— Получилось, получилось. Какой же он красавчик! Так, немедленно давай мне мою сорочку, ту, прозрачную, любимую.

Я недоуменно стала крутить головой. Где у нее эти сорочки? И как мне найти «ту, любимую»? Принцесса вдруг пришла в плохое расположение духа, больно дернула меня за руку, развернула и, тычком в спину, направила мое тело в сторону большого шкафа. «Ага, вот где сорочки!». Я принялась ковыряться в его объемных недрах, вытащила наугад пару-тройку сорочек попрозрачнее и, вытянув руки, протянула их Лари.

— Юстина, дрянь такая, чего ты возишься? Не эту, не эту, — принялась она отшвыривать мои находки, — Ладно, эта сойдет, помоги переодеться.

Никогда не работала горничной. Ну что ж, всегда что-то случается впервые. Получив еще несколько тычков от «нежной принцессы» и кучу ругательств, я, наконец, переодела «нашу романтическую особу», и та в своем неглиже отправилась в спальню соблазнять «герцога».

— Закрой дверь, сиди здесь и жди до утра. В общем, все как всегда, — напоследок кивнула она мне.

«Нет, дорогая, сегодня не будет как всегда», — с усмешкой подумала я, но кресло подвинула ближе к двери и уселась в него ждать продолжения спектакля.

Спустя примерно час в дверь тихонько постучали. Легко вспрыгнув, я подбежала к двери и открыла ее. Все в полном сборе — король, принц и герцог во всей красе. Я сделала вид, что очень испугана: округлила глаза, приоткрыла рот и развела руками.

— Принцесса одна? — грозно спросил король.

— Не-е-ет, — начала я заикаться.

— С мужчиной? — задал вопрос принц.

— Да-а-а.

— Где они? — вступил в трио герцог.

Я отошла в сторону и показала рукой на спальню. Отодвинув меня, мужчины рысью скрылись за дверью. Теперь-то мне можно? Я тоже побежала за ними. Вот мы и все в сборе! Меня волновал только один вопрос — успел ли ле Мор сбросить личину? Забежала, посмотрела. У-ф-ф! Успел!

На кровати, испуганно прикрывшись одеялом, забилась в угол Лари. Она вытаращила глаза и явно была не в себе. Ле Мор с виноватым видом одевался, впрочем, не особо спеша. Король грозно, уперев руки в бока, уставился на эту сцену. На принца Чарльза было больно смотреть. Он был жалок и растерян, зато герцог радости скрыть не мог. Ай-яй-яй, Родстер! А еще актер! Я стала незаметно пробираться к нему, а принцесса, увидев меня, наконец-то, обрела разум.

— Юстина, — завопила она. — Что это значит? Как я тут оказалась? Кто это со мной? Граф ле Мор? Вы чем меня опоили? Я пожалуюсь папе!

Ага! Решила изобразить неведение (и что?), опять изнасилование? Но надо отдать должное Вернеру (а еще насмехался над нами с Родстером и говорил, что играть не умеет).

— Лари, я говорил вам, что это плохая затея? И ваше «в последний раз, в последний раз», ни к чему хорошему не приведет? Я очень сожалею, что поддался на ваши уговоры. Зря вы преследовали меня, зря я испугался ваших угроз.

Король, как-то весь подобравшись, переспросил:

— Угрозы? Кто кому угрожал?

Ле Мор спокойно и холодно (ух ты, я оценила) произнес:

— Мне неудобно об этом говорить, Ваше Величество, не в моих правилах жаловаться, но принцесса вот уже год преследует меня. Мне в большой спешке пришлось уехать из королевства Тифу, дабы быть от нее подальше. Вчера вечером случайно столкнулись с ней в коридорах вашего дворца. Так она угрожала разорвать помолвку с принцем, все рассказать о нашей прежней связи, если я не зайду сюда, чтобы «попрощаться» с ней. Я, скрепя сердцем, согласился. Принцесса явно была не в себе.

Тут принцесса как закричит:

— Что вы несете? Да я никогда, ни с кем, да я люблю только Чарльза, — и как бы ненароком принялась обнажать плечико. — Чарльз, убей его. Он меня оскорбил.

Надо было видеть игру эмоций на лице принца! Удивление, неверие, гадливость, надежда. Это надо как-то остановить! Еще убедит, беднягу, в своей невинности.

