– Нет, он всё осознаёт. После второй химии он обречённо сказал, что больше не сможет кататься на самокате и никогда не увидит море. Я пыталась его переубедить, но стоял на своём. Это мы можем убеждать себя в надежде, пытаться верить в чудо, ребёнку тяжелее, он все принимает как правду.

– Не буду притворяться, что знаю, каково тебе сейчас. Одно скажу: не сдавайся, мы справимся, вместе. Если надо, само поеду за Даниилом и притащу его сюда.

Я рассмеялась, представив картину. Она и вправду сможет решиться на крайние меры.

– Хочешь мороженого? – неожиданно предложила она.

Помнишь, как в детстве мы в него добавляли мармеладные мишки и карамель.

– Конечно помню. Серафим так часто делает.

– Мне мороженое всегда поднимает настроение.

– Спасибо тебе. С тобой мне становится легче. Последнее время в моей жизни только больницы и лекарства.

– Для чего ещё нужны подруги.

– Знаешь, как говорят, «Сердце лифчик рвёт на части, где ты бродишь моё счастье?»

И мы в один голос засмеялись.

Сейчас нет времени на прошлое, нужно позаботиться о будущем.

– Рада, что ты есть и мы снова общаемся, – искренне поблагодарила, а затем поддавшись порыву, подошла к ней и тепло обняла.

– Рада, что тебе нужна, а то больше никому.

– Перестань. Дима не безразличен к тебе.

– Ага, питает ненависть и гнев.

– Может, ты ошибаешься? – Снежана была уверена в его измене. Из её рассказа я поняла, что Дима охладел к ней и завёл любовницу.

– Он не стесняется с ней разъезжать по ресторанам. Вся Москва видела их вместе. Этот девица, точнее сплошной силикон и филлер, выкладывает фотки с ним. Если хочет пусть и дальше развлекается, но без меня. Отсужу у него дом и кучу денег и пусть катится на все четыре стороны.

– Может не стоит судиться, а договориться.

– Нет, он на эту шваль столько денег спустил, лучше я их заберу. А ты почему до сих пор одна?

– Мне не нужен мужчина, – эти слова не были откровенной ложью: я свыклась с одиночеством, но стоило лишь вспомнить ночь с Даниилом, чтобы осознать, что живу только наполовину.

– Переживаю за тебя и хочу, чтобы была счастлива.

– Мне сейчас не до романтических историй, важно помочь Серафиму.

– Знаю.

Усталость и несколько бокалов вина разрушили защитный барьер и открыли дорогу запретным мыслям. Чтобы немного прийти в себя, вышла на веранду, вдохнула пряный аромат ночи, прижала ладони к горевшим щекам. Фонари освещали громадную территорию. Дима не пожалел денег ради Снежы. И пусть она недовольна, смог обеспечить её. Я не могла подавить зависть, сравнивая их отношение с Даиилом. Он мог меня найти, если бы захотел, если бы имела для него значение. Но наши жизни разошлись, а теперь судьба снова водила вместе. И как бы ни хотела, у меня нет другого выхода, как позвонить ему и рассказать о сыне.

Даниил

Солнечные лучи проникали сквозь жалюзи в кабинет, высвечивая в воздухе пылинки.

Раздался телефонный звонок. Отвечать не хотелось, тем более с незнакомого номера. Через некоторое время звонок повторился. Беру телефон со стола.

– Алло.

– Даниил, это Никола. Помнишь, мы познакомились в отеле четыре года назад.

В памяти всплывает образ белокурой девушки, с которой непросто познакомился, а провёл ночь. Конечно, не ожидал услышать её голос.

– Да, что ты хотела?

– В общем, – по голосу слышно, как она нервничает. Она долго решается, что-то сказать. – После ночи, которую провели вместе, я забеременела. У меня родился сын и ты его отец.

– Что? – теряю дар речи. Осознание смысла услышанных слов доходит до меня всего мгновение спустя.

– Знаю, это не легко услышать. Я не хотела вмешиваться в твою жизнь, но так случилось, – снова возникает пауза, её голос дрожит.

– Тебе нужны деньги, – говорю за неё.

– Нет. Мой сын болен, лейкоз. Ему нужен донор. В первую очередь проверяют родных, я не подхожу. Возможно, ты можешь стать донором.

– Почему должен тебе верить?

– Я не вру, мне незачем тебя обманывать. Можно сделать тест на ДНК. Всё, чего хочу, чтобы ты приехал в больницу. Мы сейчас в Москве.

