Я поговорил с Ушотаном после того, как мы окончательно взяли под контроль цитадель. Крыша здания была разбита, а стены превратились в груды щебня. Это было уже далеко за следующую ночь — весь день прошел в бою, и мы едва могли посмотреть вверх, чтобы это заметить. Я помню, как его броню покрывала замерзшая кровь. Его шлем был сорван, а рука сломана. Началась новая буря, и поля сражений покрыл свежий снег, скрывая следы серой слякоти, которые мы видели.

Когда я нашел его, он смеялся. Его глаза излучали яркий свет. Я подумал, что он похож на дух всех убийств.

[Что он сказал?]

Он сказал мне, что впервые осознал, зачем его создали. Он сказал, что я никогда не почувствую то же самое и что из–за этого ему меня жаль.

[Что Вы ответили?]

Я был встревожен, насколько помню. Не из–за его комментария или подразумеваемого оскорбления, а из–за ощущения. Я чувствовал себя так, словно мы выпустили на волю нечто такое, что будет трудно держать в рамках дозволенного.

[И куда это чувство Вас привело?]

[Куда оно Вас привело, генерал-капитан?]

— Конец записи —

— Вы его действительно уязвили, — произнесла Армина.

— Не думаю.

— Но он замолчал в тот момент.

Кандавир вздохнула.

— Времени не было. И это моя вина. Мне не следовало приходить настолько поздно.

Вдвоем они быстро пересекли ярко освещенный коридор, поспешно направляясь из зала Совета прямиком к месту приема гостей. Охранники бездельничали на перекрестках, но старались выглядеть бдительными, когда Высший Лорд проходила мимо. Уже смеркалось, и скоро должна была произойти смена караула. Весь комплекс казался наполовину бездействующим, словно он погрузился в полудрёму и теперь гадал, сколько времени осталось до рассвета.

— Он назначил мне еще одну аудиенцию, — сказала Кандавир, как только они свернули в длинный коридор, ведущий вниз к внутренним воротам.

— Мне казалось, что Вы можете требовать столько, сколько захотите.

— Я никогда ничего не требовала, — отрезала Кандавир. — Теперь же, когда я познакомилась с ним поближе, это кажется мне еще более абсурдным, чем раньше. Я чувствую, что он хочет поговорить. Мне–то казалось, что это будет похоже на высасывание крови из камня.

Армина замедлила шаг, и они обе на мгновение остановились.

— Я еще раз повторю. Я не понимаю, чего Вы этим добиваетесь, даже если у вас будет столько часов, сколько нужно. Мы все в этом заинтересованы. Весьма заинтересованы уже несколько месяцев.

— Не сейчас, — ответила Кандавир. — Мы всё еще сможем отступить, если понадобится. Сперва я хочу услышать это из его уст, — она улыбнулась. — Я приверженец таких методов.

— Как только Вам будет удобно, — прошептала Армина, и они двинулись дальше.

— Мне почему–то казалось, что он… более гордый. Он говорит, как негорделивый человек. Только представь, после всего, что он натворил.

Они дошли до приемных покоев, где у двери стояли двое стражников в кольчугах. Кандавир сделала жест, и они распахнули двери, открывая шикарную комнату, убранную тонкими тканями при тусклом свете люменов. По бокам полированного стола, на котором стояла чашка недопитого рекафа и лежала салфетка с крошками, располагались два длинных дивана. Человеку, сидевшему на диване слева, мантия была явно не в пору.

— Офар, — произнесла Кандавир, подбегая к нему и хватая его за руки. — Ты вернулся назад целым и невредимым. Каждый раз, когда ты уезжаешь, я…

Мужчина улыбнулся и кивнул.

— Аи, кондедва. Меньше волнуйся. Оно того стоило.

Армина присела рядом, и охранники закрыли дверь. Кандавир присела напротив Офара, расправляя свои длинные одеяния и шаркая ногами.

— Расскажи мне.

Он взял инфопланшет и протянул ей.

— Здесь всё. Прочти, если хочешь уснуть со скуки. Но если не хочешь, то есть две вещи, которые ты должна знать.

Армина аккуратно дотянулась до своего воротника и активировала скрытый в нем генератор помех. Маловероятно, что палаты Высших Лордов прослушивались, но и такого варианта никто не исключал; за свою короткую жизнь гражданские чиновники администрации Империума стали почти такими же параноидальными, как и военные.

