– Я разработал эти браслеты для врагов. А для нас я установил более двухсот систем защиты. Я неделями вру родителям и друзьям, чтобы только улизнуть и прийти сюда. Я только о том и думаю, как спасти заложников и вернуть Эми с Дэном домой целыми и невредимыми. Может, я и не Кэхилл, но я – единственный, кто знает, как это все работает.

– Эван, пожалуйста… – начала Шинейд.

– И я не стану носить никаких браслетов! – выпалил Эван, выбегая из комнаты.

Веспер-Четыре терпеть не мог уединения. Одиночество – удел тех, кто слаб и умом, и духом. Кто не верит в себя.

Но если ты Веспер, то делаешь то, что должен.

В комнате было темно и тихо. Скоро настанет пора возвращаться в шум, гам и общее веселье. В мир, который еще ни о чем не подозревает.

Ну и неделя! Взрыв в турецкой крепости, падение Веспера-Шесть, нарушение секретности телефонной связи, проблемы с Интерполом, попытка бегства со стороны заложников… да еще и мальчишка заполучил фотографию.

Веспер-Один был бы в гневе. Полетела бы не одна голова.

Но как же удачно все сложилось! Большому боссу понравятся новости.

Веспер-Четыре улыбнулся. Шум за дверью становился все громче. Вот-вот к нему начнут стучаться. Ну ладно, это недолго.

Эван Толливер сгорбился над телефоном. У пруда за школой не было ни души, но и подмораживало не на шутку. У Эвана было всего несколько минут между концом уроков и началом занятия в клубе робототехники.

– Эван?

Голос Эми звучал так близко. Мальчик заулыбался, да так, что даже говорить было трудно. От улыбки – и еще от холода.

– Эй, Эймс! Просто так звоню. Ты как?

– Тут уже совсем поздно, – сказала Эми.

– Знаю. Прости. Я просто… хотел услышать твой голос. Звучишь потрясающе.

– Да, – ответила Эми. – Ты тоже.

Эван нахмурился. Кажется, там, в комнате, кроме Эми был и кто-то еще.

– Ты не одна?

– С Дэном, – быстро отозвалась Эми. – Мы в гостинице. И… и еще тут Розенблюмы.

– А-а, – протянул Эван. – Ну… эээ… Мы с Шинейд… ну, то есть… короче, мы здорово поругались. Она хочет, чтобы я носил отслеживающее устройство.

Эми вздохнула.

– Ох, Эван, послушай – делай, как она говорит, хорошо? Иана теперь нет, ты нужен ей еще больше, чем прежде. Ты нам всем нужен.

«Ты нам нужен». Эвану это понравилось.

– Ну ладно, – тихо согласился он. – Обещаю. Удачи на завтра, Эймс. Вы найдете, что ищете, вот увидишь. Только ты там осторожней. Ты мне очень нужна.

– Обязательно, – пообещала девочка. – Пока, Эван.

Закончив разговор, Эван еще долго сидел неподвижно, стараясь думать только о хорошем. Стараясь не зацикливаться на том, что он так и не услышал от нее заветные слова.

«Ты тоже мне очень нужен».

Джейк легонько стукнул Эми по руке.

– Эй, у тебя глаза закрываются.

– Ничего подобного!

Девочка стряхнула сон. В эти предрассветные часы только они с Джейком еще не спали. Аттикус отключился на диване. Дэн с полчаса назад ушел в ванную, да, видно, там и заснул.

– Еще как закрываются, – возразил Джейк. – Я специально смотрел.

Эми склонила голову набок.

– Специально смотрел на мои глаза?

– Ну, не то чтобы все время смотрел, – спохватился Джейк. – Так, поглядывал. Просто убедиться, что все в порядке. Только и всего.

Эми показалось, что щеки у него запылали.

Внутри вдруг стало щекотно-щекотно, словно там трепетали крылышками бабочки. Ну уж хватит! Как можно тратить хоть наносекунду на дразнилки с этим типом? Джейк ведь принадлежит к тому типу парней, каких она на дух не переносит! Самодовольный красавчик, отлично сознающий, до чего хорош. Что полностью убивает все впечатление.

Оказывается, не полностью.

Эми вздохнула. Надо заниматься делом.

Астролябия. Слово найдено. Но дальше-то что? Она попыталась сосредоточиться на умаровских стихах.

– Держу пари, ты их уже наизусть выучила, – заметил Джейк. – А есть хоть какие идеи, что это все значит?

Эми повернула к нему листок.

– Ну, мы знаем, что Гурканский зидж – это таблицы Улугбека. Или, возможно, имеется в виду сама обсерватория, где он составлен. А Тарагай – его, Улугбека, настоящее имя.

Джейк всмотрелся в текст стихотворения:

– Выходит, в глубинах обсерватории лежит «незавершенный труд» – «несовершенный инструмент – хоть и могуч, но все же мал». Я так понимаю – астролябия?

– Скорее всего, – согласилась Эми. – Они небольшие. Но, честно говоря, не очень-то могущественные.

– А что, если Улугбек пытался усовершенствовать какую-нибудь суперастролябию? – предположил Джейк. – Переносной, сверхточный инструмент – за шестьсот лет до тех, какими мы пользуемся теперь?

Эми кивнула. Звучит логично.

– А изучая секстант Фахри в полный размер, он мог придумать, как его уменьшить. Точно, Джейк! Такое открытие в четырнадцатом веке было бы огромным шагом в науке!

– Вопрос только, Весперу-Один оно на что? – проговорил Джейк. – Астрономический инструмент, только и всего.

– Давай сперва этот инструмент найдем. А гадать будем завтра вечером, после десяти пятидесяти, зная, что дядя Алистер жив и здоров. – Эми протерла глаза и снова склонилась над стихотворением. – Ну ладно, тогда «апекс Фахри» – это верхняя часть секстанта. Похоже, оттуда и надо начинать.

Джейк наклонился к ней, чтобы тоже взглянуть.

– Огромен каталог его… Так что, говоришь, за каталог?

– Список звезд, – пояснила Эми. – Общим числом тысяча восемнадцать.

– Но множителей только три – давай, что ли, разложим это самое число звезд на множители, – предложил Джейк.

Эми показала ему листок с вычислениями.

– Я уже пыталась. Но на три никак не выходит. Только на два.

– Эй, Атт, подъем! Свистать всех наверх! – окликнул Джейк брата.

Аттикус вскочил с дивана и, спотыкаясь, двинулся к ним. Увидев вычисления, он отшатнулся.

– Математика. Слишком опасно. Пусть Дэн идет первым.

– Дэн? – позвала Эми у двери в ванную комнату.

Ответом ей было слабое ворчание.

– А можно мне туда вломиться и его вытащить? – спросил Аттикус.

– Нет, – покачала головой Эми. – Он весь день трудился. Пусть отдыхает. А если отсидит себе во сне задницу, тем лучше – не попытается завтра покататься вниз с секстанта.

Дэн заперся в ванной комнате и спать не собирался. Та самая задница, о которой шла речь, удобно покоилась на сложенном мягком полотенце, постеленном поверх крышки туалета.

Мальчик не сводил глаз с послания, что появилось на экране его телефона десять минут назад.