— Жаль, что российских предпринимателей треть от общего числа, — сокрушался друг. — Токарные станки у нас массово закупают только немцы.

— Не очень это хорошо.

— Почему? Мы работаем на престиж страны. Пока те же англичане еще не поняли, что Россия пусть медленно и со скрипом, но перестает быть сырьевой страной.

— Мы там вроде на какой-то таможенный договор попадаем, — припомнил я отношения России и Германии.

— Проконсультируюсь у Сергея Юльевича. По идее, как раз все удачно складывается. Таможенные пошлины подняли для ввозимых из Германии промышленных товаров, а не наоборот. Господа немцы и предположить не могли, что будут закупать станки.

— Купили только станки? — поинтересовался я.

— Это мы их продадим, когда изготовим. Вера и Сергей настаивали на том, чтобы электроинструменты отпускали только российским предпринимателям.

— Любой купец приобретет у вас все, что захочет, и перепродаст иностранцам, — скептически заметил я.

— И получит свою прибыль, а те же немцы приобретут по более дорогой цене.

— А смысл этих телодвижений? — не понял я.

— Это мы как бы всем заявляем, что своим продаем в первую очередь. Станками мало кто заинтересовался. А когда вокруг нашей продукции поднимется волна спекуляции, это привлечет местных промышленников.

— Понятно, пиар устроили, — хмыкнул я.

Задерживаться в Екатеринодаре Артем не планировал. У него были дела в Крымской, далее он возвращался в Петербург на завод. Оговорили с ним то, как я буду отправлять письма. В очередной раз друг обозвал меня параноиком. Пусть когда-то перехватили одно письмо, но кто мне мешает отправлять письма под чужим именем? Тот же Василий может подписать конверт, как и любой из наших работников.

— Насчет распашки целины и продажи ее отдельными участками купцам идея неплохая, — ознакомился Артем с выкладками Василия перед отъездом. — Получается сейчас дорого и нерентабельно только по той причине, что предполагается использовать маломощные культиваторы. Трактора нужны.

Парочку тракторов Артем клятвенно пообещал переправить не позднее февраля, чтобы начать распашку угодий. Правда, для этого нужно было решить еще ряд вопросов.

Как обычно, мелочиться Артем не стал. По возвращении в Петербург он подготовил доклад и напросился на высочайший прием. Презентовать любое выступление мы научились в своем времени хорошо. А если учесть, что имели художественное образование, то проиллюстрировать доклад Артем сумел достойно.

Результатом его визита во дворец стал указ Георгия I «О казенных землях Кубани и Дона». Образованное акционерное общество под патронажем самого государя собиралось распахать целину и продавать участки для расселения на них крестьян из средней полосы России.

Каким образом я стал акционером, сам не понял, но пять процентов акций мне перепало. Авантюру Артем провернул знатную. Покупать землю теперь не требовалось. Она уже была «наша». Оставалось только обработать и привлечь покупателей. Для этого мы собирались устроить грандиозную рекламную кампанию с показом кинофильмов.

Очень надеюсь, что у нас все получится, и юг России вскоре станет полноправной житницей. Конечно, переселить миллионы крестьян мы не сможем. От силы несколько тысяч. Зато они смогут перекрыть потребности зерновых для страны и экспорта. Куда девать остальную крестьянскую массу? Только на производства, в качестве низкоквалифицированных рабочих. Опять же, кто все это осилит и сделает? Где те промышленники, мечтающие предоставить крестьянам рабочие места? В общем, проблем море, и я один из тех, кто будет их решать.

Два первых «настоящих» трактора прибыли по плану — в начале февраля. Гусеничными они не были. Имели металлические колеса по тому же принципу, что и наши культиваторы, с грунтозацепами. Снимали с открытого вагона эти машины два дня. Вагон специально отогнали в тупик, где смогли спокойно (угу, с матами и руганью) перегрузить технику на деревянные платформы. Вес каждого трактора был больше двух тонн. Во что они могли превратить городские дороги, не нужно рассказывать. Повезло, что еще держался легкий мороз, и трактора не продавливали под собственным собственным весом грунтовую дорогу за пределами города.

