— Ты.., чего? А че ты.., без одежды?

Инга расхохоталась и плюхнулась на Колину кровать.

— А что, я тебе такая не нравлюсь?

— Нравишься, только…

— Ой, да ноги у меня промокли, вот и все! Там такая погодка! А перед самым общежитием меня машина обрызгала с головы до ног. Моя одежда вышла из строя.

Сашка, соображая туго, лежал и хлопал ресницами. И в эту минуту в комнату влетел Коля. Вернее, вначале влетел его мяч, затем — спортивная сумка, а потом уж он сам, сияя белозубой улыбкой. Его глазам предстало зрелище: Сашка на постели и рядом — сияющая Инга с голыми ногами, в одной мужской рубашке. Он столбом застыл на пороге. Улыбка поползла вкривь. Инга внимательно наблюдала за его реакцией.

— Я помешал? — поинтересовался он, пряча глаза.

— Я только что проснулся, — поспешил пояснить Сашка.

— Извини, Коля, я, кажется, надела твою рубашку?

Эта проклятая машина окатила меня с головы до ног, я к вам пришла совершенно мокрая.

— Ничего, будь как дома, — сдержанно предложил Коля и не сумел скрыть вскипевшую в его душе пену. Инга ликовала: он ревнует! Ему неприятно видеть ее полуголую наедине с Сашкой! Ура!

Коля спрятал глаза и начал рыться в тетрадках. Он рассеянно отвечал на Ингины вопросы, старался не смотреть в ее сторону, наконец нашел что искал и двинулся к двери.

— Коля, не уходи, — попросила Инга.

Сашка, воспользовавшись тем, что она отвернулась, поспешно натягивал брюки.

— Сейчас чай будем пить, — сказала она Коле в спину. — Я торт принесла.

Он обернулся и задержался на минуту, испытующе вглядываясь ей в глаза. Она взгляд выдержала.

— Я не люблю сладкого, — ответил Коля и аккуратно прикрыл за собой дверь.

— Выйди, мне надо одеться, — быстро скомандовала Инга Сашке.

— Ты куда? А как же твой торт?

Инга не удостоила его ответом. С Сашкой можно было не церемониться. Он сыграл свою роль в этой истории, больше он ее не интересует.

Вечером Коля, как обычно, бежал на дежурство в свой «Василек». Он опаздывал. У ворот заметил маячившую женскую фигуру. Сначала пронзило: Ника вернулась. Но уже в следующий миг он понял: Инга. И что-то горячее отхлынуло от головы вниз, к животу.

Она ломала тонкий ледок у крыльца.

— Зачем ты пришла? — почти зло спросил Коля, отпирая дверь.

— Я замерзла… — сообщила Инга, взирая на него из-под ресниц.

Он снова выглядел отстраненным. Но эта отстраненность была уже не та, что накануне, когда она была сама по себе, а он сам по себе. Это был шаг вперед, а не назад, Инга это точно знала. У них возникли отношения, которые их связали, о которых никто не знал. И его сегодняшняя отстраненность — защита. Защита от нее, потому что ему больно. Ревнует и обиделся. И не хочет ревновать и обижаться, а не получается. За это и злится на себя, а делает вид, что на нее. Инга сделала понурое лицо и побрела за ним. Он остановился в тамбуре.

— Уходи, — глухо попросил он, не оборачиваясь.

Если бы он действительно хотел, чтобы она ушла, то посмотрел бы ей в лицо виноватыми глазами. А он сказал спиной, не глядя на нее. Инга порывисто обвила его руками.

— Не прогоняй меня, пожалуйста, Коля, любимый! — Она впилась губами в его рот и почувствовала, как он весь подался вперед, ей навстречу, и руки его уже рвутся к ней сквозь череду застежек, замков и пуговиц. Они целовались в этом прохладном тамбуре до одури, до полного затмения мозгов. Потом, побросав вещи под лестницей, кинулись друг на друга прямо в узком коридоре и, истязая друг друга ласками, стали кататься по стоптанной ковровой дорожке.

Затем перебрались в спортзал, где на матах, дрожа от вожделения, повторяли свой яростный ритуал снова и снова, пока, вконец обессиленные, не уснули там же, среди спортивного инвентаря.

Инга проснулась от того, что во сне поняла: Коля не спит. Он лежал с открытыми глазами. Но смотрел не на нее, а в потолок.

— О чем ты думаешь? — спросила Инга, сунув ладонь ему под мышку.

