– Хватит! – воскликнул Каспар. – Мне вовсе не хочется тебя бить, просто оставь меня в покое.

Но Пеннард уже поднялся и, ладонью вытерев грязь со рта, кинулся снова – и снова рухнул, напоровшись подбородком на твердый кулак молодого воина. Вот чего Каспар совсем не ждал, так это оглушительного удара по затылку. Юноша упал на колени, в голове помутилось.

– Оставьте его! – яростно завопил валявшийся в грязи Пеннард. – Он мой!

– Прости, приятель! – проворчал голос сзади торра-альтанца. – Но ведь тебя крепко вздули.

– И совершенно по-честному! Я дрался честно, а ты меня опозорил!

Каспар не слушал. Похоже, новобранцы вот-вот передерутся меж собой, но его это уже не волновало.

– Где девушка? – хрипло простонал он. Никто не обратил на него никакого внимания.

– Куда она ушла? – в панике закричал он. – Где девушка? Она украла моего ребенка!

Весь отряд мгновенно замолк, солдаты растерянно переглядывались меж собой.

– Нет! – завопил Каспар пронзительным от ужаса и горя голосом. – Моя крошка! Найдите ее!

– Спокойнее! – Хозяин собаки положил руку ему на плечо. – Мы найдем ее, найдем, не волнуйся. Люди, рассеяться!

В голосе его звучала какая-то угрюмая нотка, от которой торра-альтанцу стало отнюдь не легче.

Юноша понимал: самому организовать поиски ему не под силу. А потому, хотя внутренности у него сжимались в тугой комок от страха, предоставил распоряжаться солдатам. Во рту у него пересохло, кончики пальцев заледенели, он вертелся во все стороны, безрезультатно ища глазами нищенку.

– Если в порту ее не окажется, пиши пропало, – донесся до него чей-то громкий шепот.

Сердце юноши сжалось от невыносимого ужаса.

– Кто-нибудь, дайте ему коня получше, – приказал Пеннард.

Взлетев в седло, Каспар поскакал за остальными. Было трудно дышать, на глаза наворачивались слезы, перед мысленным взором стояла его малышка – как она плачет без него. Юноша все сильнее и сильнее терзал пятками бока лошади, плащ развевался у него за спиной. Едва по бокам потянулись светлые домики с яркими черепичными крышами, Каспар снова начал громко кричать о пропаже ребенка. Фасады домов слепо уставились на него деревянными ставнями окон. Копыта коней громко и тревожно стучали по гладким камням мостовой. Немногие горожане, что показались из своих домов на крики иноземца, по большей части носили черные одеяния. При приближении отряда они торопливо шарахались к стенам и дверям.

– Мой ребенок! – закричал Каспар на местном наречии. – Какая-то женщина украла у меня ребенка! Худая, светловолосая.

Он попытался более или менее внятно описать внешность похитительницы, но это оказалось на удивление трудно.

Солдаты вихрем свернули в переплетение улиц. Пеннард кивнул Каспару:

– Надо выехать на площадь перед гаванью.

Рыбный рынок уже опустел – рыбаки распродали весь улов, лишь кое-где на дне корзин еще копошилась парочка крабов. Однако на поднятую отрядом шумиху скоро сбежался народ. Пеннард вспрыгнул на возвышение и закричал о пропаже ребенка. Скоро кругом воцарилось настоящее столпотворение.

Парень взял Каспара за руку.

– Пока больше ничего сделать нельзя. Только ждать. Сам он не уставал повторять сочувствующим горожанам приметы нищенки.

У торра-альтанца тряслись руки.

– Что… что она сделала с моим ребенком? – хрипло спросил он. – Я умру, если с Изольдой что-нибудь случится. Она – вся моя жизнь.

Никогда еще он не испытывал ничего подобного. Никакие ужасы не могли сравниться с потерей Изольды. И не важно, что девочка ему не родная – все эти недели он заботился о ней, а малышка улыбалась ему, радостно дрыгала ножками и самозабвенно дергала его каштановые волосы, что теперь отросли ниже плеч.

– Пойдем выпьем, – позвал Пеннард. – Тебе сейчас надо выпить. Не волнуйся, ее найдут.

– Я лучше еще сам поищу, – не согласился юноша.

Какой-то солдат привел к нему косматого пони и козу, а скоро на площадь с воем выбежал Трог. Каспар бросился к нему. Пес старательно нюхал землю, но не мог взять след. Да и что удивительного – пес никогда не умел находить по запаху ничего, кроме пирогов, колбасок и морских змей.

