— Пойдем, Гоша, поговорим, — начальственным голосом велела Ксения и гордо прошествовала вперед. Охранник подобострастно вскочил и любезно придержал ей дверь, чего прежде не делал даже для президента компании. Но субботнее потрясение не прошло для него бесследно. Ухмыляющийся Альберт и мрачный Игорь Валерьевич покорно поплелись следом.

В офисе Ксения, сдержанными кивками отвечая на приветствия заинтригованных коллег, прошла в свой кабинет и села за стол, с интересом уставившись на мужа. Странно, достаточно одного глотка свободы — и ей вдруг стало очевидно, как сильно изменился Гоша: обрюзг, полинял, что ли… Ушли очарование молодости и та сумасшедшая энергетика, которая так привлекала женщин…

Молчание затянулось, но Ксения начинать разговор не спешила, памятуя о первом правиле восточной дипломатии: кто заговорил первым, тот проиграл.

Гоша заерзал в кресле:

— И что будет дальше?

— А ты сам как думаешь?

— Что-то ты осмелела больно! Думаешь, спишь с начальником, так теперь королева?

Ксюша расхохоталась:

— Спал с начальником ты, Гошенька! Причем делал это неисправно и без… как бы выразиться поточнее… вот, хорошее слово — без огонька.

— То есть как?! — побагровел муж. — Ты что несешь?!

Ксения посерьезнела:

— Во-первых, не смей со мной разговаривать таким тоном. Я не несу, а говорю. Во-вторых, если ты забыл, то по служебной иерархии я твой руководитель. В-третьих, с меня хватит. Я с тобой развожусь.

— Размечталась! — издевательски осклабился Гоша. — Я развода не дам!

— В отличие от тебя я хороший юрист. Поэтому развод получу в любом случае. Просто он продлится дольше и выйдет дороже. Кстати, тебе же дороже.

— Что ты имеешь в виду? — насторожился Гоша.

— Элементарно, Ватсон. Я подам на раздел имущества. Брачного контракта у нас нет, следовательно, все нажитое делится пополам.

— Это мы еще посмотрим!

— Кроме того, шер ами, тебе придется уйти с этой работы.

— С какой стати?

— С такой, милый друг, что работник ты никчемный, толку от тебя никакого. Держали тебя только потому, что я постоянно уговаривала Альберта. Понятно?

— Понятно, — злобно буркнул Гоша. — А если я соглашусь на развод?

— Тогда квартира останется тебе. Заберу только свои книги и бумаги.

— С чего ты такая щедрая? Из-за богатого любовника?

— Гоша! — спокойно сказала Ксения. — Я тебя предупреждаю последний раз: не хами. Иначе дорого заплатишь. Я не шучу.

— Ладно, ладно, — он примирительно замахал руками. — А работа?

— Работай. Протекцию составлять больше не буду, выживать тоже. Теперь все зависит от тебя.

— Черт, Ксюха… Ну, ты и стерва! Извини! Извини! Это от восторга. Жалко, ты раньше такой не была! Жили бы с тобой…

— Хватит, свет мой Гошенька, мне житья с тобой. Довольно. А впрочем…

— Что?

— Будешь хорошо себя вести — я тебе помогу.

— Как?!

— Выгодно женю.

— Интересная мысль!

— Гоша, ты, как всегда, несправедлив ко мне, это — гениальная мысль!

— Действительно…

— Значит, договорились?

— По рукам!

После ухода мужа Ксения долго сидела в глубокой задумчивости, с легкой улыбкой на устах. Ей пришла в голову отличная идея. Месть, как завещал великий отец всех народов, — это блюдо, которое подают холодным. Аминь!

Ксения сняла хорошую двухкомнатную квартиру недалеко от работы. До офиса можно было дойти пешком минут за пятнадцать, что при московских безумных пробках — великое благо. Стоило это удовольствие довольно дорого, но она могла себе позволить подобную роскошь: зарабатывала прилично, а деньги теперь никто не отнимал. Еще, начиная новую жизнь, Ксюша сменила номер мобильного телефона и новый дала только Милке и Альберту.

