— Теперь пусть ко мне подойдут мои верные Флавии, трудолюбивые, честные и счастливые оттого, что исправно служат в тени великого человека, не рассчитывая на особые награды.

Оказавшись в объятиях Клавдия, Веспасиан удостоился новых лобызаний.

— Благодарю тебя, принцепс.

Взяв его за плечи, Клавдий заглянул ему в глаза.

— Надеюсь, когда ты вернёшься в Рим, я смогу ещё раз назвать тебя моим верным Флавием.

— Так будет всегда, принцепс.

— Мне сказали, что у тебя есть маленькая дочь и сын, который всего на несколько месяцев старше моего. Это так?

— Да, это так, принцепс.

— И ещё я слышал, что у тебя нет своего дома и твоя семья живёт у твоего дяди, Гая Веспасия Поллона.

— Тоже верно, — нехотя при шалея Веспасиан, удивлённый тем, что Клавдий внезапно проявил интерес к его семейным делам.

— Превосходно. Когда я вернусь в Рим, я распоряжусь, чтобы твою семью переселили во дворец. Уверен, твоя супруга будет только рада, а моей дорогой Мессалине придётся по душе её общество. И тогда наши мальчики смогут играть вместе.

Сказав эти слова, Клавдий выпустил его из объятий, Веспасиан же почувствовал, как к горлу подкатила тошнота. Играть вместе? Подавив шевельнувшийся в душе страх, он с невозмутимым лицом зашагал прочь. Глядя на него, Корвин расплылся в широкой, якобы невинной улыбке.

Мечта Флавии иметь собственный дом сбылась.

Увы, пока он будет нести службу в Британии, жизнь его жены и детей будет зависеть от прихоти Корвина и его сестры Мессалины.

У последнего подробно описаны убийство Калигулы и возвышение Клавдия. Работая над романом, я придерживался общеизвестных фактов, однако ради динамичности повествования позволил себе слегка сжать события. Милония Цезония и её дочь Юлия Друзилла были убиты Лупом на следующий день, а не сразу после смерти Калигулы в крытой галерее. Девочке на самом деле размозжили голову ударом о стену. Колебания Сената и делегации в лагерь преторианцев, где держали Клавдия, на самом деле продолжались два дня.

Ирод Агриппа действительно сыграл важную роль в передаче власти, что объясняет, почему Иосиф Флавий так подробно описывал этот эпизод.

Заговор, имевший целью убийство Калигулы, был много шире того, что я описал в романе, но я для простоты сократил количество заговорщиков. Имя Каллиста упоминает в своих трудах Дион Кассий, у которого я почерпнул и такую подробность, как раболепное поведение консула Помпония Секунда, целовавшего в театре сандалии Калигулы.

Светоний рассказывает нам о том, что в то утро в театре давали фарс под названием «Лавреол», а также трагедию о жизни царя Кипра Кинира. В привычном для него духе Светоний добавляет, что эту же трагедию давали на играх в тот день, когда был убит царь Македонии Филипп. Не имея доступа к обоим текстам, я заменил их комедией Плавта «Клад».

Сабин был вовлечён в заговор волей моего воображения, хотя его шурина Клемента упоминает Иосиф Флавий, по словам которого, Клемента казнили вместе с другими убийцами Калигулы. Двум заговорщикам было разрешено совершить самоубийство и в том числе Корнелию Сабину. Однако я взял на себя смелость драматизма ради казнить их всех.

В какой степени Клавдий находился под влиянием своих вольноотпущенников — вопрос спорный. В моём романе я намеренно усилил это влияние. Бесспорно то, что при Клавдии все они чрезвычайно разбогатели, из чего напрашивается вывод, что их влияние действительно было весьма значительным.

Когда умер отец Веспасиана, неизвестно. По всей вероятности, это случилось раньше, чем описано в моём романе, однако я ради сюжета отступил от истины и подарил отцу и сыну возможность попрощаться на страницах моей книги.

Упоминание Артебудзом его отца Брогдуоса — это отсылка к одной из двух сохранившихся до наших дней надписей на языке жителей Норика, на котором должен был говорить и Артебудз, поскольку он родом из этой области.

