– Ну? И в чем же виноваты эти двое?

– За проезд по нашей дороге не заплатили, – ответил один из арабов, приведших пленников.

– И чего вы их тогда ко мне привели? – спросил Аладдин. – Вытрясли бы из них деньги прямо на дороге – и дело с концом.

– Да у них нет ничего, – ответил другой араб. – Кроме вот этого.

И он почтительно подал Аладдину кожаный мешочек. В мешочке обнаружился кристалл. Самый обыкновенный дымчатый кварц. Тем не менее, Аладдин, вертя в руках камень, заметил, как Локи весь напрягся и, затаив дыхание, не отрывал взгляд от камня.

«Интересно, на кой черт ему эта побрякушка? – подумал Аладдин. – Может, Локи, воплотившись в тело, как-то хранит в этом камешке свою силу?»

На всякий случай Аладдин повертел камешек в руках, поглядел сквозь него на свет… Ничего необычного.

– Можете вернуть это ему, – сказал Аладдин, засовывая кристалл обратно в мешочек. – Это просто безделушка. Впрочем, не исключено, что в Европе ценятся даже подобные безделицы.

– Окей, господин, – кивнул арабский воин, почтительно забирая мешочек из рук Аладдина.

«Совсем плохо, – подумал Аладдин. – Благодаря мне весь арабский мир стал говорить „окей“. Надо было соглашаться, когда Хаттабыч предлагал стереть из моей памяти это слово. Ну, теперь уж поздно».

– Ладно, считайте, что я заплатил за этих придурков, – зевнул Аладдин. – Как у вас там вообще доходы с проезда по нашим дорогам?

– Потрошим время от времени христианских купцов, – ответил один из арабских воинов. – На жизнь нам хватает.

– Хорошо, найдите Хаттабыча, он, небось, в своей канцелярии, и доложите ему во всех подробностях, пусть он там составит для вас эти… налоговые декларации, – приказал Аладдин. – Ну, а теперь вы двое, – обратился он к пленникам. – Вы христиане?

– Только я, – ответил Локи.

«Тоже мне, христианин нашелся, – мысленно усмехнулся Аладдин. – Хотя… Из меня такой же мусульманин, как из него христианин. Это все лишь маски, которые мы носим».

– И чего же вы по нашим дорогам шляетесь? – с улыбкой спросил Аладдин.

– Я вроде как работаю на одного купца, – ответил Локи. – Езжу, выясняю цены на лошадиное мясо.

– Угу, – кивнул Аладдин. – Ладно, можешь ехать… христианин. Но запомни одну вещь – лучше бы тебе уехать из этой страны. Между нами ведь война. И судя по всему, последняя война. Так что я бы посоветовал тебе вообще ничего не покупать – ни лошадей, ни лошадиного мяса. Вряд ли в ближайшее время ты сможешь здесь что-нибудь выгодно перепродать. Так что садился бы ты лучше на первый же корабль, идущий на север. Ты меня понял?

– Нет, господин, – вроде бы честно ответил Локи.

– Я так и думал, – кивнул Аладдин. – Ладно, отпустите их.

Когда пленники покинули лагерь Аладдина, в шатер вошел Хаттабыч. На его лице было любопытствующее выражение.

– Ну как? – спросил Хаттабыч.

– Как-как, – ответил Аладдин. – Отпустил я их, как ты и сказал.

– Я имел в виду – как тебе этот Локи? – спросил Хаттабыч.

– На вид – умен, – ответил Аладдин. – Хоть и косит под дурака. И никакой исходящей от него опасности я не заметил. Возможно, именно потому, что он хорошо косит под дурака. У него, правда, кристалл был. Я так понял, что кристалл этот – магический, раз уж у Локи, кроме кристалла этого, ничего с собой не было. Но магию свою он хитро спрятал. Не подкопаешься.

– Вижу, ты многое о нем узнал, – пробормотал Хаттабыч.

– Еще я ему посоветовал отплыть на север на первом же попавшемся корабле, – сказал Аладдин. – Но что-то сомневаюсь, что он меня послушает.

– Верно, не послушает, – хихикнул Хаттабыч. – Это я уж точно знаю.

– Да откуда ты-то все знаешь? – спросил Аладдин. – И как ты вообще узнал, что именно сегодня ко мне привезут этого Локи?