Эх, не особо я была уверена в собственном голосе, но что было делать? Я кинулась к кровати, распахнув руки, как бы пытаясь обнять эту лгунишку, и запричитала не очень громко и немного в нос:

— Деточка моя, повинись, повинись! Принц простит, он добрый. Ну, с кем не бывает?

Принцесса отшатнулась от такой «заботы» и закричала как базарная торговка, уже никого не стесняясь:

— Ты ополоумела, дубина стоеросовая? Что ты говоришь? Закрой немедленно свой поганый рот.

Фи, как вульгарно! Ну, погоди, негодяйка, я тебе еще тычки не простила! Я охватила рукой нижнюю часть лица, чтобы голос прослушивался через руку и запричитала:

— Ягодка моя, да что ж тут такого!? Вы ж еще не женаты. Хотя насчет графа, я же предупреждала: «Не трогай ты его, не надо, ну не хочет человек, отпусти! У тебя же столько сговорчивых-то».

После моей душераздирающей сцены, принц в два прыжка одолев спальню, вылетел прочь, а принцесса, выкатившая глаза из орбит и хватающая ртом воздух, наконец, отмерла и завизжала:

— Мерзавка, дрянь, я прикажу тебя казнить. Что ты тут наговорила?

— А что я наговорила? — гнусавым голосом, якобы от слез, забубнила я. — Я всю правду, всю правду. Лучше сразу правду сказать, чем потом узнают, только хуже будет…

— Довольно, — властным голосом произнес король, — мы уже достаточно увидели и услышали. Принцесса, я думаю, что после сегодняшнего инцидента, ваша помолвка с принцем вряд ли состоится. Мы поговорим завтра утром, а сегодня все идут спать.

— Ваше Величество, — тихо проговорил герцог, — давайте я заберу служанку и расспрошу ее как следует. Если принцесса ее сегодня прибьет, у нас не будет свидетеля.

— Хорошо, герцог, делайте то, что считаете нужным.

— И графа я тоже забираю. Придется допросить и его.

— Согласен, а сейчас все спать. Спокойной ночи, ваше Высочество!

Пока король церемонно раскланивался, принцесса, рыкнув раненым зверем, вскочила абсолютно голая с кровати и заметалась по комнате. Прикроватная тумба, трюмо с зеркалом, шкаф. Она бегала взад-вперед, выдвигала и кидала ящики, роняя стулья и создавая непередаваемое мельтешение перед глазами.

— Ого! Вы что это? — Севшим голосом проговорил король. — Немедленно вернитесь в постель, то есть, я хотел сказать, прикройтесь. Смело, однако.

Ле Мор весело провожая принцессу взглядом, вполголоса вымолвил:

— Да, решительно, это весело. Право слово, не ожидал!

Родстер, пока не видит король, подмигнул мне.

— Господа, покидаем покои принцессы, ей надо успокоиться, — произнес король и первым шагнул за дверь.

Следом за ним отправился герцог, Вернер хотел было пропустить меня вперед, но вовремя вспомнил, что я всего лишь служанка, поэтому он шагнул вслед за лэ Вель. Я входила последняя.

И я уже перешагнула порог, и даже сделала шага два в сторону, как вдруг почувствовала сильную боль под лопаткой, и комната завертелась перед глазами, ноги перестали держать меня. Я медленно опустилась на пол. Увидела белый потолок коридора, потом прилетели какие-то черные мушки. Они становились все больше и больше. И, наконец, меня накрыла черная мгла.

Я открыла глаза. Темная комната, светильник светит неярко. Я огляделась: незнакомая спальня, я лежу на широкой кровати, напротив в кресле устроился Родстер. Голова откинута на спинку, руки сложены на груди — он дремлет. Выглядит неважно: темные круги под глазами, щетина на щеках, несвежая рубашка. Как я тут оказалась?

Я осмотрела себя — грудь перебинтована, но вид в целом пристойный. Захотелось посмотреть в зеркало, висящее на противоположной стене. Я сдвинула одеяло, опустила ноги на пол и осторожно на цыпочках отправилась в дальний угол комнаты, за спиной раздалось:

— Лежать. Немедленно вернись на место.

— О, Род, где мы? И почему ты сидишь в кресле?

В два прыжка меня догнали, схватили в охапку и опять понесли к постели. Лэ Вель аккуратно, как фарфоровую, положил меня на кровать и бережно укрыл одеялом.

— Как ты себя чувствуешь, горе мое?

— Нормально. А что случилось?