– Я никогда не участвовал в таких делах, – начал он защищаться, и в его голосе прозвучали искренние нотки. – Но я родился в семье, где все были членами синдиката. Я вырос в роскоши на частной планете, в окружении гораздо более человечном, чем, например, Трелиг. Мне дали возможность получить прекрасное образование, стать первоклассным инженером. Поймите же, когда проклинаемые всеми мерзавцы – это твой отец, мать, друзья, ты не воспринимаешь их как мерзавцев. Для тебя они – родные, близкие люди. Действительно, я еще с детства считал, что важнее всего на свете – это законы семьи, но, с другой стороны, разве деятели вроде Чанг не являются всего лишь вариантом подобного отношения к жизни?

Он был прав, Мавру Чанг никто бы не назвал невинным цветочком – в первой половине своей жизни она занималась весьма сомнительными делишками и никогда в этом не раскаивалась.

– Кончайте вы со своими оправданиями, я хочу узнать, что было дальше, – нетерпеливо оборвал его Ренар. Бен Юлин пожал плечами и откинулся назад.

Якса немного помолчала и продолжила:

– Когда я немного подросла, меня поместили в бордель для членов партии и ударников комм-труда. Но мужчины, которые туда приходили, были натуральными свиньями, и я стала неспособна поддерживать с ними сексуальные отношения. Лишившись работы, я попала к одному из заправил синдиката торговцев губкой. Он использовал меня как живой образец – приучил к наркотику, а затем постепенно снижал дозу и показывал своим потенциальным клиентам.

Ренар сочувственно кивнул:

– Я тоже был наркоманом – рабом Трелига на Новых Помпеях.

– Ну так вот, мы с Вули повстречались на борту грузового космического корабля, идущего на Кориолан, – продолжала Вистару. – Его капитаном был забавный маленький человечек по имени Натан Бразил.

Брови Ренара изумленно поднялись.

– Я когда-то слышал это имя. Давным-давно. Правда, не помню, в какой связи. Но, по-моему, этот человек – герой космических легенд. На самом деле он не существовал.

– Нет, Натан Бразил – это реальная личность, – заверила его Вистару. – Он узнал, что Вули сидит на губке, и втайне от всех решил направиться на планету, где по приказу Совета Конфедерации была организована община для наркоманов. По пути нас отвлек странный сигнал бедствия, поступавший с Далгонии – планеты, где был найден город марковиан. Мы, приземлившись, обнаружили разрушенный университетский центр, тела убитых студентов, а пытаясь найти убийц, случайно прошли через марковианские Ворота и оказались в Мире Колодца. Сначала Вули вышла из классификационных Ворот диллианкой, а я чиллианином – может, ты видел их. Разумные растения.

– По-моему, одно я видел. Если не ошибаюсь, его звали Вардиа, – сказал Ренар. Вистару кивнула:

– Значит, это была я. Разумные растения размножаются почкованием. В Чилле, наверное, еще осталось несколько моих двойников.

– Постойте-ка! – воскликнул Бен Юлин. – Вы говорите, что Вули была диллианкой, а вы чиллианином. Но это невозможно! Через Колодец можно пройти только однажды и измениться раз и навсегда!

– Многие проходят только однажды, – возразила лата. – Но нам были даны привилегии. Мы сопровождали Натана Бразила к Колодцу Душ, который для него открылся. Бразил – марковианин, Юлин! Может, последний, оставшийся в живых!

– Живой марковианин! – выдохнул дашин. – Невероятно! Как он выглядел? Вы хоть раз видели его в естественном состоянии?

Вули и Вистару кивнули:

– О да, пока были внутри Колодца. Он выглядел как огромное человеческое сердце, покоящееся на шести щупальцах. Бразил, он… он не обычное живое существо.

– Натан сказал, что он – Бог, – вставила Вули. – И хочет посмотреть, по какому пути пойдет человечество, как люди распорядятся своей жизнью.

– И вы поверили ему? – спросил Ренар. Вистару пожала плечами.

