– Не знаю. Хоть что-то. Но нет совсем ничего. Только камни.

– Там, в кустах, что-то есть. – Церковник указал вперед.

Подошли, рассмотрели, но даже Тейя не смогла определить, что это было раньше. Просто бесформенная груда исковерканного металла. Чуть дальше наткнулись на россыпь обломков материала, похожего на темно-зеленое стекло, мутное от обилия пузырьков. Девушку эта находка обрадовала:

– Это от башни управления. У нее стены были из такого сделаны. Не помню, как называться материал такой.

– А вход под землю возле башни был или в ней? – уточнил Влад.

– Я не могу знать такое. База большая, везде ходить нельзя, да и не очень хотелось. Под землей было почти все, входов всяких много очень. Наверное, были.

Влад присел на плоский обломок, некогда являвшийся частью башни, и пригласил остальных, похлопав рядом с собой:

– Присаживаемся.

– Мы разве сидеть пришли? – нехорошо прищурилась девушка.

– Нет. Но и бродить по этим кустам можно долго и без толку. У нас гораздо лучше способ есть. Эй! Эхнатон!

– Эхнатон две тысячи сто четырнадцать дробь сорок три слушает!

– Видишь вот ту ложбину?

– В указанном направлении я наблюдаю три ложбины.

– Самую большую из них видишь?

– Так точно!

– Надо прочесать всю местность от нас до нее. Все, что между склонами гор и ручьем.

– Предмет поисков?

– Враги, ловушки, зараженная местность. И, самое главное: входы в подземные сооружения. Или пустоты вблизи поверхности. Сможешь?

– Поиск подземных пустот займет большое количество времени, так как потребуется частый контакт с поверхностью.

– Мы не торопимся, так что приступай.

Глядя, как дрон старательно обыскивает бывшую территорию базы, Тейя покачала головой:

– Я делаюсь глупой почему-то. Не смогла додуматься, что он сможет сделать это лучше нас.

– Все мы ошибаемся. Ты садись, не стой.

– Камни холодные.

– Но не эти, они нагрелись на солнце.

– Камни такие не нагреть, – заявил Либерий и, потрогав поверхность обломка ладонью, хмыкнул: – Ну, надо же, и правда теплый.

– Тоже забыла, – вздохнула Тейя. – Материал такой. Особый.

То, что Эхнатон назвал «большим количеством времени», растянулось до вечера. Так и не успел закончить, пришлось возвращаться уже в сумерках.

На следующий день они продолжили.

И с куда большим успехом.

– Эхнатон две тысячи сто четырнадцать дробь сорок три готов доложить о результатах.

– Ну докладывай.

– В ходе прочесывания обозначенной территории было обнаружено: входов в подземные сооружения – три; расположенных близко к поверхности пустот – четырнадцать. Доклад окончен.

Все трое изумленно переглянулись, а Тейя уточнила:

– Ты ведь не сегодня все это нашел?

– Никак нет. Большая часть объектов была обнаружена вчера. Сожалею, что поиск затянулся: сенсорная система нуждается в ремонте.

– А почему вчера не сказал ничего! Мы думали, что ничего здесь нет!

– Приказа докладывать по мере нахождения объектов не поступало.

– Эх ты, железяка! Сам бы мог догадаться!

– Строить догадки о невысказанных пожеланиях отдающих приказы не является моей обязанностью, – с чем-то, подозрительно похожим на ехидство, сказал на это дрон.

Влад погрозил ему кулаком:

– На переплавку пойдешь, шутник. Давай подробно: что за входы, как выглядят, реально ли через них куда-то попасть.

– Вход номер один: вертикальная шахта с металлическими стенками. Сечение круглое, диаметр полтора метра, прослежена на глубину четырнадцать метров, далее завалена обломками, перспективы расчистки неясны. Вход номер два: вертикальная шахта с металлическими стенками. Сечение круглое, диаметр менее полуметра, прослежена на глубину восемнадцать метров, до пересечения с полостью неизвестного объема. Вход номер три: горизонтальная шахта со стенками из армированного стеклобетонита. Обнаружена на склоне воронки, оставленной после разрыва неизвестного боеприпаса. Сечение прямоугольное, ширина около двух метров, предполагаемая высота более двух метров. Сильно завалена обломками, перспективы расчистки неясные.

