Мунт выжил при Гестимоддене Его войска были практически единственными, кто выдержал разрушительные атаки чардханских рыцарей. Позже он наблюдал низвержение Гексуса без особых эмоций. Гексусово отношение к кочевникам не позволило тому нейтрализовать эффективность чардханцев. Вместо этого кочевники прохлаждались вдалеке от битвы, где закованные в сталь рыцари ломали ряды падмасцев. Много друзей осталось на поле битвы в Гестимоддене из-за некомпетентности Гексуса.

Теперь на месте Гексуса был сам Мунт. Он командовал силами в пятьдесят тысяч падмасской пехоты, в основном бесов. Вдобавок к этому у него была армия племен багути, которая насчитывала тридцать тысяч, кавалерия кочевников. Однако противостояли ему — Легионы Аргоната, совершенно отличные от чардханских рыцарей.

Он знал, что аргонатцы были поражены чумой. Но он также знал, что войска Легионов чрезвычайно хорошо обучены. Они отточили свое умение в войнах так, как это не сумел сделать никто в мире.

Впервые за свою профессиональную карьеру Мунт серьезно волновался.

Чтобы получить хоть какое-то преимущество, он принял на вооружение пятьдесят новых мощных катапульт, установленных на повозках, которые тянули быки Это, конечно, заметно увеличивало проблемы с продовольствием и растягивало его тыловую колону.

Мунт в сердце своем оставался кочевником и не любил, когда его связывал тяжелый обоз. Это привносило дополнительный риск и замедляло армию. Однако катапульты могли разрушать ряды противника и были опасны даже для драконьих эскадронов.

— И что надо отдать, чтобы узнать ваши нынешние мысли? — раздался за его спиной густой голос.

Мунт повернулся, держа руку на рукоятке меча. Перед ним стоял мужчина гигантского телосложения, нет, эльф, с остроконечными ушами, как и положено этому народу. Он стоял, скрестив руки, в балахоне из белого шелка с серебряной цепочкой. У него были правильные черты лица, обрамленные, как и у всех эльфов, серебряными кудрями.

— Добро пожаловать, генерал Мунт. Думаю, вы знаете, кто я такой, — облаченный в кольчугу гигант поднял руки. — Надеюсь, в « действительности вы не собираетесь обнажать оружие.

Мунт опомнился, убрал руку с рукоятки меча и отступил на шаг.

— Вы застали меня врасплох.

— Примите мои извинения, генерал. Я совершенно не собирался поражать вас своим внезапным появлением, но я хотел попасть сюда первым и посмотреть на вас, оставаясь незамеченным, Мунт уставился на него. Волшебник такого высокого ранга пугал даже Мунта.

— Видите ли, Мунт, есть много способов добиться невидимости. Один из них вы видели только что. Я мастер в любом их них.

— Я не сведущ в таких делах. Как мне сказали, вас зовут Повелитель Лапсор.

Он умудрился изобразить спокойствие, хотя на самом деле был совершенно растерян.

— Это имя подойдет. Мунт, мне известна ваша карьера. Я слышал, что вы очень талантливый командир и можете использовать кавалерию кочевников лучше кого бы то ни было.

Мунт теперь уже полностью пришел в себя и обрел голос.

— Давайте скажем так: я считаю возможным использовать их.

Великий обезоруживающе улыбнулся.

— Полностью с вами согласен. Большинство падмасских офицеров смотрят на кавалерию кочевников искоса. Снобистская реакция офицерской касты, сформировавшейся в стенах элитарной академии. Реакция, которая не сослужит им доброй службы.

Он слегка потер руки. Мунт немедленно почувствовал, как по его позвоночнику пробежало чувство успокоения. Волшебство! Повелители предупреждали его, что этого можно ожидать, и он попробовал отстраниться от этого ощущения. И все же эффект был налицо.

— И еще, Мунт. Вы тоже продукт этой академии. Вы всегда служили в этой армии. Что заставило вас разойтись с ними во взглядах?

— Я из Гана. Из Хазога.

— Да, я вижу, вы один из тех узкоглазых всадников. Суровые они люди. Суровые люди из суровой земли.

— Если ты суров, жизнь тебе может улыбнуться. Если нет — умираешь.

— Ответьте мне откровенно на такой вопрос, генерал Мунт, вы любите прекрасных женщин в своей постели?

Глаза Мунта сузились.

