Вечером, после ужина, выяснился еще один факт неудобства пятидневки, мама была дома и мне было сложно объяснить, куда это я собрался во время комендантского часа, тем более что возвращаться я собирался глубоко за полночь. Прикинув время, которе мне потребуется потратить от дома до здания родильного отделения, я решил попробовать дождаться, пока ма заснет и потом, втихаря, покинуть квартиру. Заранее перенесенные в свою комнату вещи позволили без лишнего шума одеться, разве что дверной замок предательски лязгнул ригелями, после того как я тихо вышел на лестничную площадку и закрыл за собой дверь.

Оказавшись на улице, невольно посмотрел на темное окно комнаты матери, судя по всему она так и не проснулась, свет был потушен и никто не звонил мне на телефон с требованием объяснить, куда это я собрался. Уже отводя взгляд от окна, мне показалось, что шевельнулась одна из занавесок, впрочем, в темноте, да против света от уличного фонаря, мене наверняка это показалось. Добраться до котельной при роддоме заняло двадцать минут, я часто оглядывался, сворачивая с тротуара и прижимаясь к находящимся в тени участкам ближайших домов. За это время я увидел всего одну машину, чтобы свободно передвигаться по городу внутри второй кольцевой дороги, требовалось специальное разрешение.

-Тук, тук, - два раза пнул я ногой в закрытую дверь, железная, она отозвалась на мои действия дребезжащим звуком.

-Сча, не шуми, - выпуклый пластик дверного глазка, на какой-то момент посветлел, потом потемнел, затем вновь посветлел, после чего окончательно стал темным, а из-за двери удалось расслышать неприветливые слова.

-Новенький? - появившийся в проёме двери небритый мужик с мятым от частого употребления алкоголя лицом, равнодушно скользнул по мне взглядом, задержав его разве что на красном пакете в моих руках: - проходи, не стой в дверях.

Дальше тамбура меня не пустили, да я и сам не хотел видеть, что происходит в котельной при роддоме, в то время как во всем районе давно имелось центральное отопление и прочие коммуникации. То, в чем сунули «товар» в пакет, назвать вакуумной упаковкой можно было с очень большой натяжкой. Обыкновенная упаковочная пленка, рулоны которой бесплатно предлагаются посетителям в любом более-менее крупном строительном супермаркете, в несколько слоёв обматывала что-то упругое и, видимо из-за сумрака в котельной, имевшее коричневый цвет. Покинув место получения товара, я невольно выдохнул с облегчением. Умом я понимал, что ничего-такого здесь не происходит, но стоящий там запах отчего-то вызывал чувство подташнивания и страха.

-Вот бля! - отойдя на добрых двести метров, до меня запоздало дошло, что Аура у мужика из котельной постоянно меняла цвет, от синего до красного: - похоже он там конченный псих!

Пешая прогулка до профтехучилища затянулась на сорок минут, пока я шел, стараясь выбирать путь через дворы, в голову нет-нет да приходили мысли о том, что я не понимаю, почему доставкой нужно заниматься именно во время комендантского часа. Вечером, да даже днем, было бы куда безопаснее передвигаться, слившись с толпой и не вызывая ни у кого подозрения.

«-Еще и пакет этот, красный», - недовольно ворочались мои мысли, хоть и ночью, но красный цвет не способствовал снижению постороннего внимания к моей персоне.

Профтехучилище, кирпичное здание с двух и трех этажными корпусами, было обнесено забором. Чертыхнувшись и мысленно попеняв самому себе за то, что поленился прийти сюда днем и присмотреть удобный лаз на территорию, я пошёл вдоль забора. Потратив еще двадцать минут только на то, чтобы перебраться через ограду в не просматриваемом из окон ближайших домов месте, я наконец-то смог подойти к корпусу столовой. Торчащие из стены здания оцинкованные трубы вытяжки давали безошибочный ориентир, да и Фриц объяснял, где её расположение на территории профтехучилища.

-Что так долго? - стоило мне подойти к двери, как та сама раскрылась, а в проёме появился высокий и сутулый парень лет двадцати восьми.

-Через забор долго перелезал, - нехотя пояснил я, так же не став здороваться.

-Принес, давай сюда, сам здесь подожди, счаз верну, - протянув руку, сутулый забрал у меня пакет.

