Он ответил ей смущенной улыбкой.

– Я совсем забыл, что мы не одни. Не думайте, что все закончилось, мисс Анастасия Спенсер. Отнюдь нет, все только начинается.

И с этими словами он взял ее за руку и церемонно повел к двери.

Анастасия и Лорели стояли на пристани порта Юмы, в смятении разглядывая пароход «Шарлотта» с громадным гребным колесом на корме. Именно на нем им предстояло плыть вверх по Колорадо. Они ожидали увидеть многопалубный белый красавец пароход вроде тех, что частенько плавали по Миссисипи. Маленькое, потрепанного вида суденышко ничем не напоминало плавучий дворец. С трудом верилось, что эта посудина может двинуться с места.

Однако отступать было некуда. Багаж их был уже на борту, им отвели отдельную каюту на пассажирской палубе. Отсюда, с пристани, вид этой палубы поневоле заставлял усомниться в том, что тот, кто этот пароход мастерил, думал об удобстве пассажиров. Так оно и было. Колорадо была коварной мутной рекой, местами очень мелководной, с сильно петляющим руслом. «Шарлотта» и строилась лишь для того, чтобы сновать вверх и вниз по реке, исправно перевозя груз и пассажиров.

Мать и дочь жестоко обманулись в своих ожиданиях. Деревянный корпус судна сидел в воде немыслимо низко. Вся нижняя палуба и трюм были забиты штабелями древесины для пароходных котлов. Тут же громоздились сваленные как попало бочки, мешки и ящики. Крыша нижней палубы была одновременно пассажирской палубой. Узкие двери кают выходили в тесный крытый проход, огороженный с наружной стороны поручнями. Большая часть кормы отводилась пассажирам для питания и отдыха. Все венчала высоченная горделивая дымовая труба.

Сейчас она со страшной силой выбрасывала клубы дыма, а корпус парохода трясся мелкой дрожью. Все было готово к отплытию.

Анастасия и Лорели, озабоченно переглянувшись, начали всматриваться в суетящуюся толпу на пристани. Они полагали, что Хок присоединится к ним, но их попутчик куда-то с самого утра запропастился, и на пристани его явно не было. Наконец обе женщины снова посмотрели друг на друга.

– Нам пора, мама, – заметила Анастасия.

– Не могу поверить, что он не придет, – растерянно проговорила Лорели.

– А я вовсе и не удивлена. С нами он просто развлекся, скоротал скуку путешествия. У него же, в конце концов, своя жизнь, – ответила Анастасия, с трудом подавляя рыдания, комом стоявшие в горле.

– Я уверена, что мистер Райдер задерживается из-за какого-то чрезвычайно важного дела, – возразила ей Лорели.

– Ну что ты такое говоришь, мама! Мужчинам вообще нельзя ни в чем доверять.

– Мужчины очень разные, Анастасия. Никогда не нужно сразу думать о худшем. Вспомни, ведь в конце концов твой отец сдержал слово. Хотя сейчас я, признаться, весьма огорчена.

– Пошли, мама. Посадка давным-давно началась. И давай раз и навсегда забудем о Хоке Райдере. Ничего в нем особенного не оказалось – такой же, как все.

Лорели бросила на дочь полный удивления взгляд, пораженная плохо скрытым отчаянием в ее голосе. Анастасия послала ей беззаботную улыбку, чтобы развеять закрадывающиеся сомнения.

– Ну хорошо, ты права. Нам и правда пора. Каждый час приближает нас к твоему отцу. Осталось уже совсем немного.

Анастасия взяла мать за руку и, пока они поднимались по трапу, подумала, что после тринадцати лет разлуки еще две недели действительно кажутся сущим пустяком. Нужно смотреть вперед, в будущее, и перестать оглядываться на то, что осталось в прошлом и никогда уже не вернется. Так будет лучше всего. Никакие мужчины ей не нужны. Хватит.

Спустя некоторое время трап втянули на борт, и пароход начал медленно отчаливать от пристани. Анастасия и Лорели стояли на пассажирской палубе и смотрели вниз, на бурлящую красно-коричневую воду. Длительное путешествие возобновилось.

