– Послушай, Стейси, помнится, я тебе уже говорил, что собираюсь ограждать тебя от опасностей, а это очень рискованная затея.

– Такая же рискованная для тебя, как и для меня. Я не желаю быть в стороне. Я хочу быть рядом с тобой, а если, не приведи Господь, с тобой что-то случится?

Хок шумно выдохнул и выразительно пожал плечами:

– Ты самая несговорчивая и упрямая женщина из всех, которых я...

– Не надо, Хок. Я хочу быть рядом с тобой. Я это право заслужила.

Хок озадаченно помолчал.

– Не знаю, не знаю... – наконец протянул он с сомнением в голосе.

– Подумай над этим, – мягко посоветовала Анастасия, чувствуя, что стала в этом споре на шаг ближе к победе, и в то же время не желая перегибать палку.

Хок посмотрел на нее, потом с усмешкой сказал:

– Конечно, я подумаю, но все же...

– Я все знаю, Хок, но только ради Бога, не надо обращаться со мной как с большим ребенком.

– Ладно, – вздохнул Хок, сдаваясь. – Я понял. Но давай я все-таки расскажу тебе про Латимеров.

– Конечно, расскажи, – улыбнулась Анастасия, ласково погладив его по щеке.

– Честно говоря, я доподлинно не знаю, кто из них участвует во всех этих грязных делах. Я склонен думать, что в первую голову это сам Ти Эл.

– И что же?

– Я не хочу, чтобы страдали невинные люди.

– Рада это слышать.

– Но именно от них мы многое можем узнать, больше, чем от самого Латимера.

– А что нам нужно узнать?

– Я хочу на этом званом вечере покрутиться среди ковбоев, чтобы хорошенько осмотреть угодья Латимеров. Я собираюсь украсть годовалое стадо сразу после того, как Ти Эл сделает всю тяжелую работу – отберет лучших бычков и сгонит их в загон для клеймения. Само собой разумеется, я хочу прежде выяснить, с чем мне придется иметь дело.

– А чем я тебе могу помочь?

– Попробуй как можно больше разузнать про ранчо у Люка и Кэт.

– Ладно, только...

– Ни о чем не волнуйся. Все получится. То, что мы сумеем узнать, поможет тева и мне выкрасть бычков, отогнать их в тупиковый каньон и заложить вход. Воды и травы им там хватит надолго, а потом я поставлю на них свое клеймо и спокойно выведу на пастбища.

– На словах у тебя вроде все удачно получается, но все-таки – как ты собираешься их выкрасть?

– Очень просто. Я отвлекаю внимание, после чего вместе с тева увожу скот из-под носа у Латимера и как можно скорее гоню стадо к тайному каньону.

– Мне кажется, это весьма рискованно. Ты береги себя, хорошо?

Хок поцеловал Анастасию в губы.

– Я всегда очень осторожен, разве только совершенно теряю голову, когда оказываюсь рядом с тобой.

– Тогда тебе придется быть еще более осторожным, потому что я и собираюсь быть рядом с тобой.

– Может быть, – нахмурился Хок, все еще не желая признать свое поражение. И добавил: – Но об этом мы можем поговорить позже. А сейчас...

И его ладонь заскользила по ее телу.

– А что сейчас? – спросила Анастасия, чьи мысли были заняты услышанным и глубокой тревогой за Хока. – Как ты можешь сейчас думать о чем-то еще, кроме...

– Именно сейчас. Никто не знает, что готовит нам грядущий день. Так что давай поделимся друг с другом всем, что у нас есть.

Он привлек любимую к себе и очень быстро отыскал ее ждущие поцелуя губы.

Поместье Латимера, или, как его еще называли на испанский манер, Каса де Латимер, располагалось на холме, возвышавшемся над землями ранчо, которые простирались вокруг, насколько хватало глаз. Особняк был отстроен в испанском стиле и гармонично вписывался в окружающую местность.

Гости с ранчо Спенсера, среди которых были Анастасия и Хок, остановились немного в стороне от главной усадьбы. Хок воспользовался этим и принялся внимательно осматривать окрестности. Здешние просторные земли напомнили ему громадные асьенды испанских землевладельцев в северной Аризоне, в свое время дарованные им испанской короной, а теперь являющиеся собственностью американского правительства. Ему доводилось работать на таких ранчо, и, если здесь все устроено так же, тогда осуществить задуманное будет совсем просто.

