— Спасибо, — тихо говорит он, когда я заканчиваю с повязкой. Это единственное, с чем я справилась без его помощи или наставлений.

— Если бы не вы, то я бы не справилась. Никогда не думала, что окажусь в подобной передряге, — отвечаю, облегчённо выдохнув. С раной закончила, но теперь мои руки, белые джинсы и футболка, были хорошенько испачканы кровью. Возникало жгучее желание смыть с себя этот ужас и быстренько переодеться во что-то чистое.

— Приходилось уже сталкиваться…, - бросает Макс, устало прикрывая веки рукой.

— Вы доктор? — уточняю.

— Можно и так сказать, — уклончиво отвечает он. — Некоторых людей, могу вылечить или вправить им мозги…

— Психолог? — удивляюсь.

— Почти, — бросает, а я ещё сильнее запутываюсь.

— А кто за вами гнался? Что это была за перестрелка? — решаю спросить, чтобы знать, во что я ввязалась.

Макс отрывает руку от лица и переводит взгляд на меня. Смотрит несколько секунд, и я отмечаю невероятный цвет радужки его глаз — тёмно-синий, с оттенком бирюзы. Но в этом взгляде нет добряка доктора или умного взгляда психиатра, в нём больше некой агрессии, уверенности…властности. Ну, не похож он мне на представителя белых халатов!

За нос меня водит. Врёт.

И эта перестрелка…

Сейчас, когда у меня появилась возможность спокойно его рассмотреть, прихожу к мысленному заключению, что мужчина своей грубой внешностью, напоминает мне одного из коллекторов, которые однажды приходили выбивать долг у отца, после того как он взял кредит на мою учёбу и не был в состоянии его погасить. Такой же громадный, широкоплечий и мрачный. Одет, правда, простенько, но это нисколечко не меняет его вид — грозного и самоуверенного мерзавца. Идеальный загар, чёрные как вороное перо волосы, брови, щетина. А ещё от него пахло дорогим парфюмом, и на нём было полно драгоценных аксессуаров, таких как Ролекс, золотая печатка на пальце и толстая цепочка на шее.

— «Меньше знаешь — крепче спишь»! — вдруг говорит Макс, отрывая меня от мысленного анализа. — Слышала такую мудрость? И хватит выкать мне! Судя по отсутствию сигнала, моего положения и глуши, в которой мы оказались, нам придётся не один день пробыть вместе. Поэтому давай составим правила: ты никуда не выходишь, ни с кем не общаешься и помогаешь мне с раной.…

— Это мой дом и здесь будут действовать только мои правила! — недовольно обрываю его перечень, пребывая в неком шоке от его наглости. — ТЫ не будешь, здесь находится несколько дней! Максимум к утру…

— Вынесешь меня на руках, — с ухмылкой спрашивает. Забавляется.

— Дашь мне номер телефона своих родственников или друзей, я съезжу вновь на автомагистраль и сообщу им место, где ты находишься. Пусть приезжают и сами заботятся о тебе! У меня нет желания, терпеть твоё ворчание и наглость! — сердито говорю, поднимаясь с места, как раз в тот момент, когда Макс хотел поймать мою руку. Не удалось.

— Ты никуда не поедешь и из дома не выйдешь! — приказывает он.

— Ага, так я тебя и послушалась! Ты кто мне такой, чтобы я исполняла твои приказы? — язвлю, отступая к двери.

Сейчас, когда он был в таком измученном, слабом состоянии, я не боялась, что он поднимется с дивана, а если и сделает это, то вряд ли догонит меня. Сяду в машину и уеду! Поэтому и смелею, сразу отстаивая свои права, в собственном доме. Получить от меня помощь, он сможет разве что добровольно, а принуждать себя к чему-либо и исполнять его странные правила, не собираюсь! Я сюда приехала не для того чтоб всё время прятаться в доме и уделять всё своё внимание человеку, которого впервые вижу!

Он вообще меня должен благодарить за помощь, которую я оказала, не смотря на то, что ещё десять минут назад, мужчина прижимал к моему виску дуло пистолета. Сейчас, конечно, этого он не делает, потому что угроза моей жизни уже не актуальна. Без меня он и к утру не протянет.

