«Ну вот», сказал Кролик, помогая Поросенку встать и отряхивая его. «Все в порядке, Поросенок». «Это я от удивления», нервно сказал Поросенок. «Вот это я и называю бонсировать», сказал И-Ё. «Брать людей на испуг. Не особенно приятная привычка. Я ничего не имею против того, чтобы Тиггер жил в Лесу», продолжал он, «потому что это большой Лес и здесь можно найти много свободного пространства, чтобы бонсировать там вволю. Но я не понимаю, почему надо приходить именно в мой маленький уголок и бонсировать там. Нельзя сказать, что там у меня что-то особенно привлекательное. Конечно, для любителей холода, сырости и безобразных колючек это как раз подходящая среда обитания, но в конце концов это просто маленький уголок, и если кто-то чувствует прилив бонсировщины…»
«Я не бонсировал, я чихал», сердито сказал Тиггер.
«Бонсировать или чихать – на дне реки трудно определить разницу».
«Ладно», говорит Кролик, «все, что я могу сказать, это – ладно, вот Кристофер Робин, пусть он скажет». Кристофер Робин спускался из Леса к мосту в солнечном и беззаботном настроении, когда совершенно неважно, сколько будет дважды девятнадцать, и думал, как было бы хорошо стоять на нижней перекладине моста, а потом перегнуться еще дальше и смотреть, как река медленно скользит мимо, и тогда бы вдруг узнать все, что нужно узнать[81], и рассказать об этом Пуху, который кое в чем из этого не уверен. Но когда он подошел к мосту и увидел там всех животных, он понял, что это утро совсем другого сорта, что это то еще утро, когда ты должен что-то предпринять.
«Дело обстоит примерно так, Кристофер Робин», начал Кролик. «Тиггер…»
«Неправда», сказал Тиггер.
«Ладно, так или иначе, но я оказался там», сказал И-Ё.
«Но я не думаю, чтобы он это нарочно», сказал Пух.
«Он просто бонсанутый», сказал Поросенок. «Тут ничего не поделаешь».
«А ну-ка попробуй меня бонсануть, Тиггер», нетерпеливо сказал Бэби.
«И-Ё, Тиггер сейчас меня попробует. Поросенок, как ты думаешь…»
«Да-да», говорит Кролик. «Мы вовсе не хотим говорить все сразу. Суть в том, что Кристофер Робин по этому поводу думает?»
«Все, что я сделал, это чихнул», сказал Тиггер.
«Он бонсировал», сказал И-Ё.
«Ладно, бонсанул разочек», сказал Тиггер.
«Тихо!», говорит Кролик, поднимая лапу. «Что обо всем этом думает Кристофер Робин? Вот в чем суть».
«Ладно», сказал Кристофер Робин, не вполне понимая, о чем вообще идет речь.
«Я думаю…»
«Да?», говорят все.
«Я думаю, что нам всем надо сыграть в Пухалки».
Так они и сделали. И И-Ё, который раньше никогда не играл, выигрывал чаще, чем кто бы то ни было; а Ру два раза свалился в реку, первый раз случайно, а второй раз нарочно, потому что он вдруг услышал Кангу, идущую из Леса, и понял, что, так или иначе, все равно придется ложиться спать. Ну и тогда Кролик пошел вместе с ними; а Тиггер и И-Ё пошли вместе, потому что И-Ё хотел рассказать Тиггеру, Как Выигрывать в Пухалки, надо просто кидать палку, закручивая, если ты понимаешь, что я имею в виду, Тиггер; а Кристофер Робин, Пух и Поросенок остались на берегу одни.
Долгое время они смотрели на воду и ничего не говорили, так как чувствовали себя так мирно и спокойно в этот летний день.
«Вообще Тиггер на самом деле нормальный парень», лениво сказал Пух.
«Конечно», говорит Кристофер Робин.
«Вообще на самом деле мы все нормальные ребята», говорит Пух. «Во всяком случае, я так думаю», говорит. «Но, возможно, я не прав», говорит.
«Конечно, ты прав», говорит Кристофер Робин.