Он обернулся к Анастасии и улыбнулся ей, чтобы подбодрить, а заодно и поделиться переполняющей его радостью. Наконец-то, после стольких лет, его план становится реальностью. Очень скоро Ти Эл Латимер испытает на себе всю силу его возмездия за совершенные злодеяния. Продолжая улыбаться, он бросил взгляд на остальных и спросил:

– Ну что, ребята, пошли?

Парни с готовностью закивали, поглубже натянули шляпы и направились к дому Латимеров.

Анастасия шла вместе со всеми, довольная тем, что ехала верхом, как и ковбои. Оделась она в свой зеленый костюм для верховой езды, а саквояж, в котором лежало ее вечернее платье, был надежно приторочен к седлу. Лорели поначалу хотела, чтобы дочь ехала в повозке, убеждая ее, что именно так и должны выезжать настоящие леди, да и не придется мять платье. Но Анастасия упрямо возражала, твердя, что платье к концу поездки изомнется и запылится и все будут тащиться из-за повозки черепашьим шагом. В конце концов Лорели махнула рукой и согласилась.

Хок подъехал к Анастасии и задел коленом ее бедро. Девушка подняла на него серьезный взгляд и увидела, что в глубине его глаз мерцают дьявольские огоньки. Его азарт передался ей, и она заулыбалась, начиная все лучше понимать, какой дерзкий вызов они сейчас готовы бросить судьбе. Хок запрокинул голову и коротко хохотнул. Потом, понизив голос, сказал:

– Стейси, помни, все может казаться увлекательной игрой, но игра эта смертельно опасна.

– Я не забуду, Хок, – кивнула Анастасия.

У въезда в Каса де Латимер стояла вооруженная до зубов охрана, или, как их здесь называли, пистолерос. Главную усадьбу ранчо окружала высокая стена, сложенная из саманного кирпича. Хок едва заметно усмехнулся, зная, что для индейца ни пистолерос, ни стены не могут считаться препятствиями, – такие преграды преодолеваются без помех или (в том случае, если индеец этого не хочет) не преодолеваются вовсе.

Приезда людей с Гайи явно ждали, потому что пистолерос едва удостоили рассеянным взглядом ковбоев, кивнули Анастасии, которая двигалась впереди, и беспрепятственно пропустили всех на территорию усадьбы.

Одноэтажный дом тоже был сложен из саманного кирпича, покрыт красной черепицей, а внутри располагался довольно просторный внутренний дворик. Сводчатые высокие окна были закрыты черными коваными решетками. Вокруг дома рос низкорослый густой кустарник, а цветы были высажены на клумбы и в разноцветные подвесные горшки. Рядом с домом было несколько ухоженных деревьев, чьи раскидистые кроны в солнечный день дарили столь желанную прохладу. Величественность этого места нисколько не умалялась ни толпой народа, ни веселой суетой начинающегося званого вечера на открытом воздухе.

Они остановились прямо напротив главного входа в особняк. Чугунные решетчатые двери изысканной работы были распахнуты настежь, изнутри неслись громкие голоса гостей. У входа стоял мальчик-мексиканец, который, увидев подъезжающих, быстро юркнул в дом.

Вскоре на пороге появилась молодая пара. Анастасия узнала Люка Латимера, на этот раз одетого в костюм испанского вакеро: штаны тонкого черного сукна с белой шелковой вышивкой на боках и куртка из такого же черного сукна, тоже с вышивкой по обшлагам и отворотам. Белая хлопковая рубашка и перехватывающий талию широкий пояс-шарф удачно дополняли костюм. На молодой девушке, вышедшей вместе с ним, красовались отделанное кружевами черное бархатное платье с широкой юбкой и кружевная мантилья с богатым гребнем, удерживающим прическу. Волосы ее были иссиня-черными, живые блестящие глаза – тоже черными, словно ночь далекой родины ее предков.

При виде Анастасии молодой человек расплылся в улыбке и поспешил помочь ей слезть с лошади, после чего обратился к девушке в черном платье:

– Кэт, позволь представить тебе Анастасию Спенсер.