Берясь за ручки красного пакета, его пальцы на какое-то мгновение прикоснулись к моим и я ощутил идущий от его кожи жар. Тот не обратил на это никакого внимания, видимо для него, человек пришедший зимой с улицы и должен был быть холодным. Прождать пришлось минут пять, после чего дверь вновь приоткрылась и мне сунули пакет назад. Ни спасибо, ни увидимся в следующий раз, никто ничего не сказал, просто закрыли дверь и все. Возвращаясь домой, я по началу «кипел» из-за подобного пренебрежения в свой адрес, а потом припомнил, что сам же не хотел иметь с этими ребятами никаких дел, и тем более личных контактов.

Придя домой, постарался максимально тихо закрыть дверь, но замок предательски дважды щелкнул механизмом, когда его я открывал, а затем, когда закрывал. Раздевался я так же в своей комнате, чтоб не шуршать зимней курткой в коридоре. Забравшись через пять минут в кровать, я непроизвольно выдохнул, расслабляясь. Первая ходка ночным курьером прошла нормально, все оказалось вроде как не очень-то и опасно. Взяв телефон, по инерции глянул последние сообщения в соцсетях, личных посланий не было, только уведомления о новых постах на те каналы, на которые я был подписан.

Скользящий по строчкам взгляд зацепился за последнее сообщение от матери. Присланное вчера, со списком продуктов, которые надо было купить, оно имело подсвеченную иконку, абонент в сети. Пока я соображал, почему её телефон не выключился после пяти-десяти минут бездействия и не разорвал соединение, иконка «на связи» потухла, давая осознание произошедшего. Видимо я все-таки не смог уйти из дома не разбудив мать, а она все это время ждала моего возвращения, волнуясь и "убивая" время в телефоне, и только сейчас, убедившись что я снова дома, легла спать.

Несмотря на то что я поздно лег, проснулся довольно рано. Глянув на светящийся экран телефона, сообразил, разбудило меня пришедшее сообщение. Фриц не нашел другого времени, как перевести деньги ни свет ни заря. Впрочем, пять тысяч рублей нивелировали мое недовольство и я даже почувствовал подъем своего настроения. Не став откладывать, я тут же перевел на счет матери четыре тысячи, после чего решил вставать, так как сон все равно пропал.

Умывшись и зайдя на кухню, я пожелал доброго утра готовящей завтрак маме, после чего уселся за стол. Судя по звукам скворчащей яичницы, еда была почти готова, ждать осталось не больше минуты. Электрический чайник тоже был горячий, так что положить пару ложек растворимого кофе и налить себе кипятку, можно было не вставая с табуретки. Ма, тем временем переложила яичницу на тарелки, мне три яйца, себе два. Взяв вилку, я собирался уже было приступить к еде, но замер, так как оказавшаяся рядом ма неожиданно прижала меня к своему животу, положив свои руки мне на голову и плечи.

-Совсем ты у меня уже большой стал, будь осторожнее, - со вздохом произнесла она, после чего отстранилась и села рядом.

Я не нашелся что сказать, без труда поняв, что мама имела ввиду. Не нужно было быть слишком умным, чтобы сопоставить мою ночную отлучку и появление денег. Учитывая, что сейчас я нигде не работал, достать деньги я мог занимаясь только чем-то не слишком безопасным, на что вообщем то указывало и моё отсутствие во время комендантского часа. Приступив к еде, я постепенно успокоился, матери не нужно было ничего объяснять и это радовало.

-Я сегодня немного задержусь, вернусь в районе восьми или девяти, - перед уходом на работу сказала ма.

-Хорошо, - памятуя о том, что меня не стали ни о чем расспрашивать, я так же промолчал, хотя раньше обязательно бы пристал с расспросами, а куда, а с кем, и так далее.

После того как входная дверь закрылась, а я вернулся к себе в комнату, в голову пришла мысль о том, что это и есть, видимо, взросление. Многое оставалось в прошлом, на смену чему приходило новое. Сказать сразу, хорошо это или нет, однозначно было нельзя. По каким-то моментам детства и юности я определенно буду скучать до конца своей жизни, но и оставаться в прежнем состоянии, я позволить себе не мог. Прозвучавший вызов домофона, отвлек меня от размышлений.