На мгновение Кеддерли показалось, что Рагнор бежит задом, прочь от него, но затем юноша заметил, что ноги Рагнора беспомощно брыкаются в нескольких дюймах от земли.

Руки и ноги Рагнора продолжали бешено молотить, пока огриллон пытался замедлить свой полет. Позади него согнулась, а затем переломилась ветка, и он неожиданно остановился, нанизанный под лопатками на дерево. Рагнор повис в футе от земли, обуглившаяся дыра дымилась в его мохнатой кожаной тунике – и коже под ней —, а его ноги безжизненно висели. Он не чувствовал боли в нижних конечностях, он вообще ничего не чувствовал. Он попытался оттолкнуться ногами от дерева, чтобы освободиться, но увы, ноги не слушали его приказов.

Не находя слов, Кеддерли опустил глаза на свою руку. Он держал веревку, сократившуюся наполовину и с обугленными концами. От кристалльных дисков не осталось ничего крупнее, чем отдельные обгорелые осколки на том месте, где стоял Рагнор.

Не менее изумленный, Эльберет поднялся на ноги. Он оглядел Кеддерли на мгновение с любопытством, затем поднял свой меч и направился к Рагнору.

Мир превратился в туман для вождя захватнических сил. Рагнор вынужден был толкать себя в грудь, чтоб хотя бы поддерживать дыхание. Все же, упрямый зверь крепко держал свой меч, и попытался поднять его, изобразив жалкое сопротивление нетерпеливо приближающемуся Эльберету.

Эльберет отмахнул клинок один раз, затем второй, отводя его в сторону. Меч эльфа ударил огриллона по глазам, ослепляя Рагнора. Эльберет мудро отступил назад, пока ярость Рагнора выходила в виде серии жестоких взмахов.

Кеддерли стало жаль Рагнора, когда огриллон продолжил бешено резать пустой воздух. Рагнор начал уставать, и Кеддерли отвернулся, когда Эльберет вновь шагнул вперед. Он услышал рык, затем стон.

Когда он поднял глаза вновь, Эльберет вытирал свой побагровевший клинок, а Рагнор висел при смерти, одна рука жалко подрагивала у дыры, что Эльберет прорезал в его глотке.

– Дурачье, – прошептал Иван, глядя вперед через маленькую поляну на группу разношерстных чудовищ. Гном и его трое спутников легко обошли за спиной двух великанов, нескольких орогов, и множество гоблинов, которые преследовали их. Движения одного из великанов были неловкими, твари досталось несколько стрел Шейли.

– Подмани их поближе, – сказал Иван, подмигнув эльфийке. Они с Пикелом скользнули из-за строя деревьев в густую и высокую луговую траву.

Шейли посмотрела на Данику. Эльфийка не была робкого десятка, но этот отряд чудовищ казался несколько непосильным для их маленькой партии.

Даника, озабоченная тем же, но лучше знавшая способности гномов, серьезно кивнула и сделала Шейли знак продолжать.

Шейли подняла свой лук и взяла на прицел уже раненного великана. Вторая и третья стрела были выпущены в воздух еще прежде, чем первая достигла цели.

Первая поразила великана у основания толстой шеи. Монстр взвыл и ухватился за подрагивающее древко, а вторая стрела вонзилась рядом с первой, пригвоздив исполинскую руку к месту. Когда долетела третья стрела, чуть ниже первых двух, гигант уже падал. Он упал на колени и неуверенно держался так несколько мгновений, затем рухнул в траву.

Оставшиеся члены шайки монстров испустили уже привычный яростный рык и развернулись, стремительно бросившись назад через луг. Шейли немедленно свалила одного свирепого орога, всадив стрелу между его выпученных глаз.

– Оставайся на дереве – приказала ей Даника. – Стреляй в чудовищ внизу. И не сомневайся, что у гномов на уме планы насчет великана. – Шейли посмотрела в траву, где исчезли Иван и Пикел, и улыбнулась, удивленная тому, что она тоже начала доверять паре гномов. С ловкостью, подобающей эльфу, Шейли подтянулась на руках и влезла в ветви ближайшего дерева с потрясающей легкостью.

Делая огромные шаги, оставшийся великан обогнал своих маленьких спутников. Он швырнул булыжник в сторону Даники, проворная монашка с трудом увернулась от него, и валун сломал небольшое деревце.

