Не говоря уже о непостижимой силе, влияния у главы храма оказалось достаточно, чтобы никто не посмел даже подумать о том, чтобы оспорить его слова. И глава рода Сихья, и господин фонарей великого кратера покорно склонили головы, соглашаясь с ним. Дилах, сын Шамси, как звали этого пожилого дари, обладающего непререкаемым авторитетом, заверил, что все расходы храм возьмёт на себя. Предоставив мне всё необходимое в любых количествах, будь то ресурсы, площадки, мастерские, рабочие или кристаллы. Вежливо попросив не пытаться взять из храмовых кладовых больше, чем мне потребуется в действительности. Не стоит испытывать их миролюбие, приняв за слепцов, которых обидеть может всякий. Пообещал Дилаху взять с храма не больше, чем с остальных, на что он с добродушной улыбкой разрешил немного добавить сверху, за беспокойство. Сказав, что хорошие дела нужно не только поддерживать словом, но и делом.

Общаясь с ним, заметил, как на заднем фоне на глаза попалась Рамиля из рода бахи Руин. Которая, перехватив взгляд, похлопала в ладоши, склонив голову в признании моего успеха. Сообщив этим, что её высокие запросы удовлетворены, Латифа ничего не узнает. Кадаф, стоящий рядом, всё ещё не мог прийти в себя, с первого же взгляда опознав мосты по ту сторону врат. Точнее, кто их изготовил. Не зная, то ли радоваться, то ли печалиться. В одном он был уверен. В следующей раз, если я закажу такие же мосты, их цена будет совершенно другой. И ещё, как забрать скарабея у дочери, не вызвав землетрясения. Господин фонарей совсем недавно, в очередной раз сделал последнее предупреждение, попросив утихомирить беспокойную больную дочь. Ему становилось всё труднее убеждать городской совет Шаль-Сихья в том, что это обычное природное явление, на которое не стоит обращать внимание. Легко сказать, да трудно сделать. Пока найти эффективное лечение от головных болей Рамили так и не удалось. Рано или поздно они её убьют. Что с этим делать Кадаф тоже не знал.

***

— Отец, всё в порядке? — с беспокойством спросил Джабаль у Бишара.

— А? — очнулся от глубоких раздумий глава Ханай, неосознанно продолжая поглаживать свою бороду. — Не совсем, но в пределах допустимого. Он превзошёл мои ожидания. Молодец, — искренне похвалил Амира. — Однако, это ничего не изменит. Правда, теперь сделка с ними обойдётся нам значительно дороже. Снова придётся всё пересчитывать. Уже в четвёртый раз. А ты что молчишь? — с ехидством посмотрел на мрачную Янаби, плотно сжавшую губы. — Если бы не спала целыми днями в своём любимом кресле, заранее шепнув мне на ушко о сегодняшнем представлении, то я бы не занимался бесполезной работой. У меня что, по-твоему, других дел нет? И теперь ещё долго не будет.

— Откуда я могла знать, что он затевает? — огорчённо заметила хранительница тайн, чувствуя вину за свой промах. — Ну и что, что Амир изготовил большие кольца? Мало ли для чего они ему понадобились? Может, для красоты или в качестве одноразовых мишеней. Я же не предсказательница и не чтец мыслей. Сами просили обойтись без грубых методов работы. Подкупить Фалих не удалось. Отслеживающую метку его хранитель сразу же почует, а по-другому не выяснишь, где располагается его тайная лаборатория. Амун ничего не знают. Их я проверила в первую очередь.

— Ты поменьше оправдывайся и побольше думай. Или думать за тебя будут другие. В другом кресле. Не справляешься со своими обязанностями, так и скажи. Не убьём же за это, — отчитал её Бишар.

— Да что вы все привязались к этому креслу?! — взорвалась от гнева светлоокая Янаби.

— Так сама же всем показала, что это твоя уязвимость, — удивился Бишар. — Поэтому либо от неё поскорее избавляйся, либо терпи, либо получай удовольствие.

— Что мне Амине ответить? — напомнил о своей проблеме Джабаль, не желая слушать их привычную ругань. — Дочь просила внести ясность, ей продолжать поддерживать отношения с Амиром на текущем уровне, разорвать, укрепить, или…? Составлять компанию сестре на конюшне она не хочет.

***

— Что скажешь, брат? — поинтересовался Диргам у главы рода Сихья.

С лёгким беспокойством оглядев впечатлённую увиденным толпу гостей.

