— Парик, цвет которого в точности соответствует цвету твоих волос. Разве тебе не звонила Клодия? Разве ты не знаешь, что снова принимаешь на себя роль королевы на сегодняшнем вечернем банкете? Тори…

— Дэн, лучше начни сначала. Не считая Джипси, некоторых девушек и мистера Креншоу, не звонил никто. От Клодии мы ничего не слышали. Наверное, она утонула.

— Утонула? А, ливень. Она под него попала?

Мало-помалу они вытянули из него всю информацию и узнали, что Джипси немедленно сообщила руководителям клуба, что Тереза — жертва чьей-то плохой шутки — не сможет появиться на коронации и на параде. Джипси предложила использовать парик, и Дэн вызвался отправиться за ним.

Он доехал до самого Сан-Франциско, по дороге то и дело звоня по телефону и узнавая, что в тех заведениях, что были открыты, не было именно того парика, который нужен. Кто-то перезвонил в Лос-Анджелес. Был зафрахтован самолет, и Дэн вернулся обратно в столицу графства, чтобы встретить самолет и парик.

— Дэн, — мягко заговорила Тори, — Беттили Бафф формально короновали. Кто-то сообщил, что Тереза Томас нездорова, и мисс Бафф с радостью приняла от нее скипетр. Церемония уже состоялась, Дэн, Беттили — официальная королева фестиваля.

Какое-то время он бродил взад и вперед по двору.

— Так оставлять это дело нам ни в коем случае нельзя, — заявил он. — Тереза, расскажи мне в точности, что случилось.

Девушка, смеясь, рассказала:

— Вначале я подумала, что умру неестественной смертью, возможно, выйду и брошусь под колеса платформы. А потом подумала, какой дурой буду тогда выглядеть, и меня разобрал смех. Я ведь была в одном белье, потому что им пришлось снять с меня практически все, чтобы одеть Беттили. Некоторые из девушек хотели помочь, но ничего особенного они сделать не могли. Их вызвали и велели занять места на платформе. Но одна девушка откопала в душевой старый халат. И вот в нем-то, мои дорогие, я и пробиралась домой. Никогда не чувствовала себя так гадко! Честное слово, я умерла тысячью смертей. Я страдала. Я, королева, плачу зелеными слезами в боковых переулках.

— Но ты пойдешь на банкет?

Тереза нахмурилась:

— Нет. Я больше не хочу никого из них видеть.

Все молчали. Тереза переводила взгляд с одного на другого, но видела лишь пустые, лишенные сочувствия лица.

— Ну а с какой стати мне туда идти? — вспыхнула она.

И вновь ответом ей было молчание.

— Ах, ладно. — Она вздохнула. — Наверное, я должна пойти. Я пойду просто как Тереза Томас, в парике, и буду сидеть, а все будут думать… — И тут ее лицо осветилось. — Но так думать не будут. Я им не позволю. Я пойду туда и отлично проведу время. Кто-нибудь из вас пойдет со мной?

— Мы все с удовольствием к тебе присоединимся, — сказал мистер Сэдлик. — Дэн, я полагаю, нам также желательно переодеться.

— Действительно, но у меня есть одно дело. Я сегодня кое-что слышал по радио. Если буду действовать быстро, то сумею застать ребят в «Курьере» и заставить их передать эту историю правильно. Хотите послушать, как я буду разговаривать?

У Нэнси имелась прямая телефонная линия, связывавшая ее с редакцией «Курьера», которую еще не отключили. Все собрались вокруг Дэна, когда тот потребовал к трубке ответственного редактора.

— Но это сообщение у нас уже готово к печати, — раздраженно запротестовал тот.

— Меня не волнует, даже если вы его уже напечатали, и вам придется уничтожить тираж. Вы напечатаете истинное сообщение, или, я вам обещаю, от вас отвернутся не только все коммерсанты Лейквилля, но и все подписчики. Подумайте, что будет тогда с вашей газетой.

Он попросил, чтобы ему прочитали уже готовую заметку, точнее, ту ее часть, где рассказывалось о королеве.

Редактор послушно прочитал то, что от него потребовали, и добавил:

— Об этом по телефону сообщил Г.И. Бафф.

— В какое время? — резко спросил Дэн.

— В час дня.

