- Как и ваша…

Только сейчас я поняла, что стою в рубке, кутаясь в рубашку капитана – естественно ту самую, с оторванными пуговицами, наброшенную поверх моей пижамы, лохматая и босиком. Не сильно в более выигрышном положении смотрелся и мистер Эддар – мало того, что ему тоже не мешало бы причесаться, так он еще был в одних брюках и тоже без обуви. Правда, почему-то в одном носке, но это мало утешало, учитывая, что он был голый по пояс.

Демиз и робот недоуменно переводили взгляды с меня на капитана, причем взгляд Дема был скорее удивленным, а механический взгляд робота – осуждающим. Наконец первый пилот все же соизволил неуверенным таким тоном объяснить:

- Смотрите, раковидная туманность, кап…

- Что?! Ты вызвал меня по общей связи, ночью, чтобы я посмотрел на эти сгустки, - капитан пригляделся. - Не пойми чего?

- Ну теперь мне очевидно, что вам было не до этого, - невинно ответил Демиз.

- Что у вас происходит? – Римма была в белом халате в розовых и оранжевых пятнах, перчатках, и с какими-то пробирками в руках, - интересно, подруга вообще спит? – О! У вас здесь раковидная туманность! Спасибо, что позвали! – и подруга намертво прилипла к монитору.

- Хоть кто-то благодарен за заботу, - поучительным тоном сказал Демиз.

Появившемуся вслед за Риммой Левочке какие-то там раковидные туманности были до сиреневой звезды. Он во все глаза уставился на нас с капитаном.

- Ну, привет, опять, значит, началось, - механик закатил глаза к небу.

Спасибо, что не сплюнул.

Кажется, я начинаю ему нравиться.

- А? Что началось? – Римма не успевала присутствовать и там, и тут.

- Ты за этим нас позвал? – спросил Левочка Дема. - Посмотреть на капитана с голым торсом и на Тарины ноги?

- Он хотел разобрать вопрос морали и нравственности во внутреннем уставе Персефоны, - серьезно подсказал Атлант.

- Капитан… Ты что, серьезно? У меня там опыт не получается, а вам среди ночи заняться нечем? – рассердилась кандидат космозоологии. - Ой, Тара, что это на тебе?

- Это рубашка капа, - любезно подсказал робот. - Теперь так модно ходить по ночам.

- Так получилось, - решил внести ясность капитан.

- Вы не так поняли, - поддержала я его.

- Куда нам понять, - удрученно проскрежетал неугомонный робот, - У нас же не голова, а компьютер.

- Который я с радостью отформатирую, если кто-то не заткнется, наконец, - пообещал мистер Эддар.

- Не сумеешь, кап, - не согласился робот, - Ты вот знаешь, что умеешь… Не то, что надо, - и он задумчиво уставился на меня красным глазом.

- Так, если кроме браковидной туманности у нас нет актуальных тем для обсуждения, предлагаю разойтись, - мистер Эддар многообещающе посмотрел на пилотов, но те переглянулись с совершенно невинными лицами.

- Раковидной, - не согласился Демиз.

- Левочка, дорогой, - сладким голосом начала я. - А что ты имел ввиду под опять началось?     

- Ничего он не имел ввиду, Тара, - ответил за механика капитан, пихнув того в бок. - Чего спросонья не скажешь…

- Значит, опять, - закипала я.

- Глупости, Тара, - Ри наконец-то вернулась в реальность. - Левочка неудачно пошутил. А на самом деле мы все очень рады за вас с капитаном!

- Может, шампанского хлебанем по случаю? Ну, или хотя бы пивка? – предложил незадачливый шутник.

Я ошарашенно открывала и закрывала рот. Вот как объяснить им, что ничего, ну ладно, почти ничего не было? И быть не могло? Просто этот совратитель сбил меня с толку этими своими, то есть моими, снами, потом этот дурацкий массаж… При мысли об этом по телу пробежала горячая волна, а зрачки капитана, который смотрел на меня, расширились. Значит, опять… Ну, я ему покажу!

- Нечего за нас радоваться, - буркнула я. - Атлант, проводишь меня? Там что-то с передатчиком в каюте, барахлит. Посмотришь?

