поцеловал сильнее, взял, в конце концов!

— Мы поговорим об этом потом. Обещаю, я тебе всё расскажу. А сейчас, забудь об этом и просто наслаждайся, — хрипло говорит он, склоняясь ко мне.

Я больше ничего не отвечаю. Ни о чём не думаю! Потеряла суть…

Макс широко разводит мои ноги, умащается между ними, страстно целует в губы. Его язык глубоко у меня во рту, играет с моим языком, ласкает небо, задевает, никогда не изведанные мне точки, которые вызывали дрожь в моём теле. Уделяет ему несколько секунд, а потом опускается к соскам, по очереди лаская их губами, языком, легонько прикусывая зубами, и я теряюсь окончательно.

Я думала это максимум того, что я смогу вынести, до того, как сойду с ума! Думала это придел тех невероятных чувств, которые возродил во мне Макс. Но ошиблась…

Сегодня не всё как в первый раз.

Тогда в домике, наш секс был просто необузданной жаждой, порывом страсти, срочной необходимостью и слабостью двух выпивших людей. А сейчас — это наслаждение, медленное, тягучее и жгучее. Нам некуда спешить, теперь мы действуем размеренно, и сполна упиваемся этим чувством.

Точнее, пока упивается Макс, а я только привыкаю к новым, невероятным ощущениям, которые впервые испытывала. И с каждой секундой язык Макса творил такие чудеса, что я всё глубже погружалась в эту пучину удовольствия, не в силах предпринять ответные действия. Приласкать его что ли! Потрогать!

Я знаю определение мужчин про «бревно», и не хотела, чтобы у Максима сложилось обо мне такое впечатление, если он не правильно поймёт мою пассивность. Ну, не было у меня такого с Алексеем, не вызывал он во мне подобных чувств, не наслаждался мной, не играл! Всё было слишком «ванильное», слишком размеренное и как-то по правилам: секс раз в неделю, без света, и только в кровати, сугубо миссионерской позе. Никаких тебе долгих предварительных ласк, глубоких поцелуев, разнообразия. И самое ужасное, что меня всё это устраивало. Я никогда не просила большего, никогда не подстрекала его, потому что знала его ответ: «Я устал, давай в следующий раз!»

Теперь я понимала, почему так, у него просто была другая, а тогда…ну, я думала, что это в порядке вещей.

Алексей был у меня первым мужчиной, и мне не с кем было его сравнить. Я слишком поздно потеряла девственность, лишь потому, что просто была заучкой, а всё внимание парней, не принимала в серьёз и никогда не давала им никаких надежд. Поскольку видела в них одно желание — секс, а я хотела сначала длительных отношений, но на это никто не соглашался. Никто не хотел ждать. В итоге, я привыкла жить в подобном ритме, и с каждым годом становилось трудней найти партнёра, который смог бы с уважения отнестись к моим странным потребностям.

Но, потом, значительно позже, когда впервые встречу Максима, меня вдруг осенит понимание того, что я просто ещё не влюблялась. И все эти блоки во мне — уже привычная позиция моей жизни.

Мимолётом вспоминаю об этом, но быстро прогоняю ненужные мысли прочь.

Макс оставляет мои соски, его губы обжигают кожу живота, опускаются к пупку, ещё ниже, и я резко прихожу в себя, обхватив двумя руками его голову, зарываясь пальцами в волосы, чтобы удержать от возможности, продолжить задуманный путь. Знаю, на что он нацелился, а для меня это — предел!

Я и так уже на грани, безумно хочу его, хочу большего до мольбы, поэтому не уверена что выдержу эту пытку.

— Расслабься, — хрипит он, отцепляя от себя мои руки. После чего заводит их мне за голову, обхватывает оба мои запястья одной своей огромной ручищей, и вновь склоняется к моему животу. Подготавливает. Медлит. А я напрягаюсь всем телом. И когда его губы накрывают мой клитор, я дёргаюсь от неожиданных ощущений, не сдерживая протяжный стон удовольствия.

Его язык — это нечто!

Первое прикосновение — и мой мозг словно взрывается. По телу расползается приятное тепло, по венам — сладкий ток, и все эти ощущения клубятся в низу живота некой свинцовой тяжестью, которая сводит меня с ума.

А дальше, во мне словно что-то обрывается. Исчезают все блоки, как мысленные, так и физические. Макс, который, оказывается, давно отпустил мои руки, подхватив меня под ягодицы, приподнимает их вверх для большего доступа, наслаждаясь уже во всю, без тормозов, как одержимый. А я…погрузив пальцы в его волосы, направляла его голову как лучше, и елозила под ним бедрами, словно нимфоманка. Кричала, стонала и…даже материлась, пока не взорвалась в первом, крышесносном оргазме.

— Блядь, — слышу хрип Макса, когда откатывает первая волна этого сумасшествия, возвращая мне крупицу здравого ума, — чуть не кончил от того, как кончала ты! — говорит он, накрывая меня собой, сразу проскальзывая в меня своим возбуждённым до придела членом.

«До придела» — потому что ощущался во мне огромным, и с трудом протискивался в мое узкое влагалище. Но я была больше чем готова, и медленно приняла его всего, ощущая в теле блаженное удовольствие.

После нашего последнего соития в домике бабушки, прошёл уже месяц и всё это время, меня не покидали мысли о Максе, о тех невероятных чувствах, которые я испытала, плюс эротические сны с его участием. И только сейчас я осознала, как изголодалась по нему! Насколько сильно он был мне необходим! Насколько сильно я хотела ощутить его внутри себя, чтобы наконец-то утолить эту жгучую потребность!

Макс делает несколько движений во мне и сразу замирает, нетерпеливо зарычав. Прижимается своим лбом к моему лбу и дышит глубоко… тяжело… часто. Словно пытается взять над собой контроль…

После пятисекундного перерыва, вновь обновляет свои движения, глубоко погружаясь в меня. Заводит мои руки над головой, слегка выгибается и начинает одновременно ласкать мои соски. Жадно. Грубо. Нетерпеливо… И каждое его прикосновение к отвердевшему от возбуждения бугорку, отдавалось во мне невероятными ощущениями, пробивало моё тело насквозь, от кончиков волос до пальчиков на ногах, а внизу живота возрождало необыкновенное чувство — порхающих бабочек.

— Макс, — стону, когда напряжение внутри, возросло до приделов.

Дергаюсь под ним, поддаюсь навстречу, а он словно дуреет. Вбивается в меня яростно, неистово, грубо, от чего и больно, и сладко одновременно.

Второй оргазм настигает меня спустя всего несколько секунд, вырывая из моего горла крик, который наверно было слышно на несколько километров вокруг.

А Макс упитывается моим состоянием, этой реакцией, усиливая эти ощущения, продолжая погружаться в меня пока я не затихаю.

— Это было… — начинаю я, задыхаясь, но у меня не хватает слов.

Только сейчас замечаю, что моё тело как-то неудобно размещается на постели. А когда заставляю себя приоткрыть глаза, понимаю, что незаметно переместилась с центра кровати на край, и теперь половина моего туловища находилось в опасной близости от пола, которое легко поддерживал Макс.