Скинув туфли и платье, Джордан забралась в уютную фланелевую ночную рубашку.

И тогда она услышала стук в дверь. Джордан подошла к двери, заглянула в глазок и увидела Рагнора.

Распахнув дверь, она зло уставилась на него.

— Что? — спросила Джордан со злостью, раздражением и даже мольбой в голосе.

— Я просто хотел убедиться, что вы здесь в безопасности, не забыли запереть дверь и все такое.

— Я не забыла запереть дверь, до того как вы заставили меня ее открыть.

— Не возражаете, если я осмотрюсь здесь?

— Возражаю, сейчас уже за полночь!

— Глубоко за полночь, — пробормотал он.

— Точно, далеко за полночь, — подтвердила она.

— Я уйду, я не буду вам мешать, — пообещал он.

— Заходите, пройдитесь, осмотритесь, а потом, пожалуйста… Он прошел мимо нее в номер и стал делать то, что только что делала она. Она наблюдала за ним, скрестив на груди руки, и ждала, чем все закончится. Джордан стояла возле двери. Он уйдет. Он должен уйти. Она не хотела, чтобы он уходил. Но как попросить, чтобы он остался? Просто подойти и сказать: «Я не знаю о вас ни черта. Я все еще думаю, что вы лжете. Вы избегаете прямых ответов, ваша жизнь покрыта тайной. Может, вы серийный убийца — вполне вероятно. Ну ладно, я должна признать, что я ничем не лучше Тифф. Я чувствую невероятное желание коснуться вас, узнать, что происходит под вашей красивой одеждой, узнать, о Господи, что у вас за тело, так ли оно хорошо, как я думаю. Я в самом деле готова просто прыгнуть в кровать, выключить свет и заняться сексом, таким сексом, чтобы забыть обо всем, кроме этого мгновения…»

— Все вроде бы нормально, — уверил он ее, подойдя ближе.

— Спасибо. Я тоже так думала. Вы не наркоделец. Вы занимаетесь контрабандой антиквариата?

— Нет.

— Вы преступник?

Рагнор не торопился с ответом.

— Так вы преступник!

— Нет, не сейчас.

— Отлично! Вы призываете меня к осторожности, вы проникаете в мою комнату…

— Я уже раньше вам говорил: вы, кажется, создаете атмосферу напряженности.

— Убирайтесь, — приказала она. К ее удивлению, он так и сделал.

— Когда вам захочется объяснить мне, рассказать мне правду о… о чем-нибудь, заходите, — проговорила она ему вслед.

И в тот момент, когда он вышел за дверь, она почувствовала сожаление. Совершеннейшее безумие. Ей страшно хотелось броситься следом.

Она закрыла дверь и заперлась на ключ.

На мгновение она прислонилась спиной к двери, закусив губу. Она не слышала, как он уходил. Через мгновение она вновь распахнула дверь. Коридор был пуст. Она закрыла дверь и тщательно заперла.

Уснуть она долго не могла.

Во сне опять был Стивен, одетый как манекен с витрины, но он представлялся тем человеком, которого она знала: страстным, выдержанным, заботливым, благородным. Он звал ее по имени, старался добраться до нее сквозь море тумана, просил прощения, что не мог подойти ближе.

— Все из-за волка, — говорил он ей. — Тебе надо избавиться от волка.

В Венеции нет волков, — отвечала она ему. — Я говорила с официантом. У них только большие собаки. Очень большие.

Но волк снова появился. Серебристый, громадный, он сидел в нескольких шагах от нее, гораздо ближе, чем раньше. Стивен остался за окном, он шел к ней сквозь туман.

Волк сидел подле ее кровати.

Стивен все шел. Волк зарычал. Она видела его оскал.

— Я так по тебе скучаю, — говорил Стивен.

Ей надо объясниться по поводу волка.

— Официант уверял меня. В самом деле. Никаких волков. Я думаю, это просто эскимосская собака, только очень большая. Стивен, ты видишь глаза?

Туман клубился вокруг нее, у ножек кровати. Тумана в комнате не должно быть. Наверное, горничная оставила окно открытым.

— Джордан…

Стивен звал ее по имени.

— Я тоже очень но тебе скучаю, Стивен. — Чувство вины захлестнуло ее. Она действительно по нему скучала. В нем сочеталось все хорошее, что могло заключаться в человеке. Он был полицейским. Он жалел жертв, он хотел реформ, он сделал все — он пожертвовал собой ради дела.

