После налета дракона лагерь еще гудел, точно растревоженный улей. Никто и не заметил, как Каспар погнал коня через поля прочь от манора. Но оглянувшись, юноша, к своему ужасу, увидел, что через высокую траву за ним неуклюже прыгает какая-то белая тень. Остановив Огнебоя под сенью деревьев, он подождал Трога. Тот запыхался и свесил язык.

– Домой! – сурово приказал молодой воин. – Оставайся с Изольдой!

Трог завилял хвостом и, что удивительно, сразу же повиновался и поковылял обратно по собственному следу. Каспар пришпорил коня и скоро оказался в самой чаще, где приходилось низко пригибать голову к разгоряченной шее Огнебоя, чтобы уберечься от веток. Несколько раз жеребец тревожно ржал и оборачивался. Каспар уловил за спиной урчание какого-то крупного зверя. Решив, что уже достаточно углубился в лес, юноша начал присматривать подходящее место для своего плана.

Он рассмеялся сам над собой. Какая разница, где? Но почему-то хотелось, чтобы все произошло в каком-нибудь необычном месте, ведь для него, для самого Каспара, этот акт исполнен очень даже глубокого смысла. Дуб! Неподалеку в кругу берез высился могучий дуб. Странно, но юноша вдруг почувствовал, что до него здесь когда-то была Май. Увы, она не будет ждать его по ту сторону. Никто не будет его ждать. Ему придется сражаться с лесничими, чтобы добраться до Гвиона и утащить его за собой в посмертие, уволочь через леса Ри-Эрриш к простолюдинам, черным тварям, что грабят и опустошают тот мир. Пусть же они пожрут Гвиона, уничтожат его душу раз и навсегда. Другого способа нет.

Юноша спешился и, хлопнув Огнебоя по крупу, отослал коня обратно в лес. Наконец один. До чего же громко звучало его дыхание здесь, в тишине. До чего же сильно бился пульс – тот самый пульс, которому предстояло навеки остановиться.

Гладкая костяная рукоять ножа удобно легла в ладонь.

– Как? – вслух спросил Каспар, яростно сжимая оружие и глядя через листву дуба в небо.

Не хочется умирать! Но Халь ведь ставил долг превыше всего – бестрепетно повел свой отряд в каменоломню, на верную гибель. А значит, и он, Каспар, ему не уступит.

Мужество вернулось к нему. Теперь оставалось решить чисто практический вопрос. Пожалуй, быстрее и проще всего перерезать горло.

Юноша расстегнул воротник и откинул с шеи густые каштановые волосы. Теперь он готов!

Знакомый лай остановил руку Каспара. Острое лезвие успело царапнуть шею, из неглубокого разреза выкатилось несколько капелек крови. За лаем послышался треск и хруст сучьев – то пробирался сквозь подлесок какой-то крупный зверь.

– О, Трог, нет! – в отчаянии простонал Каспар, когда из папоротника к нему высунулась белая морда.

Тяжелый терьер с размаху наскочил на хозяина, возбужденно пыхтя и вывалив из пасти розовый язык. Каспар не мог сдержать прилив нежности к верному псу. Присев на колени, он несколько секунд возился с Трогом.

– Трог, хороший мальчик! Славный песик! Но теперь ступай домой, тебе надо приглядывать за Изольдой. Домой! Иди…

Внезапно он замер. Оба, и пес, и хозяин, повернули головы к лесу. На поляну вразвалочку вышел огромный медведь. На серебристой спине его сидела женщина. Прямые черные волосы спадали на лицо, стройные ноги тонули в густой шерсти на шее медведя.

Женщина поглядела на нож в руке торра-альтанца.

– Кажется, я успела вовремя, господин. – Тихий голос Урсулы ласкал слух. – Я пришла, как только могла, за тобой было так трудно гнаться.

– Урсула! О нет! – Каспар в ужасе отдернул руку от шеи. – Нет, Урсула, нет! Я должен это сделать. Не то все умрут. Я должен остановить Гвиона.

Спрыгнув с медведя, девушка легко приземлилась на ноги.

– Господин, я не позволю тебе!

– Ты называешь меня господином. Что ж, приказываю тебе оставить меня и не мешать выполнить то, что я должен! – прогремел Каспар, прибавив в голос как можно больше властности.