Последний был страшно недоволен происходящим. Он уже строил планы на совместную жизнь с Ксенией, но той совершенно не хотелось, выпутавшись из оков одного брака, тут же попасть в зависимость к другому мужчине, пусть даже к такому славному, как Альберт.

В утешение через ночь они встречались и получали огромное удовольствие от секса. Но в один не прекрасный день Ксюша поймала себя на мысли, что с Альбертом ей удивительно уютно, спокойно, хорошо в постели, но скучновато во всем остальном. Он был настолько положительным и предсказуемым, что… В общем, Ксюше, которая наконец-то обрела долгожданную свободу, хотелось чего-то более яркого, веселого, какой-то резкой перемены.

Как всегда, новую идею принесла на хвосте вездесущая Милка, пребывавшая в диком восторге от метаморфоз, произошедших с подругой. Она помогла Ксюше обустроиться на новом месте и принялась таскать с собой по всевозможным ночным клубам, ресторанам и прочим увеселительным заведениям. Однажды один из Милкиных любовников пригласил подруг на открытие нового кафе под названием «Рашида».

Кафе было оформлено в стиле восточной комнаты отдыха а-ля гарем турецкого султана. Вдоль стен стояли полукруглые широкие диваны с мягкими спинками, крытыми полосатыми яркими тканями. Перед каждым диваном располагались круглые столики на низеньких ножках со столешницами, представлявшими собой кованые широкие подносы, обильно украшенные чеканными узорами. Стены украшали ковры с развешанным на них старинным оружием, а на потолке помещались плафоны с изысканными рисунками в стиле старинных персидских миниатюр. В центре находился невысокий круглый подиум. Зал заливал мягкий розоватый свет. Звучала приглушенная восточная музыка, тягучая и томная. В углах были сооружены маленькие фонтаны, в которых тихо журчала вода.

Собиравшихся гостей встречали юноши и девушки в ярких халатах и расшитых тюбетейках, предлагали разуться и надеть расшитые атласные тапочки с загнутыми носами.

На столиках были расставлены обливные керамические блюда с дивно пахнущими восточными сладостями. От одного их запаха текли слюнки. Около каждого дивана стоял человек с красивым расписным чайником и разливал в изящные пиалы тонкого фарфора ароматный зеленый чай.

— Ну, точно «Тысяча и одна ночь»! — с восторгом констатировала Милка и с размаху плюхнулась на широкий диван. — Мяу! — взвизгнула она. — Кайф! Ребята! Смотрите, сколько всего вкусного! — И набила рот халвой и розовым шербетом.

У Ксении внезапно возникло странное ощущение, будто она вернулась домой, в далекое детство. «Странно, — подумала она. — Никто из семьи вроде бы никакого отношения к Азии не имел. Разве что мифический дедушка, он же летчик-испытатель…»

Тем временем на подиум поднялся красивый черноусый мужчина в шелковом халате и громко объявил:

— Салам алейкум, дорогие гости! Мы приветствуем вас на открытии нашего кафе и хотим порадовать не только вкусной едой, но и необычным для европейцев представлением! Итак, прошу!

Он громко хлопнул в ладоши, и на подиум выбежали акробаты. Зал разразился аплодисментами. После акробатов выступил фокусник. Один номер сменял другой: из расшитых рукавов халата вылетали голуби, цветастые платки оказывались настоящими удавами, а потом превращались в тоненьких девушек-ассистенток… Наконец вновь появился ведущий:

— А теперь, уважаемые гости, мы предлагаем зрелище, которое несомненно порадует вас. Это самое прекрасное, что есть на Востоке! Танец живота!

Музыканты с небольшими барабанами, бубнами, флейтами и несколькими струнными инструментами, названий которых никто из присутствующих не знал, расположились на ковре возле подиума. По команде старшего барабанщики стали отбивать ритм. Звук ударных заставил слушателей невольно напрячься: видимо, он воздействовал на какие-то древние инстинкты, что коренятся в душе каждого из нас.

На подиум вышли пять молодых женщин, одетых в длинные пышные юбки, низко сидящие на бедрах и открывающие живот. Короткие лифы были расшиты блестками, шеи и руки танцовщиц обильно украшены нежно позванивающими браслетами и бусами из монет. Прически представляли собой множество тонких косичек. Лица красавиц прикрывались прозрачными вуалями.