Единственным признаком того, что она сделала, стал легкий треск в отфильтрованной атмосфере.

— Во-первых, — начал Офар, — осмотр Башни и внутренних стен. Ты была права. Кустодии больше не патрулируют основные дороги, а концентрируются на здании Сенаторума. Мне не удалось проследить за многими из них, но они уходили куда–то под землю. В буквальном смысле. Я подозреваю, что там есть помещения, к которым ни у кого из нас нет доступа. Совершенно непонятно, зачем они там собираются. Но дело вот в чем — как бы то ни было, мне совершенно ясно, что их здесь очень мало. Ничтожно мало, гораздо меньше, чем я ожидал. Конечно же, мы не можем быть уверены. Но я кое–что подозреваю, Высший Лорд. Подозреваю, что многие сражаются где–то в другом месте, и что те, кто находятся здесь, напряжены до предела. Может, поэтому он и вернулся сейчас? Более удачного момента может и не быть, но он долго не продлится.

Кандавир кивнула.

— Ясно, хотя было бы глупостью недооценивать их. Всё это в итоге дает вакуум, который нужно заполнить. Но чем?

— Как ты и предполагала, Сенешалями из Департаменто Региа Интериор. Я видел, как остальных перебросили в южную часть Сенаторума. Один новый полк — Образцовые Кастеляны. Слышала о них?

— Не приходилось. А во-вторых?

Офар подался вперед и ткнул длинным пальцем в инфопланшет в руках Кандавир.

— Усовершенствованное стрелковое оружие. Болтерное оружие, гранаты у личного состава, множество зажигательных боеприпасов. Я мало что понимаю в маркировках партий, но там указано количество. Здесь не производится ничего подобного. Я вообще понятия не имею, где такое можно достать. Это слишком незаконно, но тем не менее всё пропустили. Контейнеры находятся где–то во Дворце. Вот в чем твоя вторая проблема.

— Как ты и предсказывал. — Кандавир откинулась на спинку и посмотрела на цифры на экране инфопланшета. — И как нельзя вовремя.

Армина настороженно посмотрела на Офара.

— Тебя обнаружили?

Офар пожал плечами.

— Да кто их знает. Я слышал, что они видят каждый клочок тени под солнцем. Но я так не думаю.

Он повернулся к Кандавир.

— Я не думаю, что тебе нужны другие доказательства.

Кандавир криво усмехнулась.

— О да, мне бы не помешало больше доказательств. И еще больше времени.

— Они засуетились. Что–то началось. На твоем месте я…

— Но, к счастью, ты не на моем месте, Офар. Он назначил мне еще одну встречу.

— Я уже высказала свои опасения на сей счет, — вмешалась Армина.

— Теперь ему нужно, чтобы ты разговаривала, — произнес Офар, — еще больше задержек. Он не дурак, и тебя дурой не считает.

— Да я и не думала так, — ответила Кандавир. — Но у меня есть свои причины желать этого. Даже сейчас мы мало знаем о том, откуда всё это взялось. Об этом должен сказать он, если возможно, и всё запишется, — она отложила инфопланшет и сложила руки. — Доказательства. Суд. Вот так всё и должно быть.

— Это опасно, — сказала Армина.

— Он убийца, — отозвался Офар. — Говорят, что он может убить одним лишь взглядом.

Кандавир фыркнула.

— Бред.

— Ты сомневаешься, кондедва. Сомневайся я тогда, мы бы никогда не выбрались из Африки. Запомни этот урок.

Кандавир окинула его раздраженным взглядом и лишь на миг она снова стала той маленькой девочкой — слишком избалованной для страха и раздраженной тем, что её видеозаписи оставили, когда всё вокруг горело. Затем её выражение растаяло, и на лице проявились жесткие черты старости.

— У меня всего достаточно, чтобы подать сигнал. Но их можно будет отозвать обратно в любой момент.

— В любой момент, — повторила Армина.

— В любой момент, — повторил Офар.

В зале воцарилась тишина. Отовсюду сквозь толстые стены просачивался низкий гул машин. Эти машины постоянно работали и всё строили, строили, строили. Кандавир посмотрела на побеленный потолок. Даже тут, в самом сердце самой могущественной империи за всю историю, уже можно было заметить трещины. Всё шло слишком быстро и не так, как надо.