— Не ваша забота, и святыня не ваша, — грубо ответил баритонистый, приспосабливаясь под нормальный язык. — А вот за вторжение дикарей куда не следует надо бы вас наказать… Куда вы дели человеческую женщину, голозадые?

Рарека без слов покрутила запястьями, качнула головой и двинула крыльями, разгоняя мышцы, и наконец шагнула вперёд, слегка наклонившись к земле, готовясь нанести удар по горлу баритонистого.

Пока они плыли по реке, она не могла вступать в бой с многочисленными негодяями, встречающимися им по пути, но сейчас ничто не мешало ей хорошенько взгреть дракона, чтобы после такого наглядного урока люди начали отвечать на их вопросы.

— Если вас интересует не бой, а ответ на ваш вопрос, то за этими дверями находится Око Одина, артефакт-оракул, — Алисара вышла вперёд и расправила крыло, не давая Рареке вырваться вперёд. — Он точно должен ответить.

— Он болтлив, раз Норри ещё не вышла, — фыркнул дракон. — Либо это просто ловушка, для того, чтобы избавиться от нас! Пусть кто-то из вас войдёт туда первой!

— Меня такие условия вполне устраивают, — оскалилась Рарека.

— Собратья, но общеизвестный факт, что прорицатель просвещает единомоментно лишь на лимитированное количество вопрошений? — возмутился укутанный. — И вы не противитесь выделять патрицию для преференций аборигенов?

— Молчи, — упрекнул лидер-баритон. — Имбецилы не проникнут недоразвитым разумом в нашу стратегему и окажут нам услугу, а уже погодя мы их спишем со счетов — и в расход.

«Спасибо, что рассказал свой план доступным языком» — подумала Рарека, ничего не сказав вслух. Почему-то ей показалось, что лидер обращался не столько к людям, сколько к драконам, а значит «имбецилами» могут оказаться вовсе не крылатые.

— Высококультурные… а просто отогреть дверь не попробовали, — Алисара приблизилась к створкам и приблизила глаза к зазору между них. — Тут помог бы даже факел вроде вашего.

— Окстись и воззри на циклопический масштаб интерьера… Наши факелы достали бы до самой верхотуры? — один из людей, по голосу весьма молодой, вытянул руки к потолку. Его в тусклом свете огня не было видно, но вот двери шли вверх где-то на пять драконьих прямоходящих ростов — или шесть человеческих.

— У вас же свой крылатый есть, — Алисара вырвала у этого укутанного дракона его факел и телекинезом подняла повыше, приставив к верхнему краю щели. — Раньше начнём — раньше спасём вашу подругу!

— Можешь не утруждать себя, — дракон снял с морды обмотку, показав белый нос с короткой бородкой. — Принимая в расчёт температуру снаружи, во чреве пещеры она будет ещё ниже, и с противоположной стороны дверц может оказаться ещё больше наледи. К тому же, это не снимает вопроса, как Норри проникла вовнутрь, оставив многовековые наросты льда на прежнем месте.

— Должно быть, она и не пользовалась этими дверьми… — Алисара, подумав немного, вернула факел первоначальному владельца. — Ладно, ты меня убедил. Значит, ваша знакомая нашла другой вход. Менее очевидный и заметный.

— Да мы тут уже каждую пядь досконально обследовали, — переглянулись люди.

— А снаружи? — прежде молчавшая Целея, подпрыгивая от холода и кутаясь в свой зелёный плащ, отправилась обратно на морозно свежий воздух. — В этой скале много широких трещин. Может быть, эрозия достаточно подточила скалу, чтобы где-то можно было войти в храм через пролом? Око Одина — древнее сооружение, что помнит самих Богов-Предков…

— Тебя как зовут? — Рарека заглянула в лицо тепло одетому семурану, постаравшись унять раздражительность, что сейчас только мешала делу.

— Родислав, — он коснулся рукой её предплечья<footnote>совершил приветственный жест антов</footnote>. — А вас, государыни?