— Ну, так как?

— Да.

— У вас будет дюжина самых прекрасных женщин от меня, если мы выиграем эту битву.

На лице Мунта появилась тонкая улыбка.

— Моя мать может этого не одобрить.

Лапсор рассмеялся и развел своими огромными ручищами.

— А может, ей об этом никто и не скажет?

Оба хихикнули.

Лапсор положил руку на плечо Мунта. Тот почувствовал себя карликом рядом с гигантским рыцарем.

— Генерал, я думаю, мы хорошо сработаемся.

Мунт не позволял никому класть руки себе на плечи или опираться на него. В его нынешнем положении командующего он скорее вонзил бы меч в живот наглецу. Но Повелителя Лапсора он не одернул и понимал, «то это результат действия магии.

— Генерал, у меня собрана армия к северу от форта Кенор.

Когда придет время, мы зайдем Аргонату во фланги и тыл. Мы окружим их и разрубим на кусочки.

Такова была сила гнева Мунта, что он отважился скинуть руку Повелителя эльфов.

Лапсор широко улыбнулся, скручивая волос, который снял с воротника Мунта, между большим и указательным пальцами, и Мунт почувствовал, как его гнев тает так же быстро, как и вспыхнул.

Обладая его волосом, Лапсор может управлять им на расстоянии.

— Это очень ценная информация. Благодарю вас, Повелитель.

— Спасибо, генерал Мунт. А теперь вот что, самым важным во время кампании будет установка коммуникаций. Наши атаки, чтобы добиться максимальной эффективности, должны быть хорошо скоординированы, но мы будем действовать на значительном расстоянии друг от друга, и между нами будет находиться вражеская армия.

— Есть рукх-мыши. Мезомастер Гринг будет там, чтобы помочь нам.

— Великолепно. Именно это я и хотел предложить.

— Лапсор потер свои огромные руки и наклонился вперед, в его глазах сверкнул заговорщический огонек.

— Мунт, генерал Мунт, вы кажетесь тощим и голодным парнем. Иногда я задумываюсь, а что, если ваши амбиции гораздо больше, чем это кажется.

— Повелитель?

— Мунт, подумайте, вы служите своим хозяевам всю свою жизнь и чем вы можете похвастаться в результате?

Мунт нахмурил лоб.

— Что вы имеете в виду, Повелитель?

— Позвольте мне описать вашу жизнь. Вы спите на узкой походной койке. У вас нет земли, нет даже дома. Вы едите дрянную пищу и пьете плохое вино. Раз в неделю вам разрешают посетить бордель. Вы опутаны постоянной сетью шпионов и доносчиков. На самом деле, Мунт, жизнь может дать намного больше.

Прошло уже семь лет с тех пор, как Базил и Релкин проходили по этой реке тем же самым путем, в таких же плоскодонных лодках, сконструированных специально для плаванья по реке. Семь лет назад он и дракон были первогодками на службе и направлялись в Урдх для спасения древних речных берегов от Падмасы.

За это время оба — и мальчик, и дракон — изрядно насмотрелись на суровую сторону жизни. Тот шестнадцатилетний юноша был просто беспечным по сравнению с молодым человеком двадцати трех лет с лицом, на котором видны были следы тревог и переживаний.

На этот раз их подгонял холодный ветер с севера, туго надувший паруса, как только они пустились вниз по течению. Они обогнули Сосновое и попрощались с городами и селениями Среднего Арго. За семь лет маленькие городки разрослись до внушительных размеров, и еще около дюжины поселений на берегу реки буквально выпрыгнули из ничего.

Города быстро начали редеть, как только войска достигли Баратанских топей, сорок миль извилистых мелководных каналов. По краям каналов росли камыши и тростники, а воды были испещрены точками островков с кустиками и низкорослыми деревьями.

Та ночь была ясной, с едва уловимым в воздухе намеком на зиму. Флот причалил к Гидеоновой пристани, поселку, украшенному тремя большими зданиями. Постоялый двор «Гидеон» выходил фасадом на реку, там, где прямо в воду врезалась пристань. Это строение состояло примерно из дюжины ветхих комнат в два этажа, с вытянутой вдоль заднего двора конюшней. Дальше от Гидеона болотные воды, обмелевшие в соответствии с сезоном, требовали для безопасного плаванья дневного света Речные путешественники часто выбирали это место для ночлега.