Стрела, посланная сверху, срезала гоблина.

Даника подняла голову и одобрительно подмигнула Шейли. Затем, к изумлению эльфийской девушки, Даника бросилась вперед, прямо на приближавшегося великана.

Когда новоиспеченный дровосек занес свою гигантскую дубину, Даника метнула свои уже окровавленные кинжалы в его лицо. Исполин зарычал в гневе, бросил дубину, и схватился за воткнувшиеся оружия. Даника свернула, с улыбкой глядя, как Иван и Пикел выскочили из травы, рубя и дубася по толстым ногам чудища.

Смущенный великан не знал, в какую сторону поворачиваться. Иван бил по одной ноге, рубя ее клином, как будто он валил дерево, но боль в лице требовала внимания монстра. Наконец, великан собрался с храбростью вытянуть один из упрямых кинжалов, но для его ноги было уже слишком поздно, и тварь повалилась набок.

Иван бросился мимо монстра к приближавшимся орогам; Пикел направился к голове великана, чтобы закончить работу. Великан ухватил Пикела рукой, как только тот приблизился к его лицу, и начал давить. Пикел, однако, не был этим озабочен, поскольку он уже подошел достаточно близко для удара, и кинжал Даники, остававшийся в щеке монстра, выглядел удивительно подходящей целью.

Когда Даника отступила в сторону, туда же за ней последовала группа из трех орогов. Даника продолжила петлять, позволяя чудовищам оставаться достаточно близко, чтобы они не бросили погоню. Наконец, монашка почти описала полный круг, направившись назад к тем самым деревьям, откуда только что вышла. Мечи орогов лязгали у ее пяток, но Даника была уверена, что сможет удержаться впереди глупцов. Она услышала вой боли и удивления позади, а затем хрип, и поняла что Шейли начала свою работу.

Даника кувырнулась через голову, развернувшись при этом, и встала к приближающимся орогам лицом к лицу. Ближайший зверь, глазевший на своего спутника позади, получившего две стрелы, обернулся как раз вовремя, чтобы словить кулаком Даники в подбородок. Пугающий хруст раздался над звоном битвы, и челюсть орога отломилась. Когда тварь наконец осела на землю, край его нижней челюсти был ближе к его левому уху, чем к верхней губе.

Оставшийся орог немедленно развернулся и бросился бежать. Он успел сделать несколько шагов прочь, прежде чем следующая стрела Шейли пронзила его бедро, достаточно замедлив его, чтобы Даника смогла его настичь и прикончить.

Иван врезался в орду гоблинов и орогов с типично гномьим изяществом. Гном бодался своим рогатым шлемом, кусался, когда мог, лягался обеими ногами, и главное, размахивал своим топором туда-сюда с такой мощью, что вся шайка чудовищ была вынуждена пригнуться к земле. Те, кто не смог отступить, зажатые между гномом и их собственными спутниками, ударились о землю в основном почти сразу вслед за своими отрубленными конечностями.

Недостатком тактики Ивана, в дополнение к усталости, что неминуемо следует за таким диким напором, было то, что Иван был почти слеп к событиям вокруг него. И гном оказался беззащитен, когда орог сумел проскользнуть мимо его топора. Тварь, рассчитав свою атаку по времени так, чтобы не быть пойманным ударом вслед, шагнул прямо к гному и дал своей дубине опуститься в сокрушительном ударе, от которого Иван даже не успел подумать увернуться или защититься.

– Йэх, – заявил Пикел, когда заметил, что его головомойка оказалась успешнее, чем он ожидал. Захват великана несколько ослаб с этого момента, и Пикел беспрепятственно отступил назад от жуткого предмета, что раньше был головой твари. Гном подумывал достать кинжал Даники, который погрузился в плоть великана так, что его конец торчал с другой стороны, но Пикел тут же решил, что если Даника хочет его назад, пусть сама с ним возится.

Покончив с этим делом, Пикел заполз на грудь гиганта чтобы присоединиться к своему брату, и предупреждающе взвизгнул, когда дубина орога обрушилась Ивану на голову.

– Ты звал? – ответил Иван, затем, будто подумав, добавил: – Ай! – Он развернулся чтобы прикончить орога, но вместо этого продолжил вращаться, круг за кругом, не находя опоры, пока его лицо не уткнулось в холодную траву.