– За тобой я перебралась через макушку мира, – сурово отрезала Урсула. – И не сдамся сейчас. Я называю тебя господином не потому, что являюсь твоей рабыней, а потому, что ты господин моего сердца.

– Ой. – Ничего умнее Каспар не придумал. Урсула протянула к нему руки. В карих глазах ее застыли решимость и грусть.

– Отложи нож. Если ты лишишь себя жизни, этим же самым клинком я убью и себя.

– Нет, Урсула. Я должен. Иначе погибнет слишком много людей.

Девушка яростно выхватила из-за пояса кинжал и прижала к запястью, так что кончик лезвия потемнел от крови.

– Ты спас мне жизнь, но она ничто без тебя. Я люблю тебя и не стану без тебя жить.

– Урсула… – беспомощно выдохнул Каспар. Пальцы его на рукояти ножа чуть разжались.

– Пойдем со мной, – взмолилась она. – Я привела целое войско медведей и отряд людей, которые могут управлять ими. Они все прошли хорошую школу, сражаясь с грифонами на моем родном континенте. Вместе мы сумеем одолеть твоего врага.

– Правда?

К сердцу Каспара прихлынула надежда. Юноша потрясенно взял Урсулу за руку и аж вздрогнул от этого простого прикосновения. Как же он раньше не замечал, до чего она хороша? Не так прекрасна, как Брид, не так нежна и хрупка, как Май, не так чувственна, как Изелла, – но для него она была совершеннее, чем все три, вместе взятые.

Молодые люди с минуту молча глядели друг другу в глаза, а потом обнялись – не столько со страстью, сколько с облегчением вновь встретившихся старых друзей. Каспар зарылся лицом в плечо подруги, вдыхая теплый и пряный аромат ее тела. От нее пахло потом и лавандой, и юноше померещилось, у него вот-вот разорвется сердце от радости. Никогда еще ничто не казалось ему столь естественным и чудесным. Он мог бы простоять так много часов, когда бы Урсула не оттолкнула его. Девушка кивком велела медведю опуститься на колени и взобралась на мохнатую шею зверя. Каспар вспрыгнул позади нее.

– Я люблю тебя, – даже не думая, произнес он и подивился, что слова, которые он так долго не мог сказать Май, теперь сорвались с его губ сами собой.

Медведь двигался поразительно быстро, и скоро вдали уже показался манор. Каспар ликующе посмотрел на множество бурых косматых зверей, что сгрудились возле шатров. Да их тут сотни и сотни. Он в жизни не видел столько медведей!

У ворот Каспара и Урсулу приветствовал Бранвульф. Он вместе с сыном направился к дому.

– Нужно готовиться как можно скорее! Медведи все меняют. Эта девица, Урсула, и впрямь находка. Почему ты о ней не рассказывал?

Юноша пожал плечами.

– Ну ладно, не важно. Сперва мы тут все здорово перепугались, но она нам быстро все объяснила.

Каспар кивнул в немом облегчении и глянул за плечо барона на мать.

– Спар!

Лицо ее побледнело и спало, точно жрица угадала, что замышлял ее сын. Но зычный бас барона не дал ей продолжать.

– Медведи помогут нам проникнуть в замок. А как только мы освободим наших людей, лучники Торра-Альты подстрелят драконов, совсем как их знаменитые предки. Если нас сейчас достаточно, надо идти. Только потом уже можно будет думать о Хале.

Каспар первым услышал это: низкий рокот, от которого двери манора задрожали. Юноша мгновенно понял, что означает этот шум, и, оставив отца, бросился к манору. Керидвэн, ведомая инстинктом, кинулась за ним.

Каспар ворвался в комнату, где оставил Изольду. Похоже, Придди задремала, потому что когда они вбежали туда, она как раз вставала с постели. Малышка сидела, восторженно пища.

– Спар, ты идиот! – ядовито прошипела Брид, вбегая следом за Керидвэн. – Как ты мог дать его ей?

Лицо Керидвэн стало белым как полотно. У Каспара застыла кровь в жилах. Он не отводил глаз с Изольды, как будто только его взгляд и мог сдержать ее. Каким-то непостижимым образом крошка ухитрилась расстегнуть застежку серебряного ларчика и теперь сжимала пухлыми ручонками Яйцо. Комнату наполнил резкий звериный запах.

Трог зарычал и ощетинился. Изольда весело показывала на огромную морду льва, что сидела на теле коня с огромными алыми крыльями. Малышка ворковала и смеялась.