Стоящие рядом люди отвернулись и, скрючившись, заткнули уши, их души были поруганы и унижены. Пламя уже взвилось вверх на пятьдесят футов, когда, наконец, скончался Джамбл, и к Повелителю пришло с неба призванное зеленое пламя. Никогда еще оно не сверкало так долго. Казалось, что от грома весь мир вот-вот расколется пополам.

Мунт, бывший генерал Мунт, стоял, словно вросший в землю, в десяти футах позади Повелителя Лапсора. Какое-то заклинание держало его в рабстве, так что без разрешения Повелителя он не мог пошевелить ни единым мускулом. Таким образом, ему ничего не оставалось, кроме как молиться о том, чтобы конец его был краток. Он достаточно повидал, чтобы знать, что альтернатива будет ужасной.

Повелитель поглотил гигантскую молнию, пришедшую с неба.

Он купался в зеленом пламени, которое обдало всех таким жаром, что люди, отпрянув, отвернулись. Все ожидали увидеть на этом месте лишь горстку пепла, но Повелитель как ни в чем не бывало стоял прямо, его кулак вызывающе был поднят к небу, теперь свободному от облаков. Какое-то время он продолжал стоять, содрогаясь и корчась, его лицо исказила гримаса. Затем он отступил назад и остановился перед Мунтом, нависнув над ним.

— Генерал, я возлагал на тебе такие большие надежды.

Мунт с трудом пробормотал что-то в ответ.

— Но ты подвел меня, Мунт. Подвел в тот самый момент, когда мне больше всего нужна была победа. Такой оплошности я простить не могу.

— Я очень сожалею об этом, Повелитель, — выдавал из себя Мунт.

— О! В этом, Мунт, я не сомневаюсь. Я уверен, что ты об этом очень сожалеешь. Да и вид-то у тебя тоже жалкий! — Ваакзаам улыбнулся, но во взгляде его сквозила ненависть. — Но я все равно извлеку из тебя хоть какую-то пользу.

Повелитель схватил Мунта, как будто тот был ребенком, и высоко поднял его на руках. Он повернулся и пошел к костру, на ходу с рычаньем изрыгая слова могущества. Костер загорелся с обновленной силой, разворошенный людьми с лопатами, снабженными длинными черенками. Жар от огня чувствовался в округе на сотню футов.

Мунт взглянул в темное небо и почувствовал, как у него по щекам покатились слезы. Он взлетел так высоко, он почти достиг великой победы… Тяжко было сознавать, что все кончилось так бесславно.

В последние секунды жизни он попробовал себя утешить тем, что такой исход, возможно, лучше, чем возвращение в Падмасу.

Ведь тогда ему пришлось бы спуститься в Бездну для отчета перед Хозяевами, а потом его бы сбросили плотоядным тараканам, которыми кишит дно Бездны.

Не прекращая рычать, Ваакзаам швырнул Мунта в костер.

Пламя было достаточно сильным, чтобы вызвать почти мгновенную смерть, оно проглотило тело Мунта и выбросило прекрасно сбалансированный сгусток жизненной энергии, это был ключевой момент заклинания. Баланс был очень важен, так как Ваакзааму предстояло переместиться на огромное время и расстояние.

Ваакзаам вновь поднял руки и выкрикнул заключительные слова. Послышалось глухое жужжание, и перед ним открылось Черное Зеркало.

И на глазах изумленной толпы кочевников-багути он вошел в Зеркало и исчез. Зеркало поглотило его с сухим щелчком. А через мгновение Зеркало, издав на прощанье воющий рев, исчезло.

Еще долго никто не мог сдвинуться с места. Костер продолжал пылать, высоко в небо взмывали искры, но остальная часть картины оставалась неподвижной. Затем, сначала очень осторожно, а потом с все возрастающей скоростью багути начали разбегаться. Многие вскочили на лошадей и помчались на север.

Некоторые смельчаки попытались захватить с собой и шатры.

Однако лагерь охраняли падмасские воины, так что багути пришлось удалиться, можно сказать, лишь с символической добычей.

На вершине холма, прячась в траве, обрамляющей вершину, Лагдален и Джилс наблюдали за происходящим.

— Что это было, леди? — спросил Джилс, когда у него в ушах затих шум.

Он испытал такой шок от увиденного, что его лицо осунулось.

— Это было Черное Зеркало. Наш великий враг покинул наш мир.

— Поверю вам на слово, — пожал плечами Джилс.

От ужасной беленой молнии у него перед глазами все еще прыгали искорки.

— Леди Лессис вон в том большом шатре. Она жива. Это все, что я смог почувствовать.

— Спасибо, Джилс. Ты хорошо потрудился. Я знаю, что тебе было очень трудно подойти так близко.

— Он обжигал мой мозг. А теперь там холодно. Я знаю, что вы правы, сказав, что он покинул наш мир. Но куда он мог уйти?

Это мне непонятно.

— Мне тоже, Джилс. Может быть, леди расскажет нам, когда мы ее освободим.

Вскоре после того, как зашло солнце, Мирк ускользнул в темноту. Лагдален и остальные остались ждать с лошадьми, так как он не хотел лишней суматохи. Огромный костер почти погас, и, хотя зажглись другие костры, темнота стала явно гуще, чем раньше.

— Будьте готовы мгновенно вскочить на лошадей и ускакать, — сказал Беруин.

— Ты считаешь, что он обречен на неудачу, — тихо спросила Лагдален, не желая чтобы ее слышал Джилс.

Беруин только пожал плечами и отвернулся.

— Великий ушел, — сказала она. — Теперь это место уже не столь опасно. Поверь мне, я уже такое видела.

На лице Беруина отразилось недоверие. Что молодая леди из Сторожевой башни может знать о военных лагерях багути?

— Просто будьте готовы к бегству. Это наш единственный шанс. Если багути нас захватят, наша смерть будет очень медленной.

Между тем Мирк продвигался в темноте обычными для него крадущимися перебежками. Менее чем через час он уже перевалил через вершину холма и начал спускаться к лагерю Повелителя Лапсора. Ужасный костер отбрасывал на лагерь, где все еще царила суматоха, красные отблески.

Багути, не добравшись до Гана, повернули обратно в поисках наживы. Как только прошел первоначальный ужас, вызвавший их бегство в степь, они тут же вспомнили о ценностях, хранящихся в шатрах. Падмасские наемники, те, кто осмелился, уже прихватили свою долю. Некоторые, уже служившие Повелителю Лапсору раньше, прекрасно знали, как неразумно воровать у него. Они выставили стражу у шатров, где лежал личный багаж Повелителя. Главный шатер Повелителя и вовсе охранялся созданными им тварями, и падмасцы держались от них подальше.

В главном шатре было с полдюжины нилдов, маленьких странных существ с большими вытаращенными глазами и черепашьими головами. Они придерживались установленного распорядка.

После сумерек Повелитель обычно работал над своими экспериментами. Когда он уставал, он ложился отдохнуть на диван. Потом он выпивал эликсир и пробуждал в себе новые силы. Нилды ждали примерно час, но Повелитель так и не появился. Обычно это означало, что он вообще не появится. Своими быстрыми ловкими руками нилды разобрали оборудование, выставленное на главном столе для проведения экспериментов. После того, как они разложили по местам приборы и инструменты, они принялись за сидящие в плетеных клетях объекты этих экспериментов.

Прежде чем поставить клети на тележку и отвезти к стенке, их накрывали черной материей. Лессис все это время провисела над девочкой с голубыми волдырями, которая молила только о быстрой смерти Рядом содержался мальчик, вернее голова мальчика, пересаженная на тело обезьяны средних размеров. Мальчик страдал безумием и постоянно распевал отдельные бессмысленные слоги.

А снаружи сквозь темноту пробирался Мирк. Его изрядно поношенная одежда — шерстяные брюки, кожаная куртка и шапка были почти такими же, как у падмасских торговцев. Пробравшись мимо часовых, он уже вполне мог, не привлекая внимания, пройти среди снующих между шатрами фигур.

Красный свет угасающего костра придавал всей сцене, с постоянно мелькающими на этом фоне темными фигурами, жуткий, сверхъестественный вид. Клубился дымок Падмасская стража у входа в шатер мельком взглянула на него, когда он проходил мимо.

Мирк оглядел боковой проход между шатрами. Здесь стражи не было видно. Он проскользнул между рядами шатров и оказался на широкой дорожке позади шатра. Несколько высоких фургонов стояло около задней стенки большого прямоугольного шатра Джилс говорил, что Леди находится здесь.