– Да, – хмыкнула я, – общение с тобой явно шло во вред моему лицу.

Мы помолчали, посмотрели в окно. Я не знала, о чем говорить.

– Видел вчерашние новости, – глянув на меня из-под бровей, как будто невзначай обронил Марк.

– Не понимаю, кому пришло в голову снимать сюжет обо мне! До сих пор боюсь включить мобильный, – пожаловалась я.

– Это Софья, – уверенным тоном заявил собеседник. – Очень в ее стиле. Вероятно, хотела переключить внимание со своей персоны, а ты попалась под руку.

– Я не под руку попалась, – складывая розочку из салфетки, призналась я, – а поссорилась с ней на пороге Следственного управления. Видимо, допрос очень плохо сказался на ее нервах.

Подняв голову, я наткнулась на его пристальный взгляд. Некоторое время мы смотрели друг другу в глаза. Хотелось бы мне знать, о чем он думал…

Авторы любовных романов уверяют, что в такие моменты главная героиня читает на лице главного героя скрытые мысли и чувства. Чушь собачья! Видимо, у меня напрочь отсутствовала интуиция.

– Простите, что опоздала! – раздался веселый голос Ани. Кое-как пристроив квадратный сверток с картиной, она плюхнулась на стул рядом со мной. От ее расшитых валенок к нашему столику протянулась цепочка мокрых следов.

– Так это ты покупатель?! – ткнув пальцем в Протаева, догадалась я. – Не мог сразу сказать, что мы здесь с тобой встречаемся? Я бы заказала за твой счет что-нибудь посущественнее кофе!

– Не обращайте внимания, Марк, вы же знаете, она особенная, – Аня смотрела на меня с восхищением. – Я привезла копию картины вашего брата. Не нужно никаких денег, забирайте просто так. Конечно, она далеко не так идеальна, как работа Алекса, но…

Вдруг Марк протянул руку и, прервав неконтролируемое щебетание, быстро сжал девичьи пальчики:

– Это отличная работа.

– Спасибо, – просто ответила она.

Что мне особенно нравилось в младшей сестре – это непосредственность и искренность.

– Ну, раз мы все решили, то я пойду, – она вскочила со стула и принялась застегивать шубейку. – А вы оставайтесь.

Вероятно, аферистка с самого начала планировала устроить нам с Протаевым «свидание вслепую», иначе ни за какие блага мира не отказалась бы от вкусного обеда в дорогом ресторане.

– Мне тоже пора. – Я поднялась, лихорадочно пытаясь придумать, на какие важные дела сослаться, чтобы выглядеть карьеристкой, а не трусихой.

– Зоя, может быть, выпьем вдвоем? – вдруг предложил Марк, вставая следом за мной. – Здесь недалеко бар с отличными коктейлями.

– Сейчас середина дня.

– Но сегодня суббота.

– У тебя непереносимость алкоголя, – сухо напомнила я.

– Мы закажем безалкогольные коктейли.

– Я занята!

На короткое мгновение наши взгляды пересеклись.

– Марк, ты же не случайно перестал мне звонить! То, что было между нами, никогда не позволит нам сблизиться и почувствовать себя раскованно…

Кажется, он все понял. Губы сложились в едва заметную усмешку:

– До встречи, Зоя.

– До встречи, Марк.

Борис Иванович, как и все сотрудники «Волшебного ключика», тоже смотрел пятничные новостные выпуски. Шеф был в гневе. Он расхаживал по кабинету и размахивал руками. Громогласный бас разносился по темному офису, пустующему субботним вечером. Словно первоклашка, я сидела на стуле, сложив руки на коленках.

– Кондратьева, ты знаешь, сколько заказов пришло на сайт за первый час после эфира?! – вопросил он. – Больше трех сотен!

– Ну, это же отлично, – удивилась я. – У нас столько и на Новый год не бывает.

– Это было бы отлично, если бы мы получили заказы на Дедов Морозов или, на худой конец, на Принцесс, но абсолютно все хотят заполучить того самого экстрасенса, чтобы она погадала! – кипятился шеф. – Мы агентство по организации детских праздников, черт возьми, а не гадальный салон!

Не зная, как защититься, я жалобно посмотрела на босса. Тот вдруг сбился и испуганно оглянулся через плечо:

– Что такое? Ты видишь там кого-нибудь?