Кстати, само имя — Артебудз — возможно, переводится как «пенис медведя». Представляю, как в наши дни дразнили бы в школе ученика с таким именем!

По словам Светония, командование Вторым Августовым легионом Веспасиан получил благодаря покровительству Нарцисса. Будущий император Гальба в то время был наместником Верхней Германии, поэтому Веспасиан должен был официально представиться ему, когда прибыл туда в 41 году нашей эры. В тот год Гальба действительно отбил набег племени хаттов.

Корбулон как легат, у которого Веспасиан принимает командование легионом, — плод моего воображения. Как бывший консул, он никак не мог занимать столь низкий пост. С другой стороны, Калигула вполне мог отправить его командовать легионом с тем, чтобы унизить. Я сделал это ради того, чтобы свести его с Луцием Петом. Позднее оба были генералами на Востоке, где хладнокровный Корбулон был вынужден спасать авантюриста Пета. Их взаимная неприязнь не пошла на пользу той военной кампании.

Тацит и Дион Кассий приписывают Публию Габинию честь возвращения в 41 году утерянного орла Семнадцатого легиона, которого он привёз из земель хавков. Участие Веспасиана и Сабина в поиске этой реликвии — результат моего вымысла, равно как и роль Тумелика.

После триумфа Германика Тумелик и Туснельда действительно были сосланы в Равенну. У Тацита говорится, что Тумелик учился гладиаторскому искусству. В своём труде историк пообещал рассказать читателю о его дальнейшей судьбе.

То, что Тацит не сдержал своего обещания, по всей видимости, означает, что Тумелик скончался в одной из лакун его «Анналов», скорее всего, где-то между 29 и 31 годом нашей эры. Однако вполне допустимо, что это случилось позднее, между 37 и 47 годом. Так что я с лёгким сердцем дал ему пожить чуть дольше, чтобы сделать участником описываемых в книге событий.

Адгандестрий, тогдашний вождь хаттов, предлагал Тиберию отравить Арминия, но не получил поддержки со стороны императора. Германское имя Арминия вполне могло звучать как Эрминаз. Я превратил его в «Эрминац», чтобы оно звучало ближе к современному немецкому языку.

Из документальных источников того времени о вторжении в Британию известно крайне мало. Рассказ Тацита утерян. Дион Кассий пишет о нём очень кратко. Светоний в своих жизнеописаниях Клавдия и Веспасиана тоже упоминает о нём вскользь. Единственный легион, который наверняка участвовал в той кампании, — это Второй Августов, легатом которого был Веспасиан. О его участии во вторжении пишут и Светоний, и Дион Кассий, который также упоминает Сабина и Гету. В своём романе я сделал Корвина четвёртым легатом. Согласно археологическим исследованиям, в этом походе принимали участие Девятый, Четырнадцатый и Двадцатый легионы. Сегодня это общепризнанный факт, и я им воспользовался, хотя, так ли это было на самом деле, сказать трудно.

Сама военная операция была широкомасштабной и сравнима лишь с высадкой англо-американских войск в Нормандии — подобное утверждение наверняка навлечёт на меня гневные обвинения со стороны скептиков. Тем, кто желает оценить масштаб этой грандиозной логистической задачи, я рекомендую блестящую работу Джона Педди «Завоевание: вторжение римлян в Британию» («Conquest: The Roman Invasion of Britain»). Педди подходит к теме как с военной, так и с исторической точки зрения, заполняя лакуны в нашем знании об этом событии логичными, убедительными гипотезами.

Поскольку римляне были блестящими воинами и одновременно прагматиками, я счёл анализ Джона Педди наиболее убедительным из всего того, что было мною прочитано на данную тему, и положил в основу моею описания вторжения римских легионов в Британию его гипотезы. Я также воспользовался его исследованиями о вспомогательных когортах, предположительно участвовавших в этой кампании, и его расчётами времени вторжения, чтобы на страницах книги успеть переправить Клавдия через Ла-Манш до осеннего равноденствия. Спасибо тебе, Джон.