Артём проверил, как сыновья Мирона и Болот управляются с новой техникой, устроил мастер-класс для меня на хуторе и сообщил, что можно разворачивать кооператив. Этой весной государь еще не ждал прибыли от нового предприятия, но к осени мы должны продать участки обработанной земли заинтересованным лицам. А для этого пропаганду и рекламу нужно устраивать сейчас. Чем больше слухов и разговоров пойдет, тем больше вероятности, что наша задумка оправдает себя.

Пока я прикидывал, как развернуть рекламную акцию, пришло письмо от Сереги. Он сообщил, что «высочайшим соизволением… бла-бла…» Его императорское Величество изволит само посмотреть на распашку целины. Мы с Артемом с недоумением переглянулись. Не на съемки же нескольких минут фильма решил приехать государь? Но когда дочитали письмо до конца примерно представили, что сподвигло Георгия I на такой странный поступок. Артем ещё свои пояснения дал.

— Значит, на заводе закончили экспериментальные модели гусеничных тракторов, и государь решил посмотреть на них в действии.

Почти сразу за Серегиным письмом пришло официальное уведомление из царского секретариата. Теперь мне впору было хвататься за голову и бегать с причитаниями: «Мы не успеем, не успеем!» Кроме самого Георгия I, прибывала солидная делегация из военных чинов и каких-то придворных. Витте также был в числе делегации. Естественно, что государя будет сопровождать отряд личной охраны. И все бы ничего, но эта толпа решила «осчастливить» меня тем, что остановится на территории школы.

Два дома у нас пустовали. В них обычно останавливались Серега и Артем, когда приезжали. Бывший дом Василия занял преподаватель физики, но его можно временно отселить. Впрочем, как и меня самого. Итого для государя и его свиты четырех домов должно хватить. Если быть объективным, то в наших коттеджах действительно достойные условия — водопровод, электричество, дровяные водонагреватели. Метаться я начал ровно по той причине, что часть сантехники была иномирной. Артем велел мне не паниковать.

— Скажем, что унитазы из Англии привезли. Пусть кто докажет, что не так.

— А система слива? — возражал я. — Сам посмотри, как это все отличается от того, что сейчас используется. Здесь резину еще не знают.

— Чего это не знают? — возмутился Артём. — У нас на заводе гуттаперчу вовсю используют. Дороговато, конечно. Вера обещала через год на Выборгской стороне запустить резинотехнический завод. Но для царского автомобиля покрышки из местного материала изготовили. Кстати, этот автомобиль прибывает через неделю.

Чтобы совсем меня успокоить Артем приклеил крышки бачков унитаза. Не думаю, что Георгий I лично полезет ковыряться в системе устройства туалета, но для других любопытствующих доступ перекрыли. Дальше я обратился за помощью к Екатерине Михайловне. Не было у нас в коттеджах достаточного количества элитной мебели. Пришлось идти к госпоже Губкиной на поклон. Я не скрывал, для чего срочно потребовалось обновление интерьера, и Екатерина Михайловна, как всегда, не подкачала. Городскому голове я тоже довел информацию раньше, чем пришло официальное уведомление.

Территория школы у нас и раньше была образцово-показательной, но теперь к уборке присоединились все, кто жил здесь и работал. А еще я снарядил десять повозок и погнал их на хутор. Если представилось такая возможность продемонстрировать царю своих «колхозников», то нужно устроить все по высшему разряду! Потому, кроме стройматериалов, везли одежду и обувь.

Петрову я поставил задачу пошить нечто универсальное для женщин и детей. Юбки, которые бабы сами могли подогнать до нужного размера, нарядные блузы, шали и прочую мелочовку. Для мужиков также взяли запас обновок. Но здесь было проще. Шить ничего не пришлось. Еще в сентябре от Искандера приехал представитель. Опальный Великий князь все же вернулся к идее производства кинопленки. Он подписал договор о поставке нефтепродуктов в Баку и выкупил у меня лицензию.