И что характерно, Константинополь отнюдь не чурался связей с этой помойкой. Испрашивал утверждения патриархов, и «бабские» папы утверждали. За что сами надеялись получить помощь Византии против соперников. Покровительством греков пользовалась и Марозия. Вела переговоры, чтобы породниться с императорами и выдать свою дочь за одного из царевичей, собиралась для этого ехать в Константинополь. Но эту свадьбу, как и брак самой Марозии с Гуго, расстроил ее сын от первого брака Альберик II. Произвел переворот, заточил в тюрьму свою мать и ее сына — папу Иоанна XI, принял титут «принцепса сената» и… тоже вступил в дружеские связи с Византией.
Но в итальянские дрязги полезла и Германия. Западная цивилизация уже и тогда была «юридической» — захватывай, грабь, но сумей подвести «правовую базу». Существовавший титул «короля Италии» был чисто номинальным, но он давал право претендовать на титул императора. И вот в один прекрасный день короля Гуго разгромил герцог Беренгарий Иврейский. Последнюю «держательницу» титула Адельгейду, сноху Гуго, победитель заточил в темницу и провозгласил королем себя. Ситуацией не преминул воспользоваться германский король Оттон I. Предпринял поход под флагом освобождения несчастной Адельгейды, женился на ней — и короновался итальянской короной.
На этой почве возникло противостояние Германии и Византии. Итальянская мелочь разделилась, метнувшись под крыло кто к Оттону, кто к Константину. А в Риме умер Альберик II, «принцепсом сената» стал его сын Октавиан. И одновременно в 955 г. сел на папский престол под именем Иоанна XII. Этот 16-летний «князь-папа» превратил свой двор в публичный дом, погрязал в диких оргиях, на пирушках поднимал тосты в честь языческих богов и сатаны. Но при этом, играя на противоречиях греков и немцев, взял курс на создание собственного Римского государства.
Византия по-прежнему воевала с восточными арабскими эмиратами. И в противовес им поддерживала дружбу с Кордовским халифом Абдуррахманом III. Константин Багрянородный вел с ним личную переписку — Абдуррахман считался очень ученым человеком. Как и его визирь еврей Хосдаи Ибн-Шафрут. Который попытался через Византию отправить посольство в Хазарию к царю Иосифу. Сам этот факт говорит, что Константинополь рассматривался в качестве оптимального посредника, что связи через этот город существовали. Правда, Константин Багрянородный вежливо отказал — сослался на опасности со стороны «враждебных народов» и морские бури. Но это случилось в самом начале его царствования, сразу после конфликта с хазарскими иудеями. Да и вообще не в интересах Византии было, чтобы ее западные и восточные партнеры установили между собой прямые тесные контакты, в том числе обмениваясь информацией о греках.
В итоге Хосдаи Ибн-Шафруту пришлось переписываться с Иосифом окольными путями, через еврейских купцов. Но отказ пропустить послов отношений с обеими державами отнюдь не испортил. Из Испанского халифата в Византию прибыла и долго гостила миссия ибн-Хузейла, а в Испанию был отправлен ученый монах Николай — учить кордовских арабов и евреев греческому языку. И с Хазарией после свержения Лакапина связи быстро выправились. Ни о каких гонениях на иудеев при Константине больше речи не было. Продажность его окружения возродила оптимальные условия для торгашей и откупщиков.
О восстановлении хороших отношений красноречиво говорит и строительство хазарских крепостей в Причерноморье. Они же возводились на земле печенегов. А им такое строительство никак не могло понравиться. Значит, на них кто-то повлиял, чтобы не оказывали противодействия. Кто? Ясное дело, не Русь. Печенеги были союзниками Византии и именно от нее получали субсидии. Разумеется, взаимодействие с хазарами наладилось не из теплой любви императора к каганату, просто их интересы снова совпадали — не пустить Русь к морю. У Хазарии флота не было, она прямой угрозы для Византии не представляла. А русские воины пусть приходят к ромеям наемниками. Пусть служат и льют кровь за чужое золото.
У Хазарии же в данный период возникло множество проблем. В Китае кидани захватили Пекин, потом подрались с тюрками-шато, и экспорт шелка оттуда опять прекратился. На берегах Каспия утвердились эмиры из династии Буидов, их опору составляли свирепые разбойники-горцы, и торговля через их владения тоже нарушилась. И в дополнение всех бедствий случилось стихийное. Изменение климата. Уровень Каспийского моря в X в. значительно поднялся, обширная территория возле северных берегов, которая раньше была сушей, стала заливаться водой. В том числе хазарские поля, сады, бахчи, виноградники, пастбища.