Вдруг до их ушей донесся чей-то громкий крик. Они бросили взгляд на берег и увидели, что по пристани к отплывавшему пароходу со всех ног бежит человек. Хок! Сердце Анастасии на мгновение замерло, чтобы снова забиться с удвоенной силой.

Хок домчался до края причала и, не замедлив бега, прыгнул. На мгновение Анастасии показалось, что он навсегда завис над водой в просвете между пристанью и бортом парохода, и сердце девушки снова замерло. Но в следующий миг Хок уже схватился обеими руками за поручни нижней палубы и, уверенно подтянувшись, оказался на борту.

Анастасия громко с облегчением вздохнула.

Лорели бросила на дочь взгляд, исполненный неприкрытого торжества:

– Он все-таки пришел! Выходит, не все мужчины одинаковые. Некоторым можно доверять так же, как... твоему отцу.

Анастасия молча покачала головой. Может, ее мать и права, но судить еще слишком рано. В конце концов, ехать вместе с Хоком им предстоит долго. Легкая дрожь прошла по ее телу. Она не сомневалась, что он совершил этот поступок ради нее. Но нужно ли этому радоваться?

Размышления Анастасии прервал Хок, быстро поднявшийся к ним наверх с извинениями за опоздание.

– Ваш полет на борт целиком и полностью вас оправдывает, – рассмеялась Лорели.

Хок засмеялся в ответ и повернулся к Анастасии:

– В самую последнюю минуту появилось одно дело, на которое пришлось потратить больше времени, чем мне вначале показалось. Кое-какие события прошлой ночи получили продолжение, – добавил Хок, и взгляд его потемнел.

– Все обошлось? – понимающе кивнув, поинтересовалась Анастасия.

– О да. Мы можем отправляться в путь со спокойным сердцем.

Вот оно что – он позаботился о мальчике-индейце. Надо будет расспросить его поподробнее, решила девушка. Не стоило обо всем этом рассказывать матери, чтобы не расстраивать ее. И так путешествие давалось Лорели тяжело, и чем дальше, тем больше здоровье матери беспокоило Анастасию. Может быть, поездка по реке окажется не такой утомительной, как передвижение в почтовом дилижансе.

– Слишком густая, чтобы пить, и слишком жидкая, чтобы пахать, – задумчиво заметил Хок, когда пароход, пыхтя, выбрался на середину реки и двинулся вверх по течению.

– Что? – непонимающе переспросила Анастасия, пытаясь заправить выбившиеся прядки волос.

– Это такая присказка про Колорадо. Очень верно подмечено. В жизни еще не видел такой мутной реки.

– Миссисипи не чище, – заметила подошедшая Лорели.

– Этого я не знал, – признался Хок.

– Мы жили в Виксберге, а он как раз на берегу Миссисипи, – объяснила Лорели.

– Выходит, широкая и быстрая река вам не в диковинку? – повернулся к Анастасии Хок, и в его глазах скрывался гораздо более глубокий смысл, чем в сказанном.

– Пожалуй, – кивнула Анастасия. – Правда, до сегодняшнего дня я как-то об этом не задумывалась.

Хок бросил взгляд на стремительно текущую реку и негромко поинтересовался:

– И как, вам здесь может понравиться?

Анастасия, похоже, не расслышала. Девушка увлеченно разглядывала проплывавшие мимо берега. Широкая мутная река текла посреди плоской пустыни, там и тут усеянной редкими кактусами, искривленными деревьями и островками высокой травы. Видневшиеся вдалеке величавые гигантские цереусы (местные жители называли их сагуарос) высоко вздымались над пустыней, как бы напоминая о том, что за древние земли расстилаются вокруг. Пятна сочной зелени среди желтого песка, густая голубизна неба над головой и красно-коричневая вода, что струилась мимо бортов парохода, вызывали у Анастасии странное чувство: будто она – персонаж картины, написанной кистью неведомого мастера.

Наконец она повернулась к Хоку и ответила:

– Да, мне может понравиться здесь. У этой земли есть своя неповторимая красота и своя тайна.

Он пристально посмотрел на нее и, помолчав, заметил:

– Я рад. Впрочем, я могу быть и пристрастным – ведь я родился в этих местах. Но я нигде не могу задержаться надолго, все время тянет домой. Вот поднимемся еще немного к северу, и вы узнаете, что это такое – дышать настоящим воздухом и по-настоящему жить.