– Шахта, которая маленькая, – это для вентиляции, наверное, – предположила Тейя. – Я внизу видела выводы, там будто трубы наверх шли. А наверху их прикрывали такие, будто зонтики, штучки. Или грибки.

– Я туда вряд ли пролезу, а Влад тем более, – заметил Либерий.

– А я легко пролезу, я совсем незначительных размеров, ни за что не застряну.

– Опускать тебя на восемнадцать метров неизвестно к чему мы не станем, – категорично заявил Влад, и церковник поддержал его кивком.

– Тогда что мы будем делать? – огорчилась девушка.

– Для начала выслушаем от Эхнатона остальную информацию, а потом, наверное, начнем копать.

За кирки и лопаты браться не пришлось: некогда доблестный боевой дрон из поисковика переквалифицировался в чернорабочего. Ну да ему было не впервой: уже имел опыт. Тот еще фортификатор: за века существования столько нарыл, что из его баррикад, которыми он оградил свою базу, можно немалых размеров гору насыпать.

Влад не стал мелочиться, выбрав для места проникновения под землю точку, где, по данным сканирования, пересекались два широких коридора. Может, они и пострадали от бомбежек, но выбрать там более-менее уцелевший ход было, наверное, реальнее: их ведь, по сути, четыре, есть из чего выбирать. Да и воронок поблизости нет.

На то, чтобы вырыть шестиметровой глубины котлован с устойчивыми стенками, ушли почти сутки. Внизу обнажился свод подземного хода. Армированную плиту Влад предложил взорвать, но товарищи отговорили его от столь радикального способа, опасаясь, что это спровоцирует обрушение древнего сооружения. Стучать по ней «клешнями» Эхнатона – тоже не выход. И без того один его манипулятор поврежден после стычки с «собратом», подобная работа на пользу механическим конечностям не пойдет.

В итоге разработали компромиссный способ. Эхнатон, взлетая на несколько десятков метров, сбрасывал каменные глыбы в одну и ту же точку. Плита содрогалась, будто туго натянутая кожа исполинского барабана, от нее отлетали осколки. По мнению Влада, такой способ был ничем не лучше взрыва: там одно краткосрочное воздействие, а здесь придется делать сотни маленьких, что может расшатать свод.

Лишь вечером творение древних строителей смирилось перед грубой силой: очередная глыба разнесла растрескавшиеся остатки преграды, порвав каркас из арматурной сетки, будто паутину.

Острые прутья арматуры загнули в разные стороны, потом по очереди заглядывали, освещая фонариками открывшуюся галерею. Как и предполагалось, рядом виднелось пересечение с таким же по виду коридором. Обломков на полу немного, завалов в поле зрения не видно. Тейя заявила, что это место не узнает, но добавила, что под землей бывала всего два раза и мало что видела.

Забираться внутрь на ночь глядя не рискнули, вернувшись в базовый лагерь, так и оставшийся на месте прибрежного городка.

Влад спустился по лестнице, связанной из вырубленных жердей, посветил в одну сторону, в другую. Вдали вроде бы что-то виднелось, но не разглядеть, что именно. Тейя, застыв рядом, уставилась в ту же сторону, и неуверенно предположила:

– Там что-то перегораживает коридор. Наверное…

– Не вспомнила это место?

– Нет. Очень похоже на технические галереи. В таких местах люди нечасто бывали. Для дронов они. Куда пойдем?

– Сперва глянем, что там. Если тупик, будет понятно, что та сторона бесперспективна.

– Зачем в коридоре тупик делать?

– Дверь лифта теперь, скорее всего, тупик. Завал – это тоже тупик. Привыкай к таким изменениям.

– Извини, не подумала.

– Либерий, мы пойдем направо, глянем, что там.

– Понял, – сказал сверху церковник.

Его оставили сторожить выход. Эхнатону, конечно, доверие полное, но он все же не может заменить человека.