— Эй, вы где? — позвала она, разозлившись и уже не на шутку испугавшись. — Если вы хотите, чтобы я осталась, покажитесь!

Пламя свечей на алтаре метнулось в сторону, воск затрещал. Что-то со свистом или шипением пронеслось мимо, коснулось волос.

Мариса медленно начала пятиться.

Вначале она едва расслышала скрип. Оглянулась — и увидела, как закрылась дверь. Медленно закрылась. И звук закрываемой двери отозвался в ее сердце ужасом.

Она помчалась к двери, но тут она с силой захлопнулась.

Мариса бросилась на дверь, принялась бить в нее кулаками, кричать, ругаться.

Наконец она вымоталась.

Она оглянулась на алтарь.

— Я пойду в полицию. В полицию, вы меня слышите? — Набравшись храбрости, она решительно направилась к алтарю. — Я ухожу отсюда, вы понимаете? Вы понимаете?!

И вот тогда… Словно ее коснулись льдом. Словно ледяной палец, взявшийся из ниоткуда, невидимый, жуткий, протянулся к ее затылку, прошелся вниз по позвоночнику.

Она стремительно обернулась и завизжала от ужаса.

Он был там. Человек в черном плаще и странной маске медленно шел к ней. Она смотрела на него и чувствовала, как горло сдавливает спазм.

Но сказать ей было нечего.

Он шел очень медленно. Она могла видеть его глаза. Теперь они не казались такими красивыми, но она смотрела прямо в них и не могла оторвать взгляда.

Он подошел к ней и расстегнул крючки лифа ее костюма наложницы. Она хотела приказать ему остановиться, но не могла говорить, как не могла отвести взгляда от его глаз. Он запустил руки под ткань, и лиф соскользнул с плеч и упал на пол со странным шелестом. Он отступил.

— Красивая, — признал он.

Затем поднял руки — так воздевают руки к небесам монахи.

— Дети мои, я привел вам красавицу! — провозгласил он.

Она по-прежнему не могла отвести взгляда от его глаз. Она снова услышала шелест, шепот, шипение. Дуновение ветра и свист, что-то обвивало ее, что-то касалось ее волос.

И тогда зашевелились тени.

И опустились.

На одно краткое мгновение ей пришло в голову, что она могла бы поехать домой. Она могла бы выйти за Джозефа и нарожать ему дюжину детей, растолстеть и печь хлеб.

Она почувствовала первое прикосновение.

И начала визжать.

И визжала.

И, когда ее подняли и положили на алтарь, она поняла, что говорила правду.

Ей суждено остаться в Венеции.

Остаться навсегда.

К тому времени как они добрались до дворца, который Анна Мария арендовала для проведения бала, празднество уже началось.

У остановки водного такси их встретили одетые в карнавальные костюмы хозяева бала, а у входа во дворец гостей приветствовали фанфары. Они вошли в просторный холл, где уже собралось много гостей — все в костюмах и масках. Люди общались и угощались закусками, сервированными на столах, расположенных вдоль стен. «Беллини» и шампанское разносили официанты в традиционных черных костюмах.

Джареда тут же обступили партнеры по бизнесу. Он представил незнакомых друг другу, после чего начался разговор об организации посещения Венеции выпускниками одной из художественных школ США.

Синди предложила перекусить.

— Я за! Джордан, так как насчет того, чтобы что-нибудь пожевать?

Джордан бродила взглядом по залу.

— Я ищу Тифф.

— Она появится, — пролепетала Синди. — Джордан, мне Тифф нравится. Честно. Она резковата, у нее темное прошлое, но мне она, повторяю, нравится. Только, Джордан, Джаред знает ее лучше нас с тобой: вот уже несколько лет подряд он организует для нее поездки, и она все время заставляет его все менять в последнюю минуту. У нее ветер в голове. Так что не расстраивайся и не порть себе вечер.

Джордан ничего не сказала. Синди не могла знать, что у Тифф серьезные виды на Рагнора. Впрочем, Рагнор остался ждать ее, так что ей ничего не оставалось, кроме как надеяться, что он все устроит. Вечеринка обещала быть веселой и интересной. На возвышении у подножия широкой парадной лестницы танцевали под звуки флейты наряженные наложницами из восточного гарема юные девушки. В толпе то тут, то там мелькали арлекины, показывающие фокусы. Все одеты как нельзя лучше. Таких нарядных костюмов Джордан еще не видела. От блеска драгоценностей слепило глаза. Гладиаторы, лесные нимфы, рыцари и их дамы, повесы времен Эдуарда Седьмого, благородные разбойники — все смешалось, танцевало, жевало, пело. На столах красовались ледяные скульптуры, нарядные цветочные аранжировки, сверкающие кофейники. Оформление столов настолько поражало красочностью, изяществом и обилием, что можно просто растеряться.