— Рарека Рарог. Твою сестру по цвету — Алисара Белояр, а Целея пусть сама выберет фамилию, которая ей сегодня к лицу [обычно драконы выбирают фамилией имя одного из своих предков, того, кого считают наиболее достойным почитания. Целея могла бы назваться Хаараглаш или Аменемхат, но предпочла представляться именем отца, не столь порицаемого антами]. Поможешь нам осмотреть гору с воздуха? На людей надежды нет, склоны скалистые и скользкие… — Рарека махнула хвостом Родиславу и пошла за Целеей, скребя когтями по голольду на полу заброшенного святилища. Родислав замер на несколько мгновений, не зная, принимать ли ему предложение самок или лучше не рисковать, потому что вполне могло статься, что они выманивают его, чтобы ослабить группировку людей. Но хвост дракона замёрз, торчать перед закрытым входом ему надоело, а идея драконесс показалась достаточно здравой.

Не успели ещё крылатые насмерть окоченеть, как они нашли особенно глубокий разлом в склоне скалы, ведущий в толщу камня так глубоко, что свет факелов уже не доставал. Чтобы протиснуться, приходилось прижать крылья к бокам. Алисара углубилась в трещину первой. Дракон из человеческой компании — вторым.

— Экстравагантно… — произнёс Родислав, наблюдая за тем, как извивается элегантно-гибкое тело драконессы, как машут в воздухе её стройные лапки и змеится хвост, открывая взору дракона те места, которые он ни за что не увидел бы в обычном положении…

Алисара остановилась, медленно дыша и пытаясь успокоиться. Этот интеллектуальный сноб начинал раздражать потомка Белояра — и не столько заумной речью, сколько тем, что считал даже представительницу древнего рода чуть ли не уличной девкой из-за того, что она не «изъясняется культурно». Когда Родислав начал тянуть к ней морду, Алисара хотела уже ударить его задней… Но пришлось быстро разбираться с другой проблемой.

Из темноты развилки на семурану напрыгнул огромный — в торс размером — белый мохнатый паук, снежный мизгирь. Алисара рефлекторно ткнула в него факелом.

Это не произвело абсолютно никакого положительного эффекта — в морду ей пахнуло удушающим запахом горелой шерсти, и для острого драконьего обоняния этого было достаточно, чтобы Алисара на мгновение потеряла ориентацию в происходящих событиях. В следующее мгновение паучьи лапы сомкнулись на её челюстях, сжимая их, а отвратительная морда опалённой твари появилась у неё прямо перед глазами.

Алисара бросила факел и, завыв, вцепилась в насекомое. Ей едва хватало сил удерживать тушку и не дать сочащимся ядом жвалом впиться ей в нос. И тут уши её заложило от оглушительного громоподобного хлопка. Паука буквально отшвырнуло из лап Алисары, на когтях остались хитин и гемолимфа. Белояр обернулась к самцу, который перезаряжал человеческий огнестрел.

— Распластайся! — рявкнул Родислав, весьма ловко занимаясь оружием, хотя оно явно не подходило под его анатомию. Повторять дважды Алисаре не пришлось, она опустилась на все четыре лапы, прижимаясь животом к холодному полу пещеры. Выстрела не последовало — Родислав просто проявил осторожность, заодно очистив себе сектор обстрела.

Огонёк самец зажёг уже магией и отправил светящийся шар вперёд осторожно. Несколько секунд освещались лишь стены пролома, а потом стало видно то, от чего передёрнуло обоих — большие коконы со смутными очертаниями человеческих и драконьих тел.

— Кладбище, — произнесла Рарека, которая замыкала отряд — так она ощущала себя спокойней, зная, что свою спину защищает сама. — Ставлю сто против одного, как говорят в Ардине, что внутри коконов уже лишённые всех тканей оболочки…

— В одном, однако же, наличествует аура, — объявил Родислав. — Судя по её палитре, это и есть наша пропащая Норри. Алисара, споспешествуешь и расторгнешь паучину или мне преодолеть тебя по-над тобой, чтобы протиснуться?

— А стоит ли нам её выпускать… — проворчала Рарека, но Алисара, поддавшись желанию отблагодарить своего спасителя, двинулась к кокону, через который пробивались отсветы энергии души, и с большим омерзением распорола его когтями. На руки Алисаре выпала девушка в разодраной шубе и с неряшливыми кудряшками.

— Ей сильно повезло, что её не надкусили, — прокомментировала Алисара, поворачиваясь к Родиславу, — и теперь понятно, почему она не выходила к вам. Вынесем её к остальным… Надо в чувство её привести, — чтобы в этом помочь, Белояр передала бессознательной женщине часть энергии своей ауры, помогая девушке взбодриться и восстановиться.