– Нет. Но Инглиш интересует меня все больше и больше. А этих, метателей тортов из Кембриджа, вы проверили?

Белсон допил пиво и открыл еще бутылку.

– Угу, – ответил он. – Ничего. Просто парочка ультраправых кретинов. Никогда не сидели и никак не связаны ни с Инглишем, ни с Минго Малреди, ни с "Комитетом бдительности", ни с кем-то еще. Оба из МТИ[27]. Так, чокнутые.

– Ага. А что с Джулией Уэллс? Вы с ней уже побеседовали?

Белсон поставил пиво между коленей, достал из кармана недокуренную сигару, зажег ее и принялся раскуривать. Потом он глотнул пива, снова затянулся и произнес в пространство:

– Ее не найти. Вроде бы, она не переезжала, ничего такого, но, когда бы мы ни показались, ее нет дома. Мы ее вроде как ищем.

– Прекрасно. И как ты думаешь, когда вы сможете вроде как найти ее?

– Если бы мы кое о чем узнали раньше, приятель, нам было бы легче выследить ее.

– А о Минго вы что-нибудь узнали? Вы как будто раньше встречались с ним?

– Ах да, старик Минго. Досье на него солидного размера. Когда-то он работал на Джо Броуза, потом был вышибалой, борцом-профессионалом, занимался вымогательством. Сидел за угрозу действием, за вооруженное ограбление. Был задержан по подозрению в убийстве, но отпущен, так как мы не смогли найти свидетеля, который дал бы показания. Инглиш нашел неплохого паренька, чтобы возить свою старушку.

– Слушай, – спросил я, – а вы не собираетесь взять Инглиша под надзор?

– Под надзор? – переспросил Белсон. – Господи, ты что, опять смотрел "Женщину-полицейского"? Надзор. О Господи!

– Следить вы за ним будете? – повторил я.

– Угу. Постараемся не спускать с него глаз, но у нас не так уж много людей, ты же знаешь.

– А у него есть деньги и, может быть, знакомства среди отцов города и даже сенаторов.

– Может быть. Бывает и так. Ты знаешь Марти, ты знаешь меня, но ведь ты знаешь, как все работает. Сверху надавят, и придется подчиниться или искать другую работу.

– Уже давили? Белсон покачал головой.

– Не-а, еще нет, – ответил он и допил пиво.

– А как бельмонтская полиция?

– Сказали, что помогут немного.

– У квартиры Джулии Уэллс кого-нибудь оставили?

– Да. И в дом моделей звоним регулярно, но ее там нет.

– Тебя подвезти к твоей машине? – спросил я.

Он кивнул. Я объехал квартал и высадил его на домом Минго.

– Если на что-нибудь наткнешься, может быть, ты будешь столь любезен и позвонишь нам, – сказал Белсон, вылезая из машины.

– Угу, – сказал я. – Может быть, и буду.

– Спасибо за пиво.

Он закрыл дверцу, и я поехал. Домой я добрался через полтора часа буксования в снегу. У себя дома я увидел Сьюзен.

– Сегодня во второй половине дня я была в Бостонском университете на семинаре по развитию подростков, – объяснила она, – и, когда вышла, погода стояла слишком неподходящая, чтобы ехать домой. Поэтому я оставила машину на стоянке, а сама пошла сюда.

– Ты упустила прекрасную возможность, – посетовал я.

– Какую?

– Сбросить с себя всю одежду, приготовить мне мартини и встретить меня в дверях.

– Я было подумала об этом, – улыбнулась она, – но ты ведь не любишь мартини.

– Ну... – протянул я.

– Но я развела огонь, – поспешно добавила Сьюзен. – И мы можем выпить перед камином.

– Или еще чем-нибудь заняться, – сказал я и поднял ее в воздух.

Она помотала головой.

– Сегодня целый день все только о тебе и говорили.

– Это на семинаре по развитию подростков?

Она кивнула и улыбнулась мне своей обычной улыбкой падшего ангела.

– Ты очень хороший пример.

Я поставил ее обратно, и мы пошли в кухню.

– Ну-ка посмотрим, что у меня есть съедобного. Может, молотый рог носорога с добавкой шпанской мушки?

– Радость моя, приготовь что-нибудь на скорую руку, а я пока приму ванну и заодно выстираю колготки у тебя в раковине.

