Постепенно набирая скорость, он все дальше уходил от маленькой беспомощной фигурки, бултыхающейся среди обломков катера. Существо было слишком маленьким, а его голосок слишком тонким, чтобы привлечь внимание. Только несколько морских птиц из любопытства кружили рядом.

– Помогите! Пожалуйста, помогите! Ради Бога! Кто-нибудь, помогите мне! – надрывался Пармитер, с ужасом озираясь вокруг. – Док! Грун! Кто-нибудь! Кто-нибудь, помогите!

Но на этот раз прийти на помощь Пармитеру было некому.

В течение суток команда "Туринского Торговца" залатала все пробоины на славу. Только светлые пятна свежих досок на носу, в центре палубы и на надстройках показывали, что судно побывало в переделке.

За неделю «Торговец» преодолел несколько сотен километров, стремясь как можно быстрее доставить в Вигон огромные корзины самых разнообразных вещей, о назначении которых никто не знал. Впрочем, команду это не заботило.

В Ноче оказалось довольно холодно, и весь такелаж покрылся инеем. Команда старалась не покидать нижнюю палубу – море было слишком неспокойным, корабль швыряло из стороны в сторону, как обыкновенную щепку, и зазевавшийся мог запросто оказаться за бортом в холодной воде. Правда, купание в этом гексе заканчивалось трагически при любой погоде. В Ноче всего в нескольких метрах под поверхностью воды обитали мерзкие, вечно голодные рыбы – обладатели ужасных суперострых зубов, они кидались на свою добычу и разрывали ее на мелкие кусочки.

Бывалые матросы прекрасно знали о гнусных привычках обитателей местных вод и не собирались добровольно приносить себя в жертву.

Промозглый ледяной ветер относил легкую крылатую фигуру все дальше и дальше на запад. Силы латы постепенно таяли, и она уже стала сомневаться, что сможет достигнуть берега. С тех пор как она бросилась в погоню за "Туринским Торговцем", земля ни разу не попадала в поле ее зрения. Маленькая фея хотела перехватить корабль прежде, чем он бросит якорь в Вигоне три дня спустя после отплытия, если верить расписанию, которое она узнала в Дамьене.

Широкие и мощные крылья позволяли дате держаться высоко над штормом. Конечно, существа ее расы совершали перелеты и подальше, их секрет заключался в том, что они тратили одинаковое количество энергии, продвигаясь вперед и порхая на месте. Эти создания не умели парить, как птицы, им все время приходилось работать крыльями.

И вот теперь, после невероятно тяжелого путешествия, все тело латы страшно болело.

В отчаянии фея взлетела еще выше и отдалась на милость сильным порывам ветра, которые понесли ее истерзанное тело, словно увядший осенний лист. Это была лишь временная мера, которая позволяла хоть немного отдохнуть, но лата не могла слишком долго болтаться в воздухе. К тому же ее постоянно сносило то на севере-, то на юго-запад.

Порывы ветра буквально перекинули ее через границу гексов. И отчаянно сопротивлявшаяся стихии лата оказалась совершенно не готова к тому, что погода внезапно изменится. Море мгновенно улеглось, ветер стих, волны теплого воздуха обволокли ее замерзшее тело, и прежде чем фея сообразила, что происходит, она камнем полетела вниз.

Отчаянно замахав крыльями, маленькое, хрупкое существо все-таки удержалось в воздухе и с огромным трудом зависло над поверхностью воды. Но этого оказалось недостаточно. Огромная серебристая рыбина внезапно выпрыгнула из воды и, разинув чудовищную пасть, клацнула острыми зубами всего в нескольких сантиметрах от ноги уставшей латы. Путешественнице пришлось подняться и взлететь хоть немного повыше.

Положение становилось безнадежным. Фея понимала, что, если в ближайшие несколько минут не найдет землю, ее влажные отяжелевшие крылья не выдержат, она рухнет в море, и зубастые серебристые чудовища повеселятся на славу.

Она не имела ни малейшего представления о том, где находится и сколько ей еще предстоит лететь. Возможно, она залетела в Хукл, но никак не в Джол, где сплошные айсберги.