— Эти маленькие печенья на вкус так же прекрасны, как и на вид, — заметила Синди, с удовольствием откусив кусочек, — а я, надо сказать, страшно проголодалась.

Золотистая блондинка, высокая и стройная, в полумаске, шляпе с пером и платье эпохи Регентства, Синди была очень хороша, если не считать излишней бледности кожи и впалых щек. Джордан подумала, что Синди действительно стоит поесть как следует.

— Отведи меня к столу, — попросила она.

Не успели девушки попробовать угощение, как к ним подошла элегантная южная красотка в корсете и множестве пышных юбок, с красивыми вьющимися волосами.

Чао! приветствовала красотка.

Чао! — ответила Джордан, уставившись на незнакомку.

— Чао! — вежливо поздоровалась Синди.

Джордан и Синди выжидающе смотрели на красотку. И тут незнакомка разразилась хохотом.

— Это же я!

— Рафаэль! — пробормотала Джордан, не веря глазам.

— Разве я не хороша? — кокетливо повернувшись и шурша юбками, спросил Рафаэль.

— О, вы превзошли самого себя! — выдохнула Синди. Рафаэль захлопал ресницами. Джордан успела подумать о том, как ему удалось наклеить их совсем незаметно.

— Ты чудо! — оценила Джордан.

— Благодарю, — скромно потупился Рафаэль, — и вы, дамы, великолепны.

— Спасибо, — поблагодарила Синди.

— Здесь каждый впечатляет, — призналась Джордан, — хотя ты превзошел всех. Рафаэль, ты, между прочим, не видел Тифф Хенли?

— Нет, не видел. Впрочем, разве можно здесь кого-то узнать? Может, и видел. Если бы я с вами не заговорил, вы бы догадались, что это я?

— Логично, — ответила Синди.

— Она подойдет, — нахмурился он и уточнил: — Вы должны были здесь с ней встретиться?

— Нет, она пригласила нас на вечеринку с коктейлями перед балом, но, когда мы пришли, ее не оказалось дома.

Рафаэль помахал рукой в воздухе, давая понять, что Тифф весьма необязательная личность.

— Она, наверное, забыла, что вас пригласила. Снова зазвучали фанфары.

— А, вот и началось. Нас приглашают наверх занять места.

— Идите вперед, — предложила Синди, — а я поищу мужа. Рафаэль взял Джордан под руку, улыбаясь ей.

— Твой наряд что надо. Ты великолепна и загадочна, как сирена.

— Спасибо, но с тобой мне все равно не сравниться. Рафаэль довольно засмеялся.

— Мы двое будем здесь самыми красивыми. Я буду сидеть с вами. Анна Мария хотела посадить тебя, Джареда и Синди за один стол с деловыми партнерами Джареда, но я не мог такого допустить.

Спасибо.

— Со мной тебе будет веселее.

— Я уверена.

— И я умею танцевать. Все мужчины будут пытаться нас разбить. А мы будем выбирать самых лучших.

— Согласна целиком и полностью. Кто еще с нами за столом?

— Линн. Она помогла мне убедить Анну Марию в том, что тебя нельзя оставлять наедине с председателем ассоциации путешествующих дантистов или агентом группы американских банкиров. Его жена… Ну, сидеть с ней — все равно что сидеть с флагманским фрегатом: она такая седая, монументальная и серьезная. Я еще ни разу не видел, чтобы она улыбалась. Я думаю, она нарядилась франкской королевой Брунгильдой.

— Быть может, она весьма приятная леди. Рафаэль с улыбкой приподнял бровь.

— Я всегда могу уступить свое место за столом.

— Не обижайся. Кто еще будет с нами?

— За каждым столиком сидят по десять человек. За нашим — Джаред и Синди, Линн, я, автор кулинарной книги и ее муж — оба англичане, художник из Англии, его жена и мой друг, полицейский Роберто Капо. Тебе ведь он понравился, верно?