- Разумеется, разве это не моя обязанность? – оживился робот.

- Обязанность второго пилота? – скептически нахмурился мистер Эддар.

- Обязанность высокоорганизованного механизма, долг которого оберегать эту девочку, - голосом сварливой дуэньи ответил Атлант.

- Ночью?

- А у меня теперь каждый день будет барахлить передатчик ночью, а Атлант – чинить его. До конца поездки, - ядовито припечатала я.

- Конечно, - важно согласился робот, - Так и будет.

- Э нет, капитан, я не согласен, - не выдержал Дем, - Вы уж это… Или того… Или заканчивайте, или как-то договоритесь полюбовно, что ли… Я не намерен дежурить все оставшиеся ночи, у меня, знаете ли, - и он умолк.

- Будут еще какие-нибудь вопросы, советы, предложения? – голосом, не предвещающим ничего хорошего окружающим, осведомился капитан.

Я поспешила ретироваться.

Надо же, как глупо получилось.

А раковидная туманность все-таки красивая…

Понемногу жизнь на Персефоне входила в колею. Я не простила капитану Левочкиного намека про опять началось, и два дня просидела с Риммой в лаборатории. Оказывается, вестерийская птица тирохвост имеет самый сложный голосовой орган среди воробьинообразных, а хищные птички сириусянские проскурлинки, промышляющие охотой на насекомых, ящериц и более мелких птиц, совершенно не имеют когтей… Да, временами было чертовски скучно, хоть и познавательно. Атлант поколдовал над замком в мою каюту, и теперь попасть ко мне без моего на то разрешения можно было только высадив дверь. Римма, всецело поглощенная теми образцами, что ей удалось добыть на Арттдоумие, особо не приставала насчет наших отношений с капитаном, и, после каких-нибудь часов трех-четырех споров, криков на всю лабораторию, ругани, призывов вспомнить о священных узах дружбы, что вот уже столько лет нас связывает, а я предательски молчу, отстала, доверив мне сортировать пробирки и цветные кристаллы. Понятия не имею, для чего они.

Впрочем, мои опасения были по большей части излишни: капитан не вылезал из машинного отсека – по-моему, барахлили два реактивных двигателя, из-за чего мы никак не могли набрать необходимую скорость, и они с Левочкой ходили хмурые и озадаченные, по пояс перемазанные в машинном масле. Заявив капитану, что тот не сможет отформатировать диск, Атлант слукавил – мистер Рьи владел достаточно глубокими познаниями в области кораблестроения, пилотирования и программном обеспечении, соответственно.      

Я уже понадеялась, что мы без особых происшествий, то есть не пересекаясь с капитаном, и долетим до этого самого Тритона, и позволила себе расслабиться, сбежав от Риммы и ее проскурлинок на часок-другой.

Захватив в кают-компанию коробку любимых шоколадных конфет с ликером, я засела за пространственным монитором, включив документальный фильм о Зиккурате. К моему сожалению, он оказался нудным и неинтересным, содержащим те же данные, что и справочник. Под монотонное брюзжание дикторши о полезных ископаемых и долготах-широтах, я не заметила, как задремала. Пробуждение было неожиданным.

- Значит, вот как мои научные сотрудницы проводят досуг? – капитан с уставшим видом тяжело опустился на диван, рядом со мной, предварительно подхватив мои ноги, и положил их себе на колени.

Нет, он что себе позволяет?!

Во-первых, что о нас скажет команда, если увидит? Ну ладно команда, она после недавнего ночного рандеву не особо удивится, но ведь Атлант мне мозг высверлит своим механическим брюзжанием! Скольких трудов мне стоило выслушать от робота подборку лекций о добронравном поведении порядочной леди, словом, все лекции о морали, записанные в его память! Только когда, через два часа, взмолившись, то бишь, взвыв в голос, я клятвенно заверила его, что между мной и капитаном ничего не было, и вообще, быть не может, этот механический блюститель морали оставил меня в покое. И сейчас мистер Эддар намерен меня подставить? Не выйдет.

Я подскочила, как ошпаренная, чем, надо сказать, привела капитана в недоумение. Но видимо он был слишком уставшим от копания в машинном отделении, чтобы обращать внимание на мои подскоки.