– А теперь рассказывай, что произошло, отчего ты лишился своего духа, и теперь он в теле этого парня? И почему ты его не убил?

– Долгая история, брат, придется тебе ее слушать с самого начала. А почему не убил? Как я могу убить друга?

Талибон скривился, но промолчал. Никого не дожидаясь, без всяких тостов, он залпом выпил свою порцию коньяка и довольно крякнул.

– Хорошее пойло, где взял?

– Далеко, очень далеко, и об этом расскажу, – улыбнулся Игнат, сделав небольшой глоток. – Началось все три месяца назад, когда я взял заказ на лесовиков…

Павлу, в теле которого сидел Фарат, эта история была не интересна, и он отстраненно наблюдал за Ариной, которая тоже прислушивалась только к местам, о которых не знала. Кира же, которая уже не раз слышала ее в пересказе, сидела рядом с Игнатом, положив ему голову на плечо, и о чем-то размышляла. При этом она крутила в пальцах маленькую магическую звездочку, тренируя концентрацию.

Несколько раз они прерывались на перекур, да и Игнат не стремился рассказать все, что случилось, а только самое важное. Гибель Гоши и его одержимость очень опечалили Талибона. Они дружили, он довольно часто навещал отшельника, да и любил он работать в этих краях. Спустя пару часов история была закончена.

– Удивительный рассказ, – поразился Густав. – Даже если приврал, все равно впечатляет. Ты неподражаем, так вляпаться – умудриться нужно.

– Бобыль мне то же самое сказал, – усмехнулся Демидов и допил коньяк.

– Значит, говоришь, большая война, каждый человек на счету? – крутя в руке вилку, задал риторический вопрос Талибон. – До меня еще не доходили слухи о войне с нелюдями, но я узнаю такие вещи постфактум, последний раз я был в вольном городе убийц и проституток почти месяц назад. Правда, позавчера я убил одинокого падальника всего в часе отсюда. Тварь словно что-то искала. Теперь понятно что.

– Нет, наш артефакт указывает на запад, – покачал головой Игнат, – это где-то с той стороны от Тартуса. Я тех мест не знаю, даже не бывал там. Там есть что-нибудь?

Густав задумался, потом неожиданно улыбнулся.

– Там цепь пещер. Точной карты нет ни у кого, хотя в Тартусе возможно найти проводника.

Киру при этом перекосило: она относилась к вольному бандитскому анклаву очень негативно. Хотя и не была там ни разу.

– Зря ты так реагируешь, – улыбнулся отставной егерь, – в какой-то степени этот город гораздо честнее, чем некоторые столицы княжеств, в нем все разрешено, и совет из самых влиятельных людей следит за определенной законностью, регламентируя их устой и получая с этого свой доход. В княжествах все это тоже есть, но только тайно, причем доход имеют те же люди у власти: без их ведома не происходят никакие события. Но в Тартусе нет этого лицемерия, там все на виду.

Кира выслушала, пожала плечами и осталась при своем мнении.

– Значит, говоришь, сеть пещер? – переспросил Игнат.

Талибон кивнул.

– Настоящий лабиринт. Там можно встретить беглых преступников с рудников, контрабандистов. Поговаривают, что оттуда можно попасть в подземный Тартус, это еще более грязное место, чем город наверху. Там нашли прибежище те, кто не смог ужиться даже с таким отребьем, как жители вольницы.

– Это сейчас слухи пошли или факты? – подал голос Павел. Он заговорил впервые с того момента, как вошел в дом, тихие перешептывания с Ариной не в счет.

Как ни странно, узнав историю одержимого, егерь-отшельник стал относиться к нему гораздо терпимее. Об этом говорило хотя бы то, что он удостоил такого гостя вполне спокойным ответом:

– И то, и то. Слухи не рождаются на пустом месте. Полгода назад я случайно подслушал в корчме «У пирата» – мол, в пещерах пострелялись два отряда контрабандистов. Похоже, один нашел тайник другого. Абсолютно точно известно, что тогда из скал вытащили три трупа, и это есть факт. Могу посоветовать одного пронырливого пацана, он должен знать скалы.

Игнат задумался, соваться в подземный лабиринт без проводника – идиотизм, но подключать еще одного постороннего, тем более мутного, не хотелось.

– Расскажи, как его найти, а я подумаю.