– Борис Иванович, я же сказала, что произошла чудовищная ошибка! – наверное, в десятый раз повторила я. – Никакой я не медиум и вообще без очков дальше своего носа не вижу. Просто давайте уберем мое фото с сайта, тогда поток писем иссякнет.

– А что делать с клиентами, которые приходят в офис? – спросил шеф.

– Мое лицо показывали ровно пять секунд. Вы думаете, что меня кто-нибудь запомнил?

– Раз пятьдесят по пять секунд!

Мы оба знали, что я хитрила. Мое лицо находилось в топе поиска по ссылке «медиум, нашедший мертвого художника».

– Хорошо, что вы мне предлагаете? Уволиться? – разозлилась я.

Повисло тяжелое молчание. Шеф шумно дышал, раздувая ноздри. На лбу выступила испарина, шея покраснела. У меня упало сердце.

– Мы же вместе проработали семь лет! Я же была первым сотрудником, которого вы приняли на работу! Даже этот офис искала я!

– Извини, Зоя, – тихо произнес Иванович. – Но я не хочу каждый день смотреть на тебя и думать, что ты видишь за моим плечом дух умершей жены или призрак сбитой собаки под столом. Для меня такое слишком.

Поперек горла встал горький комок. Если бы Софья Городецкая вдруг оказалась рядом – получила бы, кукла модельная, оглушительную пощечину! С ее подачи я лишилась работы, долгие годы заменявшей мне друзей, мужчин и хобби.

– Я напишу заявление по собственному желанию, – произнесла я, испытывая жгучее желание напиться. – За вещами приду в понедельник.

– Сейчас! – поспешно попросил Иванович. – Забери, пожалуйста, вещи сейчас.

Весь рабочий скарб поместился в небольшую коробку. Даже не верилось, что в нескольких записных книжках, розовом степлере и кружке с моей фотографией в костюме феи заключались семь долгих лет жизни. Поверх немногочисленных сувениров, украшавших рабочий стол, лежала закрытая бутылка апельсинового сока, ради мщения сворованная из конторского холодильника. Сок специально для шефа заказывали в Израиле, так что в списке смертных офисных грехов расхищение запасов стояло на втором месте после побега с совещания.

Садясь в такси с коробкой в руках, я назвала адрес Марка Протаева.

– Фею не заказывали?

– Зоя? – обнаружив меня на пороге, Протаев даже из вежливости не стал изображать удивление. Скорее всего, охрана уже предупредила его о приходе странной гостьи, доказывающей, что она чуть ли не каждую ночь просто разносит по квартирам апельсиновый сок.

Я продемонстрировала стеклянную бутыль с ядовито-желтым напитком:

– Если у тебя остался виски и предложение выпить еще в силе, то я привезла апельсиновый сок.

– Заходи, – хозяин квартиры пошире открыл дверь.

Оказавшись в крошечной прихожей, я швырнула на пол коробку, внутри жалобно тренькнули шаблонные фигурки змеек, на прошлый Новый год подаренные кем-то из клиентов. Пока я раздевалась, Марк привалился плечом к косяку и разглядывал мой «багаж».

– Что случилось?

– Меня уволили. – Я выудила из кармана трудовую книжку с единственной записью и продемонстрировала ему: – Сказали, что медиум никак не вписывается в офисный интерьер. В отместку я своровала сок из холодильника.

– Что ж, поздравляю тебя, Зоя, – он усмехнулся. – Ты совершила кражу. Есть повод отметить.

– Лично я планировала устроить поминки, а ты хочешь праздновать?

– Ты избавилась от ненавистной работы. Тянет как минимум на шумную пьянку!

– Я любила свою работу! – возмутилась я, по-свойски вытаскивая из обувного ящика домашние тапки, в которых я разгуливала в офисе, когда дежурила одна.

– У тебя красный диплом по менеджменту, а ты семь лет переодевалась феей и развлекала детей.

– Пять лет, до этого мне приходилось заменять Снегурочек, – поправила я и сдалась: – Наверное, я ненавидела свою работу в глубине души, но боялась уволиться, потому что Аня учится на платном.

– Синдром хорошей девочки. – Марк направился в гостиную, где через распахнутые портьеры открывался незабываемый вид, похожий на декорацию к дорогому голливудскому фильму.