Все это означало большие убытки, требовало корректив политики. Пути для торговли с арабским Востоком нужно было прокладывать через Византию и союзную ей Армению. А убытки компенсировались выжиманием дани из покоренных народов. Что подталкивало хазар к дальнейшей экспансии. И она действительно осуществлялась. В ответном письме царя Иосифа в Испанию, визирю Хосдаи Ибн-Шафруту, отправленном в 950-х гг., говорилось: «Я живу у входа в реку и не пускаю русов, прибывающих на кораблях, проникать к ним ( мусульманам)). Точно так же я не пускаю всех врагов их ( мусульман), приходящих сухим путем, проникать в их страну. Я веду с ними упорную войну. Если бы я оставил их, они уничтожили бы всю страну исмаильтян до Багдада». «Никто не устоял перед нами. Все они нам служат и платят дань: и цари Эдома, и цари исмаильтян…» А о границах каганата сказано: «Земли наши на запад достигают реки Кузу, на север — до холодной страны йуру и вису. И они покорны нам, страшась меча нашего…»
Йуру и вису — югра и весь. Следовательно, хазары подчинили весь бассейн Волги и Камы. И от верховий Волги добрались до Белоозера (весь). То есть был преодолен пограничный рубеж Рюрика в Тимирево под Ярославлем. Снова покорены меряне, как и и поселившаяся по Волге часть кривичей. Может быть, хазары завоевали их еще раньше, в период максимального ослабления и распада Руси. А может, эти земли Игорю или Ольге пришлось отдать в залог за «должок». Что касается реки Кузу — это Южный Буг. Утвердившись крепостями в Нижнем Поднепровье, каганат уже протягивал руки дальше, считая своими прилегающие степи.
И заключил в это время союз с Болгарией [177]. Хотя ее царь Петр оставался верным «дружбе» с греками. И без их благословения такого шага не сделал бы. Но для Итиля альянс был очень выгодным. В разваливающейся болгарской державе иудейские купцы получили прекрасные возможности для наживы. Оба государства могли поддерживать друг друга в случае войны с русичами. А в Причерноморье как бы тянули руки навстречу друг другу, почти смыкаясь. Как видим, щупальца каганата охватывали и душили Русь с двух сторон — через Верхнее Поволжье и Причерноморье.
А для Руси внешнеполитические условия складывались крайне неблагоприятно. Куда хуже, чем при Олеге. Она очутилась практически в изоляции, без союзников. В окружении врагов. При таких обстоятельствах Ольге довелось править. Помаленьку, скрытно, готовиться к борьбе с хищным соседом. И растить сына. Она с этим справилась. Опираясь на воеводу Свенельда, воспитателя Святослава боярина Асмуда, выискивая других толковых помощников.
Но ведь титул «хельга» означал не только правительницу. А еще и верховную жрицу войска и государства. Значит, княгиня должна была участвовать в тех или иных священнодействах, ритуалах. Что в общем-то было обычно и привычно для всех славянок, циклы сходных обрядов осуществлялись в каждом городе и деревне. Однако важнейшие государственные ритуалы включали в себя и человеческие жертвоприношения. Правда, на Руси, как и у прибалтийских славян, принесших этот обычай, своих соплеменников убивали крайне редко. Использовали пленников или покупали жертву у пиратов, ездивших через Русь в Византию и Хазарию сбывать «живой товар». Но Ольге подобные обряды явно претили.
Нельзя исключать, что это стало одним из толчков, побудивших ее задуматься над вопросами веры. И она пришла к христианству. Мы не знаем, когда именно это произошло. Но крещение она приняла самостоятельно, до визита в Византию — туда она прибыла уже со своим духовником Григорием. А имя при крещении получила — Елена. Откуда же она приняла христианство, от какой церкви, от какой патриархии? Не от Константинопольской. И не с Запада. Иначе греки или латиняне не преминули бы похвастаться таким успехом. Но в X в. была еще одна патриархия, все архивы которой впоследствии были уничтожены. Болгарская, в Охриде. И известно, что она вела активную миссионерскую работу среди славянских народов. Остается предположить, что духовник о. Григорий был направлен или рукоположен оттуда. И факт крещения св. Ольги был крайне важным. Приняла крещение не просто славянская женщина, не просто княгиня, а еще и верховная жрица! Это был грандиозный удар по язычеству, подрывавший его устои и заставлявший задуматься других.