— Кому? — спокойно уточнил Шехар, продолжая бездействовать.

Временами с благодарностью кивая в ответ на достающиеся ему поздравления или приветствия.

— Этому безмозглому мальчишке, что засунул голову в первую попавшуюся тёмную нору и громко кричит, есть ли там кто? Сарику? Даже не знаю, то ли поздравить его, то ли посочувствовать. Главе храма Канаан? Пожеланий долгих лет жизни ему и без меня напророчили на два с половиной бессмертия. Владыкам других оазисов, что сейчас с аппетитом разглядывают Амира, задаваясь вопросом, а чем они хуже нас? И вправду, чем? — глава великого рода перевёл вопросительный взгляд на своего хранителя тайн.

И снова просыпаюсь в каком-то новом, незнакомом месте. Правда, вынужден признать, в этот раз куда более удобном и приятно пахнущем, чем в прошлый. Под боком сладко посапывала жена, допустившая в святая святых этого дворца, свою кровать. Свадьбу наконец отгуляли, теперь можно и отдохнуть. Казалось бы. Но к сожалению, не получится. Вспомнив о никуда не девшимся списке срочных дел, страдальчески поморщился. Если их не сделаю я, то сделает кто-то другой. В таком случае вовсе не обязательно, что итоговый результат порадует. Если и да, то не меня. Преодолевая нежелание вставать, стараясь не разбудить Латифу, осторожно начал смещаться к краю кровати.

Спрашивается, зачем ей такая огромная постель? Где-то на десятерых дари и собаки, большой, лохматой, на которой Латифа способна занять лишь маленький уголок. В надежде, что однажды ей захочется чего-то большего? Или это у неё комплексы такие?

Пока выбрался, устал. Всё из-за слишком мягких, пышных перин, постеленных в несколько слоёв, и аж двух огромных одеял. Не знал, что Латифа такая мерзлячка. Привыкнув к узким, жёстким лежанкам, а также тонкому шерстяному покрывалу, чувствовал себя здесь довольно неуютно. На ум пришло сравнение с болотом, в котором тоже можно утонуть, задохнуться или свариться.

Точно так же не привыкшая делить с кем-то кровать, почувствовав вибрации перин и одеял, Латифа спросонья испуганно дёрнулась. Но, сразу же вспомнив всё, что происходило ночью, полностью расслабилась. Несмотря на некоторую показную браваду и смелые заявления, основанные на том, что она старше и в этой части дома главнее, вот уж неожиданное заявление, когда дело дошло до исполнения супружеского долга, девушка оказалась той ещё стеснительной, нерешительной особой. В теории зная, что должно произойти, понятия не имела как! Поэтому всё пришлось брать в свои руки. В буквальном смысле этого слова.

Не оценив моих стараний, а местами и страданий, обидевшаяся на смех, признаюсь, не удержался, очень уж серьёзной выглядела в тот момент, оскорблённая Латифа больно укусила. Дважды! Краснея от стыда и ярости, супруга потребовала, чтобы немедленно самостоятельно убился о дедушкин меч. Насадившись на него задницей по самую рукоять. Смею надеяться, своими последующими действиями вину искупил, поскольку полностью удовлетворённая во всех отношениях Латифа, окончательно выбившись из сил, крепко уснула. Перед этим по-хозяйски закинув на меня руку и ногу, доверчиво уткнувшись носиком в плечо. Больше не предъявляя никаких осмысленных требований или угроз.

Разбуженная Латифа, сонно посмотрев на шторы, слегка подсвеченные первыми солнечными лучами, удивлённо спросила.

— Ты куда?

— Срывать покровы тайны. Спи, милая. Я только туда и оттуда. Тихонько, никто и не заметит, — соврал, задёргивая тончайшие, невесомые занавески, которым кровать была прикрыта на манер купола.

— Куда, туда? — не поняла Латифа, вновь закрывая глаза.

Не желая сейчас ни о чём думать.

— В зал, куда слуги отнесли свадебные подарки. Хочу убедиться, правдивы ли были слова всех тех почтенных дерров, что вчера желали роду Амир достатка и радости? Не расходятся ли наши представления об их величине? Что лично остаётся для меня нерешённой загадкой. Знаешь, сколько нужно обрести радости, чтобы захотелось поделиться ей с окружающими? С теми самыми деррами. И я не знаю, но хочу это исправить. Потом проведаю химер. Ещё нужно переговорить с главой моих телохранителей. А затем…