– Тебе доводилось встречаться с принцем Эльберетом? – спросил у Кеддерли наставник Авери Шелл, как только юноша вошел в кабинет декана Тобикуса. Крупный наставник вытер платком свое веснушатое лицо, вздыхая и сопя каждый раз, как его обрюзгшее тело пыталось вдохнуть достаточно воздуха. Даже до пришествия Проклятия Хаоса, Авери был полным человеком. Теперь же он был необъятен, после того как впал в безумное чревоугодие вместе с еще некоторыми особыми любителями поесть из Библиотеки Наставников. В припадках Проклятия Хаоса, некоторые из священников буквально обьелись и лопнули.

– Тебе следует больше бегать по утрам, – вставила Наставница Пертелоп, аккуратно причесанная седеющая женщина с карими глазами, сиявшими любопытством, более подходящим кому-либо помоложе. Кеддерли осторожно взглянул на женщину, стоящую чуть сбоку от Авери. Пертелоп была любимым учителем юноши – вечно непоседливая, непочтительная женщина больше доверяла человеческим чувствам, чем жестким правилам. Он отметил про себя ее платье с длинными рукавами, достающее до щиколоток и туго стянутое у воротника, и перчатки, без которых Кеддерли не видел ее со времени Проклятия Хаоса. Никогда прежде Пертелоп не была такой модницей, если это была такая мода – кутаться с головы до ног. Она не говорила об этом ни с кем, ни с Кеддерли, ни с другими; она никому не говорила, что случилось во время действия проклятия. Кеддерли это мало беспокоило, поскольку даже под такой одеждой, Пертелоп оставалась прежней веселушкой. Даже сейчас Кеддерли заметил, как она схватила складку жира Авери и игриво потрясла, прямо на глазах у Авери и декана Тобикуса, лысого и морщинистого начальника Библиотеки.

Смешок вырвался из губ Кеддерли, прежде чем он успел прикусить язык. В его сторону сверкнули суровые взгляды, но Пертелоп игриво подмигнула чтобы успокоить его.

Все это время принц Эльберет, высокий и болезненно худой, с волосами цвета воронова крыла и глазами подобными лунному серебру или быстрой серебристой реке, не выказывал никаких эмоций никоим образом. Стоя словно статуя у дубового стола декана Тобикуса, он поймал взгляд Кеддерли своим всепроницающим взором и крепко удержал внимание ученика.

Кеддерли совершенно растерялся и даже не замечал, как летят мгновения.

– Итак? – повторил Авери.

Кеддерли сперва не понял, и Авери указал на эльфийского принца.

– Нет, – быстро ответил Кеддерли, – Я не имел чести быть представленным, однако я много слышал о принце Эльберете с тех пор как он приехал три дня назад. – Кеддерли блеснул своей мальчишеской улыбкой, уголки его серых глаз приподнялись от этого. Он смахнул свои растрепанные песочно-русые локоны со лба и подошел к Эльберету, протягивая руку. – Рад встрече!

Эльберет разглядывал предложенную руку некоторое время, прежде чем протянуть свою в ответ. Он серьезно кивнул, заставив Кеддерли чувствовать себя несколько смущенно и неудобно с широкой улыбкой поперек лица. В очередной раз, Кеддерли оказался вне своей стихии, за пределами своего опыта. Эльберет принес ужасные новости, и Кеддерли, не много видавший в своей жизни, просто не знал, как вести себя в подобной ситуации.

– Это тот самый ученик, о котором я говорил, – объяснил Авери эльфу. – Кеддерли из Каррадона, весьма примечательный молодой человек.

Рукопожатие Эльберета было необычайно сильным для такого тонкого человека, и когда эльф вдруг перевернул ладонь Кеддерли, сопротивление юноши было лишь видимостью.

Эльберет изучил ладонь Кеддерли, водя пальцем у основания его пальцев. – Это не руки воина, – сказал эльф разочарованно.

– Я никогда и не собирался быть воином, – возмутился Кеддерли, прежде чем Авери или Тобикус смогли объяснить. Декан и наставник метнули гневные взгляды на Кеддерли, и на сей раз, даже добродушная Пертелоп не заступилась за него.

Вновь мгновения просвистели быстро.

Наставник Авери громко прочистил горло чтобы разрядить напряжение.

– Кеддерли действительно воин, – пояснил огромный наставник. – Это он уничтожил и черного жреца Барджина, и ужасных Барджиновых нежитей. Даже мумия встала на его пути – и в итоге была повержена!

Это перечисление заслуг не вызвало у Кеддерли гордости. Постоянное упоминание убитого жреца заставляло Кеддерли видеть его вновь, сползающего по стене комнаты-алтаря в катакомбах, дымящуюся дыру в его груди и мертвые глаза, с укором глядящие на своего убийцу.

– Но больше того, – продолжил Авери, поднимаясь чтобы положить тяжелую, пухлую руку на плечо ученика, – Кеддерли это воин, чье лучшее оружие есть знание. Мы имеем дело с загадкой, принц Эльберет, я боюсь, с очень опасной загадкой. И Кеддерли, говорю я вам, это человек который разрешит ее.

Речь Авери давила на плечи Кеддерли тяжелее, чем увесистая рука наставника. Юный клерик не был полностью уверен, но ему казалось что Авери нравился ему больше до Проклятия Хаоса. Прежде, наставник всегда прилагал все усилия, чтобы сделать жизнь Кеддерли невыносимой. Под действием отравляющего проклятия Авери вдруг признался в отеческой любви к своему ученику, и теперь дружелюбие наставника оказывалось еще более невыносимым для Кеддерли, чем его прежняя придирчивость.

– Ну, хватит о шутках, – сказал декан Тобикус своим дрожащим голосом, его речь зачастую звучала скорее как визг, чем нормальные слова. – Мы избрали Кеддерли нашим представителем в этом деле. Право этого решения принадлежало нам. Принц Эльберет будет обращаться с ним соответственно.

Эльф повернулся к сидящему декану и отвесил сухой и осторожный поклон.

Тобикус кивнул в ответ. – Расскажите Кеддерли о перчатках, и о том, как вы стали обладать ими, – повелел он.

Эльберет полез в карман своего дорожного плаща – из-за чего его одежды распахнулись, дав Кеддерли разглядеть восхитительные доспехи эльфийского принца: кольчугу из искусно сплетенных серебристых и золотых колец – и вынул несколько рукавиц, на каждой из которых был отпечатан тот же знак – трезубец и бутыли – что Барджин изобразил на своих одеяниях жреца. Эльберет покопался в связке чтобы достать одну рукавицу, и протянул ее Кеддерли.

– Злобные хищники не часто находят путь в Шильмисту, – гордо начал эльф, – но мы всегда настороже к их вторжениям. Шайка багбэров шлялась по лесу. Никто из них не ушел живым.

Конечно, ничто из этого не было новостью для Кеддерли; слухи ходили по всей Библиотеке Наставников с появлением эльфийского принца. Кеддерли кивнул и оглядел перчатку. – Такой же, как у Барджина, – заявил он в конце концов, разглядев три бутыли над трезубцем.

– Но что это может значить? – спросил нетерпеливый Авери.

– Видоизмененный символ Талоны, – объяснил Кеддерли, пожав плечами давая им понять, что он не совсем уверен в своем суждении.

– Багбэры имели при себе отравленные кинжалы, – заметил Эльберет. – Возможно, это соответствует манерам Королевы Ядов.

– Вы знаете о Талоне? – спросил Кеддерли.

Серебристые глаза Эльберета вспыхнули, блеснув волной лунного света, и насмешливо покосились на Кеддерли. – Я видел рождение и смерть трех столетий, человек. Ты же будешь юнцом ко времени своей смерти, хотя бы даже прожил дольше, чем любой из твоей расы.

Кеддерли прикусил язык, понимая, что найдет мало поддержки в противостоянии с эльфом.

– Не вздумай недооценивать то, что я, принц Шильмисты, могу знать, – надменно продолжил Эльберет. – Мы не простаки, прожигающие жизнь танцуя под звездами, как предпочитают считать многие из вас.

Кеддерли начал было отвечать, вновь в резком тоне, но Пертелоп, чтобы охладить его, вышла перед ним и взяла рукавицу, подмигнув ему вновь и незаметно наступая на ногу юного клерика.

– Мы никогда не думали такого о наших друзьях из Шильмисты, – ответила наставница. – Всегда Библиотека Наставников почитала мудрость древнего Галладеля, вашего венценосного отца.

Повидимому удовлетворенный, Эльберет коротко кивнул.

– Если это действительно секта поклонников Талоны, то что это нам дает? – спросил декан Тобикус.