Лата с тоской подумала о ледяных глыбах. Сейчас она бы не задумываясь опустилась на одну из них немного отдохнуть.

Она летела с максимальной скоростью и мысленно ругала себя за глупость, которую совершила, отдавшись на волю ветра. "Должна же здесь быть какая-то земля, – повторяла она про себя, – или по крайней мере какой-нибудь корабль… лодка…" Но по территории Джола и Ночи почти никогда не плавали корабли, а существа, пользующиеся лодками, старались держаться от этих гексов подальше.

Когда лата уже отчаялась, на горизонте показалось небольшое пятнышко. Возможно, это была земля. С надеждой путешественница бросилась вперед, из последних сил работая крыльями.

Это был остров. Совсем маленький – несколько иссеченных ветром, уродливых камней, возвышающихся над водой. На их глянцевой поверхности виднелись бурые пятна лишайников.

На какую-то долю секунды лата почувствовала смутное беспокойство. Она представления не имела, обитаем ли здешний край. Если да, то соседи серебристых рыб наверняка окажутся еще более агрессивными – иначе им просто не выжить в конкуренции, а во-вторых, плотоядными. Причем, соблазнятся ли они уставшей датой, тоже неизвестно. "Но с другой стороны, – постаралась убедить себя маленькая фея, – если не приземлиться и не отдохнуть хотя бы немного, единственное, что ждет меня впереди, – это встреча с ужасными морскими чудовищами".

Заметив множество птичьих яиц, белевших между лишайниками, она решила рискнуть. Тем более что птицы, вьющиеся над островом, были довольно крупными. На выступе скалы нашлось заброшенное гнездо, и, благодаря судьбу, лата опустилась прямо в него.

Гнездо оказалось твердым и неуютным, со множеством острых камешков, которые впивались в бока, но фея уже ничего не чувствовала. И едва сложив крылья, уснула.

Очнувшись, она долго не могла заставить себя подняться. Голова раскалывалась, на веки словно повесили невероятный груз. Затекшие мышцы отказывались повиноваться. Наконец лата села, открыла глаза… У нее тут же перехватило дыхание.

Рядом с заброшенным гнездом, на совершенно отвесной стене утеса сидела огромная бабочка. Ее блестящие оранжевые крылья были сложены за спиной. У маленькой феи вырвался невольный крик ужаса. Она никогда не видела яксу так близко.

Гигантское создание медленно повернуло голову:

– Только не пытайся взлететь. Я зафиксировала тебе крылья.

Лата растерянно обернулась и посмотрела через плечо. Действительно, крылья были крепко сколоты на самых кончиках, причем таким образом, что дотянуться до булавок просто не представлялось возможным.

Якса с довольным видом следила за своей пленницей. Меры предосторожности она приняла не зря. Хотя жители Латы выглядели маленькими и хрупкими, они представляли опасность для теплокровных существ.

Маленькие феи напоминали девочек десяти-одиннадцати лет – определить возраст латы было крайне проблематично, поскольку они не старели и на протяжении всей жизни выглядели совершенно одинаково, годы откладывали отпечаток исключительно на их души. Впечатление беспомощности подчеркивалось ростом и хрупким телосложением.

Несмотря на человекоподобную внешность, латы обладали сознанием, скорее напоминавшим сознание насекомых, могли есть и переваривать любую органическую пищу. Даже их мягкая, нежная кожа служила всего лишь прикрытием внутреннего хитинового панциря, легкого и на редкость прочного. Лат никогда не волновали перепады температуры – обмен веществ у этих созданий обеспечивал постоянную температуру тела, и в определенных пределах они одинаково хорошо переносили и холод, и жару.

У фей были остроконечные уши и жесткие черные волосы. Прозрачные тонкие крылья позволяли им легко маневрировать в воздухе и подниматься на значительную высоту.

Однако позвоночник этого безобидного на первый взгляд создания продолжало гибкое сочленение, заканчивающееся смертоносным жалом – зловещей иглой, яд которой запросто мог парализовать или убить существо куда больших размеров, например, циклопа из Телиагина. Якса прекрасно знала об этом и опасалась недооценить соперницу.