Глава VII. Дебонсировка Тиггера
Однажды Кролик и Поросенок сидели возле парадной Пухова дома, и Пух тоже с ними сидел. Был такой дремотный летний день, и Лес был полон приятных звуков, которые все, как один, казалось, говорили Пуху: «Не слушай Кролика, слушай меня». Итак, он занял удобное положение, чтобы не слушать Кролика, и только время от времени открывал глаза, чтобы сказать «А!», а затем закрыть их снова, чтобы сказать «Верно», а Кролик время от времени говорил: «Ты понимаешь, что я хочу сказать, Пух», и Пух серьезно кивал, чтобы показать, что он понимает.
«Фактически», сказал Кролик, «Тиггер стал таким Прытким, что настало время его проучить. Ты не согласен, Поросенок?»
Поросенок сказал, что Тиггер действительно чересчур Прыток и что, если бы они нашли какой-то способ его депрыгировать, то это была бы Очень Хорошая Мысль.
«Вот и мне так кажется», говорит Кролик.
«А что ты скажешь, Пух?»
Пух рывком открыл глаза и говорит: «В высшей степени».
«Что в высшей степени?», спросил Кролик.
«То, что ты сказал», сказал Пух. «Безусловно».
Поросенок тихонько толкнул Пуха, и Пух, который понял, что сморозил что-то не то, медленно поднялся и начал присматривать за собой.
«Но как мы это сделаем?», говорит Поросенок. «Как мы его проучим? А, Кролик?»
«В том-то все и дело», говорит Кролик.
Слово «проучить», вызвало у Пуха какие-то другие ассоциации.
«Там такая вещь», сказал он. «Кристофер Робин пытался дать мне понять. Дважды-два. Но у меня не пошло».
«Что не пошло?», спросил Кролик.
«Не пошло что?», спросил Поросенок.
Пух покачал головой.
«Я не знаю», сказал он, «просто не пошло, и все. О чем мы вообще говорим-то?»
«Пух», укоризненно сказал Поросенок, «ты что, не слушал, что говорил Кролик?»
«Я слушал, но мне в ухо попала пушинка. Кролик, ты бы не мог повторить еще разочек?»
Кролика никогда не надо было дважды упрашивать что-либо повторить; итак, он спросил, с какого места начать, а когда Пух сказал, что именно с того места, когда пушинка попала ему в ухо; Кролик стал выяснять, когда это произошло, Пух сказал, что не знает, потому что он плохо слышал. Наконец Поросенок сказал, что просто они собираются найти способ, как выбить из Тиггера Прыть, потому что, как ни крути, как мы его ни любим, терпеть его каждодневное и безудержное бонсирование больше невозможно.
«О, понимаю», сказал Пух.
«Этого в нем слишком Много», сказал Кролик. «От этого все и происходит».
Пух попытался осмыслить все это, но все, что ему приходило в голову, было бесполезным.
Тогда он это все про себя прохмыкал:
«Что это Пух там говорит?», спросил Кролик. «Что-то хорошее?»
«Нет», сказал Пух печально. «Ничего хорошего».
«Ладно, мне пришла мысль», говорит Кролик, «и вот эта мысль. Мы берем Тиггера на длительную прогулку туда, где он никогда не был, и теряем его там, а на следующее утро находим – и он будет совершенно другим Тиггером».
«Почему?», сказал Пух.
«Потому что он будет Скромным Тиггером, Печальным Тиггером, Меланхоличным Тиггером, Маленьким и Виноватым Тиггером, О-Кролик-Как-Я-Рад-Тебя-Видеть-Тиггером. Вот почему».
«А он будет по-прежнему рад видеть меня и Поросенка?»
«Конечно».
«Это хорошо», сказал Пух.
«Мне было бы неловко, если бы он всегда был Печальным», с сомнением сказал Поросенок.
«Тиггеры никогда не бывают Печальными продолжительное время», объяснил Кролик. «Они с этим завязывают с Поразительной Быстротой. Я спрашивал у Сыча, просто чтобы убедиться, и он сказал, что они всегда из этого очень быстро выходят. Но если нам удастся сделать Тиггера Маленьким и Печальным хотя бы на пять минут, то это уже будет доброе дело».
«Кристофер Робин тоже так думает?», спросил Поросенок.
«Да», говорит Кролик. «Он бы сказал: „Ты сделал доброе дело, Поросенок. Я бы сделал его сам, только мне нужно было делать другое доброе дело. Спасибо тебе, Поросенок“. И Пух, конечно».
