— Спасибо, мне тоже. — И совсем ему их встреча не была приятна.

— Ты должен поскорее к нам забежать. Мы все пытаемся уговорить Джордан надеть винил сегодня на бал. Ты мог бы высказать ей свое мнение, — предложила Линн.

— Попробую найти время, — вежливо попрощался он, уступая дамам дорогу. Анна Мария и Линн уже углубились в дискуссию о том, что могло бы подойти в качестве маскарадного костюма для мужчины такого роста и сложения.

— Кто он такой? — спросила Джордан, чуть задыхаясь — все ускорили шаг.

— Рагнор — бизнесмен, — туманно пояснила Анна Мария.

— Мы недавно с ним знакомы, — добавила Линн.

— Ты со всеми здесь недавно знакома, — напомнила ей Анна Мария.

Вот уже магазин в двух шагах.

Он не итальянец? — спросила Джордан.

— Нет, — ответила Анна Мария.

— Он напомнил мне одного человека, с которым я познакомилась вчера ночью.

— Совершенно невозможно, — отмахнулась Линн. — Рагнор действительно не мог быть в числе приглашенных графиней. Он, что называется, из старой гвардии. В тот день мы сидели в кафе. И тут вошла графиня. Должно быть, они где-то встречались раньше. Их представили друг другу, и оба вели себя цивилизованно, но все заметили, что они враги. Рагнор сразу ушел. Знаешь, что я думаю?

— Боюсь, нам, так или иначе, предстоит узнать, — проговорила Анна Мария.

— Я думаю, она ему завидует. У него нет ни титула, ни известной фамилии, но все равно в городе ходят слухи о том, что Рагнор происходит из весьма необычной семьи. Он не рисуется, не льстит никому, но к нему тянутся люди. У него есть харизма, он притягивает к себе людей.

Анна Мария вздохнула.

— Красивый мужчина, не лишенный обаяния. К тому же умный и интересующийся историей, в том числе и историей Венеции.

Линн мечтательно улыбалась.

— К тому же сложен — как говорят в Америке, — как кирпичный сортир.

Анна Мария закатила глаза.

— Линн никогда не стеснялась в выражениях.

— Я пытаюсь научить тебя настоящему английскому языку! Хочу, чтобы ты чувствовала себя своей на улицах Бруклина, когда решишь поехать в Америку.

— В самом деле? — Анна Мария остановилась на пороге. — Линн всего лишь пытается сказать, что она по нему сохнет и что она готова отдать руку и ногу, чтобы с ним подняться.

— Чтобы с ним поладить, — насмешливо поправила ее Линн. Глаза ее озорно блестели. — Это ему надо, чтобы у него поднялось.

Анна Мария безнадежно вздохнула.

— Пойдемте, Джордан, примерьте еще раз виниловый костюм. Раз Рафаэль настаивает на том, чтобы вы его надели, надо прислушаться к его мнению. Признаюсь, я и сама думаю, что он на вас потрясающе смотрится.

Несмотря на обилие посетителей в магазине, Рафаэль сразу их заметил и, лавируя между покупателями, подошел к ним.

— Винил, только винил! Давайте еще раз примерим.

— Винил так винил, — согласилась Джордан. — И, пожалуйста, Рафаэль, подберите такую маску, чтобы меня никто не узнал. — Она понизила голос. — Вот уж дам повод для пересудов!

— Пусть шепчутся — будьте вопиюще возмутительной!

Нари чувствовала себя усталой, изнывала от скуки, голода и беспокойства. Прошлой ночью, когда случилось несчастье на балу, она так и не смогла получить удовольствие от праздника.

Ей следовало бы отдохнуть, незачем было отправляться бродить по улицам с такой беспечностью, пусть даже и в маске. Ей было за что держаться в жизни. Но спать она не могла, и дома сидеть тоже не могла. Надев маску, она вышла на прогулку.

Да. Определенно она была… голодна.

Голодна.

Надо было найти кого-то, с кем можно разделить ужин.

Находиться дома ей не хотелось по одной причине.

Она могла быть застигнутой врасплох нежданным визитером, поскольку он не мог не прийти. Он наблюдал за ней, поджидал. Он думал, что сможет так запросто войти, призвать к ответу и заставить изменить образ жизни.

Ах, он не знал и половины того, что знала она.

Он не знал, кем она сейчас была в Венеции и с кем поддерживала отношения.