– Моя малышка! – стенал юноша. – Где она?

На него накатило отчаяние. В мозгу мелькали самые жуткие, невыразимые вещи, что могли приключиться с девочкой. Он взмолился о том, чтобы ее не утащили обратно в деревню медведей и не принесли в жертву на зловещем каменном алтаре. А может, ее собираются продать в рабство. Или сейчас она у какой-то сумасшедшей, которая не сумеет ни накормить, ни обогреть бедняжку, а не то – бросит в глуши на растерзание диким псам. Колени у юноши подкосились, ему пришлось сесть.

– Послушай, не волнуйся, мы найдем ее, – ободряюще повторил хозяин суки.

Ему вторила какая-то старуха:

– Да-да, посиди. Что толку бегать взад и вперед, точно безумный? Нам нужно, чтобы ты был тут, когда мы отыщем девочку. Ведь ты и города-то не знаешь, как ты будешь искать? Нет, парень, от твоих метаний добра не выйдет. Ты нужен нам здоровым и сильным. Сейчас тебе принесут чая из морских водорослей. Не стой на ветру. В «Приюте оружейника» тебе будет тепло и уютно.

Но Каспар не мог ее послушаться. Он так и стоял перед трактиром, ожидая, с надеждой глядя по сторонам и прислушиваясь к шуму голосов. Представители властей то приходили, то уходили, население разделилось на группы, обыскивающие разные кварталы города, по всему заливу сновали лодки. Юноша изумлялся быстроте и тщательности, с которой были организованы поиски, и всеобщему желанию помочь. Время от времени кто-нибудь подходил к нему и сочувственно похлопывал по спине.

Старуха ни на минуту не отходила от него.

– Никто не сможет украсть ребенка и скрыться с ним. Не волнуйся, мы вернем ее. Вот, накинь-ка плащ. Ну, чего ты добьешься, если замерзнешь и заболеешь? Ей же самой от этого будет только хуже, правда?

– Ну да, конечно, – глупо ответил Каспар, толком не вдумываясь в то, что говорит.

Он даже не замечал хлещущего по площади яростного холодного ветра. Трог сидел у ног хозяина, поджав хвост и прижав уши.

– Не волнуйся, – повторяла старуха. – Воровка будет заботиться о твоей малышке. Наверняка это не… – Голос ее дрогнул и она не закончила фразы, а потом произнесла с искусственной бодростью: – Наверняка это просто какая-нибудь обезумевшая от горя мать, потерявшая своего ребенка. Она будет смотреть за крошкой так, как и родная мать не смогла бы.

Каспара передернуло, но он понимал: старуха всего лишь пытается его утешить.

– Ее мать умерла, – проговорил он.

– Прости, – тихонько отозвалась женщина.

Несмотря на волнение, Каспар все ж обратил внимание на то, что люди во всем порту бросали дела ради поисков Изольды. Юноша был тронут – вот только в глазах всех этих людей он читал такой затаенный страх, что медленно начал понимать: дело куда серьезнее, чем простая кража ребенка.

– Вот увидишь, это просто какая-то дуреха, потерявшая собственного ребенка. Вот увидишь! У нас такое уже было в прошлом году. – Старуха потрепала Каспара по плечу. – Мы нашли ее за пару часов. И с ребенком было все в порядке.

Дрожа, Каспар отхлебнул глоток дымящейся похлебки, которую женщина поднесла к его губам. Но горло так сжалось, что проглотить он не мог и выплюнул. Просто не верится – и как он мог быть таким идиотом! Как мог доверить ребенка совершенно чужому человеку? Что за наивность – довериться незнакомке лишь потому, что она женщина!

– О, Май, прости меня, – простонал он. – Прости.

К вечеру выражение на лицах горожан начало меняться. Решительные, сосредоточенные лица теперь отражали все более явный страх. И только тут Каспар вспомнил: пропала-то не только Изольда, пропал и Некронд. Странно, но сейчас это его почти не заботило, он боялся лишь за девочку.

У него уже кончились слезы, когда на площади вновь появился его утренний знакомец, Пеннард. Собака новобранца жалась к его ногам, вся ощетинившись, точно ощущая тень ужаса, нависшую над сырыми улицами города. Пеннард мрачно встал рядом с торра-альтанцем. Словно для того, чтобы усугубить тяжелую атмосферу, над свинцовым морем повис клубящийся туман. Серо-зеленая мгла заволокла залив и потянулась мокрыми лапами к берегу.