«Это моя скатерть», сказал Пух, разворачивая Тиггера.

«Да? Мне бы такое и в голову не пришло».

«Ее стелют на стол и кладут на нее вещи».

«Тогда почему она пыталась меня поддеть, когда я не смотрел?»

«Не думаю, чтобы она пыталась», говорит Пух.

«Нет, она пыталась», сказал Тиггер, «просто я ее опередил».

Пух постелил скатерть обратно на стол, поставил на нее большую банку с медом, и они сели завтракать. Как только они сели, Тиггер набрал полный рот меду… и посмотрел на потолок одним глазом, и издал языком исследующий звук, – что-это-там-такое-дали-звук. И затем он сказал весьма решительным тоном:

«Тиггерам не нравится мед».

«О!», сказал Пух, пытаясь придать этому звукоизвлечению оттенок Печали и Сожаления. «Я думал, им все нравится».

«Все, кроме меду», отрезал Тиггер.

Пуху это было скорее приятно, и тогда он говорит, что поскольку он свой завтрак закончил, то он возьмет Тиггера в гости к Поросенку и Тиггер сможет попробовать немного желудей.

«Спасибо, Пух», говорит Тиггер, «потому что желуди – это действительно то, что Тиггерам нравится больше всего».

Итак, после завтрака они пошли повидать Поросенка, и Пух, пока они шли, по дороге объяснил, что Поросенок – это Очень Маленькое Животное, которого испугают внезапные наскоки, и попросил Тиггера не быть таким Прытким хотя бы поначалу. А Тиггер, который всю дорогу прятался в деревьях и напрыгивал оттуда на Пухову тень, когда она не смотрела, сказал, что Тиггеры бывают Прыткими только до завтрака, а как только они поедят чуть-чуть желудей, то они сразу становятся Уравновешенными и Утонченными. Итак, мало-помалу они пришли и вскоре уже звонили в дверь дома Поросенка.

«Хэлло, Пух», сказал Поросенок.

«Хэлло, Поросенок. Это Тиггер».

«О! Серьезно?», говорит Поросенок и отодвигается к другому концу стола. «Я думал, что Тиггеры бывают меньше, чем этот».

«Еще не такие большие бывают», сказал Тиггер.

«Им нравятся желуди», сказал Пух. «Вот потому-то мы и пришли. Потому что бедный Тиггер еще не завтракал».

Поросенок подвинул Тиггеру вазу с желудями и сказал «Угощайтесь», а потом придвинулся потеснее к Пуху и, почувствовав себя немного храбрее, говорит: «Значит, вы Тиггер? Понятно-понятно» – вполне беззаботным голосом. Но Тиггер на это ничего не сказал, потому что его рот был полон желудями…

После продолжительного чавканья он говорит:

«И ые у а т о у ей».

А когда Пух и Поросенок сказали «Что?», он сказал «А о ть а ая!» и вышел на минутку.

Вернувшись, он твердо сказал:

«Тиггерам не нравятся желуди».

«Но ты говорил, что им все нравится, кроме меду», говорит Пух.

«Кроме меду и желудей», объяснил Тиггер.

Услышав это, Пух сказал: «О, понимаю», а Поросенок, который был скорее доволен, что Тиггерам не нравятся желуди, говорит: «А как насчет чертополоха?»

«Чертополох», говорит Тиггер, «это то, что нравится Тиггерам больше всего».

«Тогда пошли к И-Ё», говорит Пух.

Итак, они все втроем пошли к И-Ё, и, после того как они шли, и шли, и шли, они наконец пришли в ту часть леса, где жил И-Ё.

«Хэлло, И-Ё!», сказал Пух. «Это Тиггер».

«Что это?», говорит И-Ё.

«Вот это», объяснили одновременно Пух и Поросенок, а Тиггер улыбнулся самым наиприятнейшим образом и ничего не сказал.

«Что вы, сказали, это было?», спросил И-Ё.

«Тиггер».

«А!», сказал И-Ё.

«Он только что пришел», объяснил Пух.

«А!», снова говорит И-Ё.

Он долго думал, а потом сказал: «И когда же он уйдет?»

Пух объяснил И-Ё, что Тиггер – большой друг Кристофера Робина и что он останется жить в Лесу, а Поросенок объяснил Тиггеру, что он не должен обращать внимания на то, что сказал И-Ё, потому что он всегда мрачный, и И-Ё объяснил Поросенку, что, напротив, он чувствует себя этим утром особенно бодро, а Тиггер объяснял всем, кто хотел его слушать, что он еще не завтракал.