— Как только приведу себя в порядок, так сразу и уеду. Не дашь номер родственников, оставлю здесь одного без еды и помощи, — сердито предупреждаю. — Я помогла тебе обработать рану, а теперь, будь добр, выметайся из моего дома! Или сам или с помощью своих знакомых! Выбирай! — распинаюсь, а Макс наблюдает за мной и откровенно насмехается, чем ещё сильнее выводит меня из себя.

Сердито рычу, и выбегаю из дома за чемоданами с одеждой. Вот переоденусь и решу эту проблему в первую же очередь. Мне не будут указывать в моём доме и тем более, командовать мной!!!

На улице уже темнело, а густой хвойный лес, в глубине которого находился сам посёлок, ещё сильнее затенял всё вокруг. Но самое ужасное, что дома здесь размещались поодаль друг от друга, и чтобы пойти к соседу, попросить помощи, нужно было пройти метров двести мимо этого пугающего мрака и темноты. А так как мы в Богом забытом месте, сомневаюсь что сейчас, кто-то вообще откроет мне дверь, к тому же чужачке. Но я и не планировал никуда идти, решив самой во всём разобраться. Если бы не этот раненый мужчина на мою голову, всё было бы ничего, и сейчас, перспектива ехать вновь на автомагистраль, меня совсем не радовала.

Приближаюсь к машине, открываю багажник и здесь замечаю ещё одну печальную неожиданность, в виде сквозных дырочек от пуль, которые усеивали кузов автомобиля. Пять на крышке багажника, и семь на правом крыле. Меня огорчают эти повреждения, ведь теперь на этом авто так просто по городу не поездишь, а сделать ремонт, обойдётся мне в кругленькую сумму. Кроме того, очень редко удаётся найти СТО, которое захочет заниматься такой старой машиной. А без неё мне будет очень туго.

Быстро прогнав все печальные мысли, я успокаиваю себя тем, что во всём этом ужасе осталась живой и невредимой, а это самое главное. Всё остальное решится!

Вот продам дом, и куплю себе другой автомобиль!

Хотя, эти мысли меня не слишком обнадёживали. Глядя на окружающую обстановку вокруг, плюс отдалённую глухомань, я сомневалась что за этот дом, мне слишком много дадут.

Но сейчас, моя голова была забита другой, более важной, неожиданной проблемой, которая находилась на диване в гостиной, и я хотела поскорее избавиться от ненужного препятствия, чтобы приступить к запланированной работе.

С этими мыслями достаю первый чемодан из багажника своей потрёпанной бедняжки и несусь в дом. Прохожу мимо гостиной, бросаю быстрый взгляд на диван и замечаю, что Макс как лежал на прежнем месте, так и продолжает лежать. А это успокаивало.

Меня не пугал уже его пистолет, потому что я знала, что сейчас он вряд ли им воспользуется. Ему нужна моя помощь и машина, ключи от которой, я надёжно спрятала, лишь поэтому, он должен считаться со мной на равных. И другого к себе отношения, я не потерплю!

Но!

Видимо слишком я расслабилась…

Ведь когда я принимаю быстрый душ и выхожу из ванной, замечаю около двери, привалившегося спиной к стене, Макса. Даже испугаться не успеваю, как он в одно резкое движение смыкает на моём запястье левой руки что-то холодное.

С ужасом осознаю, что это наручники, а я, в одной белой маячке и трусиках, прикованная к правой руке мужчины…

Рокси.

— Ты…ты что это делаешь! — задыхаясь, кричу я, пытаясь освободиться от наручников. — Сними это немедленно!!! — добавляю, когда вижу, что все мои попытки тщетны.

— Для моего спокойствия, побудешь пока так, — говорит Макс, отталкиваясь от стены и направляясь в первую попавшуюся комнату, которая оказалась спальней покойной бабушки. — У меня чуткий сон, но есть вероятность того, что я могу впасть в крепкую спячку, после большой потери крови и укола. Поэтому хочу отдохнуть нормально, зная, что ты не наделаешь глупостей, — объясняет он, открывая дверь. При этом, тянет меня за собой, совсем не напрягаясь. Я против него как малявка. Точнее против его мышц и силы.

— Послушай…я не буду делать глупостей, — пытаюсь убедить его, не совсем понимая, что он имел в виду, под этим словом. Он боится, что я поеду и вызову кого-то на помощь? Так это же для его блага! К тому же, я не должна с ним панькаться! — Пожалуйста, отпусти меня…