Дэн повернулся к Терезе:

— Сколько было времени, когда та женщина испортила тебе волосы?

— Это было ровно в час тридцать.

— Все ясно. — Дэн снова заговорил в телефонную трубку: — Ваш добрый приятель с большим рекламным бюджетом позвонил вам за полчаса до того, как некая парикмахерша со странным подходом к делу явилась, чтобы погубить внешность избранной королевы. Так и знайте.

Послышалось недовольное ворчание:

— Мы не можем это напечатать без доказательства.

Тереза пролезла вперед и попросила трубку.

— Мистер Эннис, — начала она, — это Тереза. Я не хотела бы, чтобы вы это напечатали. Я хочу сказать, что мистер Бафф — это всего лишь один человек. В Лейквилле есть сотни прекрасных людей. Нельзя, чтобы из-за него страдало имя нашего города. Не могли бы вы просто сообщить, что в последний момент «кто-то сыграл скверную шутку над избранной королевой»? Что? Да, из-за временной несостыковки мы вполне уверены, что это мистер Бафф устроил мое разжалование. Он был страшно разозлен тем, что королевой назвали не его племянницу.

С другого конца провода снова послышался голос редактора, после чего Тереза покачала головой.

— Не надо меня цитировать, — настоятельно попросила она. — Да, в данный момент я чувствую себя совершенно ужасно. Получился такой переполох. Моя одежда пришла в негодность… о, господи. Ну а теперь все это выглядит ужасно смешно. И я рада, что так случилось. Я чувствую… вы знаете, чувствую себя свободной.

Тори не знала, чем занималась остальная часть компании, пока они отсутствовали. Она была слишком занята, заново превращая Терезу в ту красавицу, которой она была.

Парик подошел идеально, и хотя стиль прически был для Терезы необычным, уложенные волнами волосы придали ей поистине королевскую внешность.

Тори привела себя в порядок, и Тереза сказала, что это именно Тори должна быть королевой, ведь выглядит она прелестно.

Дэн и мистер Сэдлик помимо переодевания успели сделать телефонные звонки; затем Дэн помчался в банкетный зал проверить, чтобы их указания были выполнены.

В зале наступила неловкая тишина, когда вошла несостоявшаяся королева со своими сопровождающими. Это не было задумано заранее, однако каждый мужчина из членов Общественного благотворительного клуба, за исключением одного, встали со своих мест и подняли вместе с собой своих жен.

Дэн сделал знак Терезе, и она повела свою компанию к единственному незанятому столику.

Вдовствующая королева нахмурилась, услышав аплодисменты, посмотрела на вошедших, ахнула и снова уставилась на них. Сэдлик со своей дочерью и сестры Томас. Она позаботится о том, чтобы мисс Тори Томас навсегда убрали из клуба. Она не сдержала своего слова. Она не предупредила ее, Клодию, о присутствии Сэдликов в Лейквилле.

На правах королевы она потребовала, чтобы для мистера Сэдлика и Сары освободили место во главе стола. Но улыбающийся мистер Сэдлик отказался перейти на другое место. И Клодия Гарт со злостью топнула каблучком вместо слов «ну, погодите».

Вероятно, самое сильное замешательство из всех присутствующих в просторном зале испытывал Г. И. Бафф. Ведь даже больше, чем увековечить род Баффов в истории Лейквилля, ему хотелось познакомиться с Сэдликом.

Что ж, он не будет сдаваться. Он (кулак грохнул по столу и стакан с водой разбился вдребезги) познакомится с ним, позаботится о том, чтобы коварную секретаршу Креншоу не только убрали на периферию, но и вообще выгнали из клуба. Он (кулак снова грохнул) сделает так, чтобы ее уволили.

Тори, наблюдавшая за ним, почти читала его мысли.

Когда начались танцы, Клайд Данкан, сидевший за главным столом, помчался прямиком к Терезе, но получил от ворот поворот.

— Не забывай, что ты — консорт королевы.

— Но ты королева по праву, — раздраженно сказал он. — О, как я буду рад, когда все это закончится.

— Еще целых три дня, — поддразнила его Тереза и упорхнула в руки мистера Сэдлика. Она обнаружила, что он отличный танцор, знает современные танцы и каким-то образом, будучи далеко не молодым, совершенно не выглядит нелепо, исполняя их.