«Я понял, в чем тут дело», сказал Пух. «Тиггеры всегда едят чертополох. Вот поэтому мы и пришли к тебе, И-Ё».

«Не бери в голову, Пух».

«Да нет, И-Ё, я не имел в виду, что мы не хотели тебя видеть».

«Понятно-понятно. Но ваш новый цветной приятель действительно хочет завтракать. Как, ты сказал, его зовут?»

«Тиггер».

«Ну вот, Тиггер, пойдем сюда». И-Ё повел его по дороге, ведущей к зарослям чертополоха, и махнул на них копытом.

«Этот маленький участок я оставил себе на день рожденья», сказал он, «но в конце концов, что дни рожденья? Приходят сегодня и уходят завтра. Угощайся, Тиггер».

Тиггер поблагодарил и несколько тревожно посмотрел на Пуха.

«Это в самом деле чертополох?», шепнул он.

«Да», говорит Пух.

«Тот самый, что нравится Тиггерам больше всего?»

«Совершенно верно», сказал Пух.

«Понимаю», говорит Тиггер.

Итак, он набил себе полную пасть и громко захрустел.

«Оу!», сказал Тиггер.

Он сел и сунул лапу в рот.

«В чем дело?», спросил Пух.

«Горит!», пробормотал Тиггер.

«Твой друг», говорит И-Ё, «похоже, проглотил пчелу».

Друг Пуха перестал мотать головой, пытаясь избавиться от колючек, и объяснил, что Тиггерам не нравится чертополох.

«Зачем тогда было уродовать такой прекрасный куст?», спросил И-Ё.

«Но ты сказал», начал Пух, «что Тиггерам нравится все, за исключением меда и зжолудей».

«И чертополоха», говорит Тиггер, бегая кругами с высунутым языком.

Пух посмотрел на него с грустью.

«Что будем делать?», спросил он Поросенка.

Поросенок знал ответ на этот вопрос и сразу сказал, – пойти сказать Кристоферу Робину.

«Вы найдете его у Канги», говорит И-Ё. Он подошел поближе к Пуху и сказал громким шепотом:

«Не мог бы ты попросить своего друга перенести эти упражнения в другое место? У меня вскоре ланч, и я не хотел бы, чтобы его затоптали, прежде чем я начну есть. Пустяковое дело, прихоть, но все мы имеем свои маленькие слабости».

Пух торжественно кивнул и позвал Тиггера.

«Пошли, зайдем к Канге. Она наверняка много чего найдет тебе позавтракать».

Тиггер завершил последний круг и подошел к Пуху и Поросенку.

«Горит!», объяснил он, широко и дружелюбно улыбаясь. «Пошли». И он умчался вперед.

Пух и Поросенок медленно поплелись за ним. Пока они шли, Поросенок ничего не говорил, потому что ни о чем не мог думать, а Пух ничего не говорил, потому что придумывал стихотворение. И когда он придумал его, он начал так:

С бедным малюткой Тиггером что нам прикажете делать? Если так дальше пойдет, никогда он не вырастет больше. Мед не по вкусу ему, зжолудей – и тех не желает. Дали чертополох и от него отказался. Много колючек, шипов, а это ему не по нраву. Все, что Другие Животные смачно жуют и глотают, Глотке его не под стать подыхает, бедняк, с голодухи!

«Да он и так большой», сказал Поросенок. «На самом деле он не очень большой».

«Ладно, но кажется большим». Услышав это, Пух погрузился в размышления и затем промурлыкал следующее:

Сколько ж в нем весу всего, сколько фунтов, шиллингов, унций? Больно уж Прыток всегда, потому-то и кажется больше[61].

«Вот и все стихотворение», сказал он. «Тебе нравится, Поросенок?»

«Все, за исключением шиллингов», сказал Поросенок. «Я не думаю, что им здесь место».

«Им захотелось встать после фунтов», объяснил Пух. «Ладно, я им и разрешил. Лучший способ сочинять стихи – это давать вещам волю».

«Ну, не знаю», сказал Поросенок.

Тиггер топотал впереди, все время крутясь в разные стороны и крича: «Туда идем?» – и вот наконец они дошли до Канги и обнаружили там Кристофера Робина. Тиггер бросился к нему.

«О, вот ты где, Тиггер?», сказал Кристофер Робин. «Я знал, что ты где-то здесь».

«Я искал в Лесу вещи», говорит Тиггер. «Я нашел пух и поросенка, и и-ё, но не нашел завтрака».

Пух и Поросенок подошли и обняли Кристофера Робина и объяснили все происшедшее.