– Мужчин постоянно эксплуатируют, – сказал я и заглянул в холодильник. Там в глубине стояло пиво "Молсон". Если нас занесет снегом, то, по крайней мере, главным продуктом я обеспечен. В ящике для зелени лежали несколько листочков базилика и пучок петрушки, которые я купил в Квинси-маркет. Зелень немного подвяла, но была еще съедобна. Я открыл пиво. В ванной текла вода, и я громко сказал, подняв бутылку:

– За то, что ты есть, крошка!

– Приготовь мне коктейль, – прокричала в ответ Сьюзен. – Я вылезу через десять минут.

В холодильнике лежал пакетик с мелко нарубленной капустой брокколи. Я достал его, потом взял большую голубую кастрюлю, вскипятил три с лишним литра воды, взял еще одну кастрюлю поменьше и вскипятил еще чашку воды. Когда она собралась закипать, я бросил в кухонный комбайн две головки чеснока, пригоршню базилика, немножко петрушки, чуть кошерного сала, немного масла, потом пригоршню очищенных фисташек и хорошенько все это перемолол. Сьюзен подарила мне комбайн на день рождения, и я пользовался им когда только мог. По-моему, это была глупая игрушка, но Сьюзен очень хотелось мне ее подарить, и я ей ничего не сказал. Когда вода закипела, я погасил огонь под обеими кастрюлями. Было слышно, как Сьюзен плещется в ванне. Дверь была приоткрыта, я подошел и просунул в щель голову. Она лежала на спине, заколов волосы на затылке, и ее тело блестело в воде.

– Неплохо для твоих лет, – сказал я.

– Я так и знала, что ты будешь подглядывать, – ответила она. – Вуайеризм – типичное явление для подросткового возраста.

– Собственно, ты неплохо выглядишь для любого возраста, – продолжил я, не обращая внимания на ее слова.

– Иди и приготовь коктейль. Я вылезаю.

– Джин или водка?

– Джин.

– Животное, – произнес я, вернулся в кухню и смешал пять частей джина с одной частью лимонного сока, добавил льда, размешал все это в кувшине и вылил в стакан с двумя кубиками льда. Как раз когда я закончил, в кухню вошла Сьюзен в шелковом халате, который она подарила мне на предыдущее Рождество и который я никогда не носил, зато его надевала она, когда оставалась у меня ночевать. Он был каштанового цвета с черным рисунком и черным же поясом. Когда я как-то примерил его, то превратился в настоящего Брюса Ли. С ней почему-то такого не происходило.

Она села и выпила свой коктейль. Ее волосы были собраны на затылке, на сияющем лице никаких следов макияжа, и на вид ей было лет пятнадцать, если не считать нескольких морщин вокруг рта и глаз, которые выдавали настоящий возраст.

Я открыл еще бутылку пива и подогрел воду в обеих кастрюлях. В большую я бросил фунт спагетти, в маленькую – мороженую брокколи, а потом завел таймер на девять минут.

– Мы поужинаем у камина? – спросил я.

– Конечно.

– Хорошо. Тогда ставь стакан и берись за стол в гостиной.

Мы пододвинули стол к огню, принесли два стула и достали посуду, пока спагетти и брокколи варились. Зазвенел таймер, я слил воду из-под брокколи и попробовал спагетти. Им нужно было немного довариться. Пока они кипели, я еще раз включил комбайн, чтобы перемешать приправы. Потом попробовал макароны. Они были готовы. Тогда я слил воду, положил их обратно в кастрюлю и смешал с приправами и брокколи. Отнес кастрюлю в комнату и поставил на стол, потом положил рядом остатки сирийского хлеба, купленного на обед, и поставил бутылку вина. Затем подвинул Сьюзен стул, она села. Я подбросил дров в огонь, налил ей немного вина. Она задумчиво попробовала и кивнула в знак одобрения. Я наполнил стаканы.

– Может быть, дама проявит милосердие и разрешит мне составить ей компанию? – галантно спросил я.

– Может быть, – ответила она. Я глотнул вина.

– И может быть, чуть позже, – протянула она, – мы трахнемся.

Я прыснул, не успев проглотить вино, поперхнулся, закашлялся и забрызгал всю рубашку.

– А может быть, и нет, – добавила Сьюзен.

– Меня нельзя смешить, когда я пью, – сказал я, отдышавшись. – Кроме того, я могу взять тебя силой.