– Понятно, – точнее, ничего не понятно. Я подумаю и перезвоню тебе.

В горле встал ком, который я никак не мог проглотить.

Помощница поставила чашку кофе. Я отпил и поморщился: тёплый, не горячий.

Достаю пачку сигарет, в последние несколько месяцев стал слишком много курить. Сигареты хоть чуть-чуть могли успокоить мои оголённые как провода нервы. Несколько минут курю, вдыхая табачные дым, и наблюдаю за морем. Сегодня идет дождь, поэтому вода чёрная как смола.

Вытянул из бара первую попавшуюся бутылку виски, налил в стакан и залпом выпил. Горькая жидкость обожгла язык и гортань. Алкоголь помог – свистопляска из мыслей в голове замедлилась. Пару раз глубоко вздохнул.

Подхожу к ноутбуку, необходимо закончить дела, но воспоминания накатывали волнами, и сконцентрироваться не получалось. Как будто прошло не четыре года, а всё случилось вчера.

Что дальше?

Нужно всё обдумать.

Её звонок застал в врасплох.

У меня есть четырёхлетний сын и ему нужна помощь. Я с удвоенной энергией сжал кулаки и вдруг оцепенел при мысли, где-то есть мальчик, который рос без меня. И, осознав это, я напряг челюсть так сильно, что она заболела.

В поисковиках ищу информацию по диагнозу. Меня мало что может вогнать в ступор. На все случаи жизни придуман план, если он проваливается, всегда существует второй. Но сейчас я в растерянности.

Вокруг вдруг стало незнакомым и неуютным. Работа, мой дом, моя девушка Лена, мысль о том, что на выходные намечена важная поездка в Европу.

– Чёрт, – прорычал я себе под нос.

Мне нужно что-то предпринять. И немедленно.

Сначала надо проверить действительно ли ребёнок мой, сделать тест на отцовство. Сперва нужно выяснить детали. Даю указания своему помощнику собрать всю информацию про Николу и ребёнка. Только потом, имея на руках полный расклад, действовать.

Я иду на совещание, надеясь, что за работой разум успокоится. Совещание касается развития одного из наших отелей в Красной Поляне, и я действительно должен на нём, присутствовать чтобы слушать, а не участвовать.

Последние два года я развивал собственный бизнес. Всегда хотелось стать независимым от отца. Поэтому при малейшей возможности вложил деньги в строительную компанию. И теперь мы строили премиальный квартал на набережной Чёрного моря. Почти всё время проводил в Сочи, в Москву приезжал за редким исключением, так как всё мое время сжирало работа на объекте.

Просматриваю документы, лежащие на своем столе. Но не могу достаточно сконцентрироваться для того, чтобы понять их содержание. Встреча длится час, и, хотя знаю, что дал несколько дельных советов, я даже не помню, о чём именно. Я слишком отвлечён, чтобы работать сегодня.

В голове так и не укладывается звонок. У меня есть сын, и я о нём не знал четыре года. Случайность? Или нечто большее?

Возвращаюсь в свой кабинет, и опять звонит телефон. На этот раз Сергей. Я поднимаю трубку.

– Всё, что она сказала это правда.

Я просто молчу, последний шанс ускользает от меня.

– Если сравнить даты, рождения и вышей поездки, то примерно всё сходится.

– Но это ещё ничего не значит?

– Конечно, мы сделаем тест на отцовство.

– Ладно, поговори с врачами в больнице, узнай, что им нужно.

– Хорошо.

– Сделай всё, что потребуется.

Сегодняшнее утро стремительно катится к чертовой матери. И я уверен, что дальше ситуация только ухудшится. Теперь всё станет сложнее. Ребенок последнее, что нужно мне в жизни. Похоже моя тщательно спланированная жизнь трещит по швам.

По жизни я всегда уворачивался от мяча, который летит мне навстречу, как в бейсболе, не ловлю, не бегу, а уворачиваюсь. Ещё в детстве отключил всю внутреннюю чувствительность. Закостенеть, застыть, замереть – все что происходит снаружи никогда не проникнет внутрь. Игнорировать чувства стало моей привычкой, порой мысль об этом вызывает непереносимую боль. Поэтому мой рецепт прост: не выспался – двойной эспрессо, болит голова – принять таблетку, проблемы – выкурить пачку сигарет, а если все задолбало – пара дней на яхте в море. Но иногда как сейчас мяч летит, и я не могу увернуться.