И все же… О, эта несносная головная боль! Сегодня ей не хотелось с ним встречаться.

Внезапно ею овладела тоска. Нечто вроде ностальгии по прежним временам. Нет, более сильное чувство. Боль. Больно видеть его вновь. Вспоминать о том, что было. Хотеть…

Когда-то…

Когда-то все было, да прошло.

И все же…

Как она ненавидела американцев!

Мысленно тряхнув головой, она заставила выбросить глупые мысли из головы. Боль она испытывала лишь оттого, что была голодна.

Она прошлась по площади Св. Марка, послушала музыкантов, поискала глазами кого-нибудь, кто гулял один, кого-то, кто мог разделить с ней компанию на время.

Она нетерпеливо постучала ногой в такт музыке. Что за глупцы приезжали на карнавал! Люди с деньгами, способные весь год убить на разработку фасона и покроя карнавального костюма. О, костюм должен непременно смотреться элегантно, но они совсем не заботились о комфортности. Вот проплыла мимо группа: луна и звезды. Носить на себе такое количество проволоки, необходимой для того, чтобы удерживать белые, золотые и серебряные шлейфы, струящиеся со звезд. В таком наряде даже присесть нельзя. В нем ты не человек, а ходячий манекен.

Многие носили традиционные маски, полностью скрывающие лицо. Попадались люди, разгуливавшие без костюмов. Многие из них приехали сюда дешевыми автобусными турами из бедных стран Восточной Европы, выделяясь своей простой неброской одеждой. Они восхищенно вертели головами. Глаза их удивленно горели. Часто им просто негде укрыться от дождя, негде приткнуть голову, кроме как в своих автобусах. Есть им тоже было почти нечего. Подружиться с кем-нибудь из несчастных — чем не акт доброты? Они вели такую жалкую жизнь.

Все люди рождаются для того, чтобы жить, страдать и умереть. Такова природа вещей.

Нари вдруг заметила знакомую американку, Тифф Хенли. Она тоже гуляла без костюма. Тифф, внешне интересная женщина, не слишком молодая, относилась к числу людей, которые идут по жизни смело, берут свое без лишней щепетильности и двигаются дальше. Если способ, которым можно добыть желаемое, не слишком приятен, смущаться она не станет. Иногда приходится терпеть неудобства. Нари слышала, что последнему мужу Тифф исполнилось почти девяносто, когда он на ней женился, но старик протянул куда дольше, чем можно было предположить, и Тифф пришлось мириться с обстоятельствами.

Должно быть, теперь Тифф наверстывает упущенное. Как раз сейчас она смотрела на выставленные в витрине ювелирного магазина драгоценности.

Нари улыбнулась и направилась к ней. Тифф будет рада, если ее пригласят на ленч.

Но тут к Тифф подошел дородный седой мужчина, а с ним еще двое мужчин помоложе в причудливых масках и плащах. Все они уставились в витрину, принялись о чем-то спорить, очевидно обсуждая качество выставленного товара.

Еще одна женщина подошла к ним.

Нари вздохнула и покачала головой.

Слишком много народу собрала вокруг себя Тифф. Нари ничего не имела против компании из двух-трех человек, но шесть — уже перебор. Нари чувствовала себя разбитой после событий вчерашней ночи. Та ночь ее иссушила. У нее действительно не было сил на шестерых. В настоящий момент.

И все же…

Она действительно должна что-то перехватить. Совсем чуть-чуть. Она так проголодалась.

Нари подняла капюшон, запахнула плащ поплотнее, прячась от зимнего ветра, и смешалась с толпой.

Еще светло.

Просто не пришло ее время.

Но ночь придет, непременно придет.

— Повернитесь, повернитесь, — отчаянно жестикулируя, повторял Рафаэль. — Классно! Сексапильно!

Джордан надела костюм наверху в примерочной, но Рафаэль привел ее вниз, в главный зал, чтобы наряд могли оценить Анна Мария и Линн.

Затянутая в кроваво-красный винил, Джордан смущенно улыбалась.

— Я похожа на проститутку.

— Нет, ни в коем случае! — Рафаэль решительно покачал головой, оглядывая ее с головы до пят. — Нет, нет. Если добавить плащ, то вы станете походить на героиню комиксов. А теперь сапоги. Сапоги — прекрасное дополнение.