– Да вот, Эль-Абдурахман и мне дал одну рукопись почитать, – усмехнулся Хаттабыч, доставая из кармана книгу, на обложке которой было написано «Roger Zelazny. The mask of Loki».

– Прикольно, – кивнул Аладдин. – Это что, тоже вроде как древняя история?

– Для кого как, – улыбнулся Хаттабыч. – Для 2003 года история эта вроде как и древняя. А для тебя она произошла только что.

Хаттабыч раскрыл книгу на заложенной странице и подал ее Аладдину. Пробежав глазами по строчкам, исписанным английскими словами, Аладдин понял, что здесь почти дословно пересказан его недавний разговор с Локи.

– Нормально, – кивнул Аладдин. – Кто ж это написал-то?

– Видимо, написано с твоих слов, – усмехнулся Хаттабыч. – Или, скорее, со слов Локи, поскольку он тут вроде как главный герой. Вот и думай тут, откуда что берется.

– Это ты о чем? – спросил Аладдин.

– Да просто иногда кажется странным устройство этого мира, – ответил Хаттабыч. – Ведь единственная причина того, что ваш разговор прошел именно так, а не иначе – то, что я сообщил тебе, что к тебе везут Локи. А я узнал об этом из книги, которая есть следствие этого вашего разговора.

– То есть, следствие и есть причина – и наоборот? – спросил Аладдин.

– Угу, – кивнул Хаттабыч. – Именно так, и никак иначе. Между прочим, европейская философия, основанная на миропонимании наших врагов, как раз и запуталась в том месте, где они разделяют причину и следствие. Да и исламские мыслители иногда путаются в этом вопросе. Только мы, владеющие правильным знанием о том, что все едино, понимаем, что к чему.

– Объясни-ка так, чтобы я понял, – попросил Аладдин.

– Ладно, даю простейший пример, – сказал Хаттабыч. – Когда Эль-Абдурахман начал писать книги и рассказывать в них о событиях прошлого… его посетила такая мысль: «А что, если все это произошло в далеком прошлом только лишь потому, что я написал об этом в будущем, которое сейчас стало настоящим?» Это, конечно, чистой воды солипсизм, но все же… Теоретически это возможно. Квантовая физика таких вещей не отрицает.

– Ладно, Хаттабыч, кончай грузить меня философией, – сказал Аладдин. – Давай лучше настраивай магический кристалл. Позвоню-ка я Шахерезаде, а то что-то сильно по ней соскучился. С этим военным походом, я так чувствую, вряд ли вернусь в Каир до конца года.

Судя по всему, битву арабы только что выиграли. Европейцы держались до последнего, не желая уступать этот городишко. Но Аладдин хорошо знал, что у арабов в этой битве было превосходство. Крестоносцы слишком давно не получали никакой помощи из-за моря – их родичи в Европе были слишком заняты разборками друг с другом, чтобы обращать внимание на каких-то там арабов. Поэтому крестоносцы в Палестине слабели. Сыграли свою роль и бесконечные вылазки воинов Аладдина, уничтожавших европейцев постепенно, медленно и методично – Аладдин потом долго благодарил лорда Меху за подробные инструкции по тактике ведения партизанской войны.

Ну, и в один прекрасный момент Аладдин стал свидетелем победы арабов в последней битве. И через некоторое время его войско полностью заняло город, который христиане называли Иерусалимом.

Однако по совету мудрого Хаттабыча, сам Аладдин не стал входить в город и расположил свой шатер неподалеку – можно сказать, в пригороде.

– Так лучше будет, – посоветовал Хаттабыч. – А то после христианского владычества в этом городе тяжелая атмосфера. Я там даже дышать полной грудью не могу. И вообще, эта земля помнит много. Слишком много. Даже после сотен лет арабского владычества отсюда еще не выветрился дух древнего предательства.

– Это ты о чем? – спросил Аладдин.

– Как ты думаешь, почему христиане и мусульмане уже тысячу лет дерутся за эту деревню и будут драться за нее еще тысячу лет как минимум? – спросил Хаттабыч.

– Здесь какое-то место силы? – спросил Аладдин. (За прошедшие годы он не только постарел, но и научился слегка разбираться в магии.)

– Угадал, – хихикнул Хаттабыч. – И не просто какое-то. Помнишь рукопись лорда Меху, посвященную Египту?