«Я скучаю по тебе, но я ужасно хочу лечь в постель с другим мужчиной сейчас, Стивен».

Она не произнесла последних слов вслух. Мог ли он читать ее мысли во сне? И вообще, говорила ли она? Даже во сне она понимала, что ей пора на прием к психиатру. Но психиатр все разложил бы по полочкам, хотя и так все понятно. Она влюблена, сильно влюблена, хотя была обручена со Стивеном и не могла так легко забыть его. Прошел год, Стивен мертв, но она жива.

— Я скучаю по тебе, Стивен! — повторила она.

— Люби меня сильнее, чем волка! — крикнул он ей.

— Я и так тебя люблю!

— Верни меня в свои мысли, Джордан!

— Ты всегда в моих мыслях.

Волк снова зарычал. Туман поднялся выше. Туман заполнял комнату.

Джордан резко проснулась.

Свет проникал в комнату через закрытые ставни. Она видела пылинки, танцующие в луче света.

Тумана в комнате не было.

И не было волка.

И никаких следов Стивена, естественно.

Утро пришло, и сон растаял.

Она проснулась очень поздно.

Время завтрака давно прошло.

Но Джордан решила все же подняться на верхний этаж в ресторан, для того чтобы выпить кофе. Один из официантов, приятный молодой человек, которого она уже причисляла к своим хорошим знакомым, поприветствовал ее улыбкой и по собственной инициативе принес ей большую чашку кофе.

— Добрый день, синьорина Райли. Для завтрака поздновато, но… это же карнавал. Я могу принести вам яйца, если желаете.

— Кофе замечательный, спасибо. Пожалуй, завтрак я уже пропустила, можно сразу и пообедать…

— Омлет с грибами?

— Было бы прекрасно. Вы видели моего кузена и его жену?

— Синьора Райли ушла не так давно.

— Спасибо большое. О, кстати, вы не видели высокого мужчину, светловолосого?

— Нет, синьорина, не видел.

— Ну что же, спасибо.

За соседним столиком женщина доедала суп, ее спутник читал итальянскую газету.

— Даже здесь, в Венеции, — пробурчал мужчина на английском.

— Что там, дорогой?

— Голова. Отрезанная голова найдена в канале.

— Господи, как ужасно! — воскликнула женщина и тут же переспросила: — Одна голова, без тела?

— Пока без тела, но, уверяю тебя, головы без тела не бывает.

— Ну да, разумеется.

Джордан, повинуясь непреодолимому желанию узнать подробности, встала из-за стола и подошла к мужчине и женщине.

— Простите, боюсь показаться невежливой, но мне послышалось, вы сказали, в канале нашли голову?

Мужчина опустил газету и посмотрел на Джордан.

— Да, боюсь, что вы не ослышались. Но вам не следует волноваться. Нашли довольно далеко отсюда. Похоже, итальянцы сводили счеты друг с другом, вендетта, как у них называется. А город — просто чудо, и здесь вполне безопасно, моя юная леди.

— У убитого человека были враги?

Мужчина с газетой деликатно покашлял.

— Ну, на самом деле пока убитый — всего лишь неопознанная голова. Власти пытаются идентифицировать труп и ведут расследование. Не хотите ли сами почитать?

— Спасибо, — покачала головой Джордан, — но мой запас итальянских слов слишком мал.

— Ну, могу лишь повторить, что вам тут особенно бояться нечего. Честно говоря, мы с женой Алиссой, — мужчина кивнул в сторону сидящей рядом женщины, миловидной дамы с серебристыми волосами, и Джордан улыбнулась ей, — приезжаем сюда почти двадцать лет подряд на время карнавала. Здесь самые замечательные люди в мире.

— Гарольд, бедная девочка бледна как полотно. Не надо было тебе читать так громко, — упрекнула мужа Алисса.

— Нет-нет. Я сама виновата. Не надо подслушивать. Простите, а в статье ничего не говорится о том, сколько голова могла пробыть в воде?

Гарольд покачал головой.

— Нет, ничего. — Он деликатно покашлял, прежде чем осторожно пояснил: — Знаете ли, когда голова находится в море, рыбы могут ею полакомиться…