– Не знаю. Единственное, что мы поняли, – это то, что он марковианин и может управлять Колодцем. Путешествие наше было трудным, и мы все сблизились – наверное, я училась быть нормальным человеческим существом. Что касается Вули, то она вроде бы любила Бразила, но у него не было практически ничего общего с людьми, да и она не хотела оставаться женщиной. Натан помог нам и перенес в мир Харвича, который находился тогда на краю Галактики. Он поместил меня в тело красивой проститутки, покончившей с собой, а Вули – в тело фермера по имени Калли Тонж – это был крепкий высокий мужчина, который умер от несчастного случая. Так вот, став этими людьми, мы встретились – как этого и хотел Натан.

– Мы много лет вместе работали на ферме, – добавила Вули. – Замечательное было время. Родили девять детей и дали им хорошее образование. Они всего добились самостоятельно – пошли в политику, космический флот, полицию Конфедерации – такой вот уровень. Почти все покинули мир Харвича, но одна осталась.

Дата кивнула:

– Наша дочь Вашура. Чертовски умная и красивая женщина. Она стала сенатором округа и могла бы быть канцлером, если бы захотела. А Калли и я сделали одно омоложение, довольно удачно, по-моему, продали ферму и вместе покинули нашу планету. В полиции Конфедерации нам предложили заняться расследованием дел, связанных с наркобизнесом. Работа была интересная, но по мере того как мы старели, приходилось все труднее и труднее. Наконец мы встали перед выбором – либо пенсия, либо новое омоложение и очередная частичная потеря памяти. Нас обоих больше устраивало первое – у Вашуры возникли проблемы с комами, которые захотели наложить лапу на мир Харвича, и надо было ей хоть как-то помочь. Вначале у комов не было никаких шансов, однако внезапно они заполучили ключевые посты в правительстве. Мы точно знали, что за всем этим стоит наркобизнес, но ничего не смогли доказать. Наконец настал день, когда мы поняли, что все кончено, и решили убраться подальше. Это было выше человеческих сил – наблюдать, как мир, в который ты вложил столько труда и нервов, превращается в гнездо бездушных механических насекомых.

– А как же ваша дочь? – спросил Ренар.

– Мы до последнего часа пытались убедить ее бежать вместе с нами, – ответила ему якса. – Но Вашура заупрямилась. Она считала, что может противостоять комам. А когда убедилась, что все это бесполезно, было уже слишком поздно. На наши плечи легла забота о внуках. И перед тем как отправиться в Мир Колодца, мы использовали все связи, знакомства и уловки старых должников, чтобы связаться с Натаном Бразилом.

– И вам это удалось? – удивленно спросил аджитар. – Бразил действительно вернулся в нашу Галактику?

Вистару кивнула:

– Конечно. Он пообещал вытащить всех наших внуков, если это еще возможно и если их родители не будут возражать. Но ему удалось спасти только Мавру. – Последние слова лата произнесла с невыразимой печалью.

– А этот Бразил, когда вы его нашли – почти через двести лет, – как он выглядел? – спросил Бен Юлин, искренне заинтересованный.

– Точно так же, – ответила якса. – Ни капельки не изменился, никаких признаков старения. Мне кажется, он так выглядел всегда.

– Интересно, почему он решил жить именно среди нас? – размышлял вслух Ренар. – Неужели из-за наших прекрасных глаз.

– Он участвовал в создании Глатриэля, – объяснила Вули. – Это была не его идея, но он стал, так сказать, исполнителем. Он организовал переброску людей на Старую Землю. Но в отличие от собратьев не стал радикально изменять свое природное естество и так и остался марковианином.

Минотавр кивнул:

– Понятно, линия времени. Когда мы с Зиндером построили Оби, мы узнали об этом. Вся Вселенная представляет собой стабилизированные энергетические поля. В зависимости от того, как эта энергия трансформируется и распределяется, образуются различные материальные формы, и Колодец – или, на более скромном уровне, Оби – стабилизирует их. Тот, кто умеет управлять процессом, может не только изменять реальность, но и создавать нечто новое. Причем окружающие будут воспринимать перемены как что-то само собой разумеющееся. Так, с помощью Оби мы превратили женщину в кентавра задолго до того, как услышали о Диллии, и, естественно, после трансформации все помнили ее как кентавра. Появилась логическая причина того, что она кентавр с самого рождения. Аналогичным образом марковиане создали Вселенную.