— Я сволочь. Первый раз сволочь, что изменил Нике, второй раз — что предал друга.

— Не говори так! — горячо зашептала Инга. — Разве мы виноваты, что полюбили друг друга?! Это случилось помимо нашей воли, это произошло потому, что так захотела судьба.

— Ты что, любишь меня?

— Да, да, тысячу раз да! Это как удар молнии, я ничего не могу с собой поделать! Жизнь без тебя пуста. Мне не нужен Саша, я поняла, что мне нужен только ты.

Коля не перебивал ее, давая убедить себя, поскольку сам он не видел никакого выхода. Он ничего не понимал, Инга его просто оглушила своей страстью, — Конечно, я помню, что ты встречался с моей сестрой. Мне кажется, что это было так давно! Что же поделать? Такова жизнь. Нам с тобой суждено быть вместе.

— Да, но как же теперь…

— Они нас поймут! Саше я сама все объясню. Мне казалось, что я его люблю, но на самом деле это не любовь. Разве что-нибудь сравнится с нашим чувством? Я ведь с ним начала встречаться, чтобы смыть неприятное впечатление о прошлом, — напропалую врала Инга. — Но это произошло с тобой. Так неожиданно, так необыкновенно! Разве я могу теперь без тебя?

— Я тоже не могу без тебя, — с удивлением произнес Коля. Он чувствовал, что говорит правду.

Ника бежала от метро к общежитию с трехлитровой банкой вишневого компота в руках, которую передала для Коли его мама. У нее бешено колотилось сердце, как если бы она входила в эти стены первый раз. Вообще с ней творилось что-то странное, она едва пережила две недели разлуки — так рвалась в Москву. Она влетела на третий этаж обшаги в обнимку с банкой. Сердце сделало последний кульбит и встало по стойке «смирно». Она приоткрыла дверь ногой и просунула вперед себя банку с компотом. Ни звука. Тогда она подвинула дверь дальше и пролезла вслед за банкой сама. Ее глазам предстало удивительное зрелище: Сашка сидел на голой панцирной сетке своей кровати и в одиночестве пил дешевый портвейн из граненого стакана. Рядом стояли его веши — чемодан и мешок, набитый книгами. На Нику он взглянул с некоторым любопытством, а затем его интерес переместился на банку с компотом. Он встал и принял компот у Ники из рук.

— Вы что, переезжаете? — соображала Ника. Это первое, что пришло ей в голову в связи с увиденной картиной.

— Мы? — переспросил Сашка и принялся старательно крутить головой, как бы пытаясь найти в комнате еще кого-то, кроме них с Никой. Но никого не обнаружил. Изобразил сожаление. — Ты весьма догадлива, Ника. Только переезжаю я один, как видишь.

В другую комнату. Тут я лишний.

Ника расстегнула пальто и села на стул возле Колиной кровати.

Сашка деловито открыл компот и начал черпать вишню столовой ложкой, благо в банке ее было доверху. Колина мама делала компот из одних ягод. А они с отцом обычно оставляют побольше места под сироп. Кто как любит. Судя по всему, Сашке компот пришелся по вкусу. Так вот, Сашка черпал вишню и сосредоточенно жевал. А косточки складывал в жестяную крышечку.

— Впрочем, ты, Ника, кажется, тоже здесь лишняя.

Он усмехнулся, жестом приглашая Нику попробовать компот. Ника догадалась, что у Сашки что-то случилось и пьет он не просто так, а по поводу.

— Ты что, «хвосты» не сдал?

Он прыснул. Причем это получилось у него очень некрасиво — косточки брызнули изо рта в разные стороны. Неприятное зрелище, и Нику оно начало раздражать.

— Ты в курсе, где сейчас Коля? — строго спросила она.

— Я не в курсе, ГДЕ сейчас Коля, зато я в курсе с КЕМ.

Ника подвинула стул к Сашкиной тумбочке. Вся эта бессвязная болтовня ей совершенно не нравилась.

Увидев Никино лицо прямо перед собой, Сашка отодвинул компот в сторону и наклонился через тумбочку к ней.

— Твоя сестренка Инга — стерва! — сообщил он.

— Что? — Ника опешила.

— Настоящая сука, — подтвердил Сашка, возвращая компот в прежнее положение.

— Ну, знаешь! — У Ники лицо покрылось красными пятнами, словно ей надавали пощечин. — Ты… Ты…