Густав кивнул.

– Сейчас напишу. – Он достал тонкую замызганную бумагу и принялся что-то писать свинцовым карандашом, а потом и рисовать схему.

– Талибон, а что ты дальше делать собираешься? – хитро прищурившись, спросил Игнат.

Хозяин поднял глаза на гостя и улыбнулся.

– Как же ты хорошо знаешь меня, Игнат. Завтра утром вы уйдете к своей цели, а я возьму винтовку и весь боезапас и на своем маленьком вездеходе отправлюсь в княжества. Там моя винтовка и опыт будут нужнее всего. Поскольку даже если вы разрушите эти Ворота и лишите вторжение цели, война никуда не денется. Всю эту тварь все равно придется перебить.

– Что верно, то верно, – согласился Павел.

Густав посмотрел на него и усмехнулся.

– А ты прав, Игнат, он уже совсем не их. Если мы переживем эту войну, я скажу за него слово.

Паша приподнял воображаемую шляпу, благодаря отшельника.

Дом был маленьким, а кровать всего одна, поэтому ложиться пришлось на полу. Но Кира и Арина пошушукались и наколдовали какую-то воздушную подушку по колено размером, на которой и разложили спальники, – что ж, довольно удобно.

Басаргина достала «компас» и уставилась в цифры: сейчас они говорили, что цель где-то в пятидесяти трех километрах на запад. Но, скорее всего, все будет не так легко.

Утро выдалось холодным, но на удивление солнечным, ветер угнал тяжелые серые тучи и унесся вслед за ними. Пахло солью, шторм кончился, ночью Игнат открыл глаза и, прислушавшись, понял, что не слышит больше бешеного рева волн. Он улыбнулся и мгновенно уснул.

Прощались быстро, Кира уже готовила портал, чтобы выйти поближе к городу убийц и проституток, как называл его Талибон. Хозяин тоже торопился: с утра, пока гости завтракали остатками ухи, он собирался в дорогу – его ждал бой, по которому егерь-отшельник, похоже, истосковался.

Наконец все собрались возле Голема, последним из дома вышел Густав и, заперев дверь, подошел к Игнату, они обнялись.

– До встречи, брат, – хлопнув по спине отшельника, попрощался Демидов. – Боги обязательно подарят нам встречу.

– Береги себя, – в тон ответил Талибон. Потом обнялся с остальными, даже с Павлом, и каждому что-то пожелал. – Ну что, одержимый, выживем, может, выпьем?

Лицо Паши расплылось в улыбке.

– Обязательно выпьем, егерь. Я планирую вступить в братство, возможно, в следующий раз мы встретимся как не чужие люди.

– А ты амбициозная нелюдь, – расхохотался Густав и шарахнул одержимого по плечу ладонью, в ответ получил такой же удар, после чего оба разошлись, крайне довольные друг другом.

Кира уже начала открывать портал, и, чтобы не заставлять ее ждать, все быстро уселись в мобиль. Овал открылся только спустя минуту, и было видно, что это стоило Русалке больших сил.

Игнат махнул, прощаясь, и въехал в переход. Десять секунд – и вот он уже в километре от вольного города на обочине главной дороги, а вокруг какие-то мобили, груженные баулами, и вооруженные люди. Все косятся недобро, но пока только объезжают их.

– Похоже, это беженцы из Каранского княжества, – предположила Арина, – «пограничники», они всегда жили впритирку к закону, и многие имели дела с Тартусом. Так что ничего удивительного, что они хотят тут найти убежище. А вот город, похоже, закрыт для них: там дальше лютый затор.

Игнат внимательно оглядел дорогу: народу под стенами города-крепости скопилось с пару тысяч, метрах в трехстах от них начинался затор, тянущийся до самых ворот. Телеги, мобили, грузовики – все это прилично нагружено скарбом.

Вышедшая из портала Кира, увидев столпотворение, присвистнула.

– Ничего себе! И как нам в город попасть?

Сзади раздался мощный удар и звук лопнувшего пластика. Все обернулись: маленький мобиль, рассчитанный на двоих, был сброшен с дороги солидным блестящим здоровенным внедорожником. Малек, так называли эти крохотные городские мобильчики в народе, получив удар, дважды кувырнулся и замер, лежа на боку. Наружу никто не выбрался, только ребенок плакал и повторял одно и то же: