Что-то громко щелкнуло, точно вздернутый затвор пистолета. От страха я отскочила назад. Нога провалилась в ямку, меня странно развернуло, и земля стремительно приблизилась к носу. Под моим весом захрустели сминаемые ветви кустов, длинные колючки процарапали только-только зажившую щеку.

– Она уходит! Она уходит!

Чужие руки вцепились в мои запястья и с силой дернули вверх. Со всего маха я врезалась в убийцу и завизжала. Крик отпугнул невидимых потусторонних гостей. Прошел навязчивый звон в ушах.

– Зоя! Зоя!!! – маньяк говорил голосом Марка Протаева и хорошенько тряс меня за плечи, пытаясь привести в чувство. – Что случилось? От кого ты прячешься? – Марк выглядел встревоженным.

Я выразительно моргнула.

– Погас свет, и мне показалось, что за мной кто-то охотится, – четко выговорила я.

И потом провалилась в глубокий обморок.

Если после вынужденного недельного отпуска в «Волшебном ключике» еще спорили, поколачивает ли меня новый поклонник, то после появления новых царапин на лице окончательно утвердились в догадках.

– Зоюшка, зачем ты позволяешь ему это? – горестно поохал Иванович.

Он заглянул ко мне в закуток – якобы отдать документы, но на деле хотел собственными глазами обозреть мои новые ссадины.

– Мы на выходных играли в пейнтбол, и я упала в кусты! – процедила я сквозь зубы.

– Все так говорят, – вздохнул шеф, похлопав меня по плечу.

Когда он ушел, выразив сожаления, я облокотилась на стол и от досады глухо застонала в ладони.

За спиной раздалось сдержанное покашливание. Коротко выдохнув, я обернулась. В проходе стояла Елизавета Потаповна в длинном меховом манто.

– Зоя? – от ее улыбки несло арктическим холодом.

– Здравствуйте, – смиренно вздохнула я. Что-то подсказывало: вряд ли она появилась для того, чтобы заказать детский утренник для благотворительного фонда.

Мы расположились за столиком в маленькой кофейне рядом с офисным центром, где еще пару недель назад на втором этаже располагался салон ясновидящей. Время обеда уже минуло, заведение пустовало, и не приходилось перекрикивать обычно царящий гвалт.

– Как вы себя чувствуете? Вы нас испугали своим обмороком. – В отличие от сына, госпожа Протаева предпочитала начинать серьезные разговоры со светских любезностей. Однако сегодня у меня не было настроения обсуждать самочувствие, погоду или политические новости.

– У меня низкое давление, – соврала я и одарила собеседницу заученной улыбкой добросовестного организатора детских праздников. – Но вы ведь приехали не для того, чтобы узнать о моем здоровье?

– Любите говорить напрямую? Хорошо, – она поджала накрашенные губы. На маленький круглый столик легла объемная папка. – Вот.

Я не пошевелилась, даже не взглянула на файл.

– Не хотите посмотреть? – собеседница изогнула аккуратно подкрашенные брови.

– Нет.

– У вас отвратительные манеры. Жаль, что этого не опишешь в досье.

Мысленно я изумилась: как это я, даже не собираясь замуж, ухитрилась попасть в положение неподходящей невестки!

– Буду краткой, – не добившись от меня никакой реакции, женщина начала терять терпение. – Вы нам не подходите! Оставьте моего сына в покое!

– Я бы и рада, но, понимаете, Елизавета Потаповна, у нас с вашим сыном есть одно общее дело…

– А это поможет? – резко перебила она и плюхнула на стол конверт.

– Да что же это такое! Вы что, все проблемы пытаетесь решить с помощью денег?!

– Здесь сто тысяч!

Надо же, у них даже тариф одинаковый! Интересно, они на семейных вечерах договаривались об общей таксе, а потом с наступлением нового квартала делали индексацию?

– Вы так дешево оцениваете своего сына? – полюбопытствовала я.

– Мало?! – возмутилась гипотетическая свекровь.

– Ну, справедливости ради, на эти деньги даже не купишь приличную шубу.

Она охнула от возмущения и, схватив рекламный буклет кофейни, принялась обмахивать лицо.

– Но я их, конечно, возьму, – добавила я. В глазах противницы, поразительно похожих на глаза ее сыновей, засветилось торжество. Губы искривились в презрительной усмешке.

– Что ж, милочка, значит, мы с вами договорились!

– Подождите, у меня к вам тоже возникло деловое предложение, – остановила я ее. – Только что у меня неожиданно появилось лишних сто тысяч.

Она явно не понимала, что к чему.

Указательным пальцем я придвинула конверт к нетронутой чашке собеседницы и спросила:

– Скажите, этой суммы будет достаточно, чтобы вы больше никогда не приезжали ко мне, не предупредив об этом Марка?

– Что?!

– Я даю вам сто тысяч рублей, чтобы вы больше меня не беспокоили. Думаю, что нам стоит встречаться только в присутствии вашего сына. И уж поверьте, ничто меня не остановит от того, чтобы рассказать Марку о нашем разговоре.

Кажется, только что я заработала врага до конца дней своих. Совершенно точно – у меня плохая карма! Наверное, в прошлой жизни я предала родину и сейчас отдуваюсь за старые грехи…

– Если вам неловко брать деньги на людях, то я могу передать их через Владислава, – дожимала противницу я. – Вы же знаете помощника вашего сына? Он прекрасно обтяпывает подобные дела.

Некоторое время Елизавета Потаповна сидела не шевелясь. Потом встала с неестественно прямой спиной и процедила:

– Милочка, вам не помешает поучиться хорошим манерам!

Она схватила конверт с деньгами и удалилась.

Сон пугающе походил на явь. Ощущались запахи, разносились звуки. На мощном быстроходном катере мы буквально неслись по спокойной глади городского водохранилища. Летели ледяные брызги. Бьющий в лицо ветер перехватывал дыхание, заставлял жмурить слезящиеся глаза.

Рядом со мной сидел живой Алексей. Буйные кудри скрывала серая вязаная шапочка. Темно-синий болоньевый жилет усеивали горошины-капли. Лица двух других попутчиков и водителя лодки разобрать не удавалось, словно в телевизоре, их затирали мельтешащие квадратики.

Мои движения сковывал ярко-оранжевый жилет безопасности: еще на берегу мне объяснили, что в случае падения в воду нужно дернуть за специальный шнурок, чтобы надуть вшитые воздушные подушки. Ни во сне, ни наяву я не умела плавать, а поэтому крепко сжимала шнурок, готовая в любой момент превратить себя в непотопляемый мяч.

Мимо нас проплывали богатые коттеджные поселки, деревья, густые заросли плакучих ив. Однако отчего-то в окрестностях ощущалась пугающая пустота, точно звери и люди бесследно исчезли, остались только мы пятеро на речном судне.

Задрав голову, я посмотрела в серое небо. Над нами кружили три чайки. Значит, мир еще не полетел в тартарары…

Алексей вытянул руку, пальцем указывая на отвесный глинистый обрыв, над которым сразу же начинался густой лес.

– Здесь! – очень четко произнес он хрипловатым голосом, совершенно не похожим на тихий, но твердый баритон его брата-близнеца.

В следующий момент я очнулась, точно кто-то вытолкнул меня из странно реального сновидения. Чтобы прийти в себя, понадобилось некоторое время. Меня мучила мысль: не пытался ли Алексей сказать, где именно его тело сбросили в водохранилище?

Я бы легла обратно, выбросив все из головы, – уж очень спать хотелось. Но… волосы мои оказались влажными и пахли холодом, руки заледенели, а щеки горели так, словно мне пришлось несколько часов провести на сильном ветру. Вдруг в памяти всплыл давний разговор с ясновидящей Галиной. Ведь она предсказала сегодняшний сон и велела понять, что именно пытается показать мой призрак!

Схватив с прикроватной тумбочки телефон, я набрала номер Марка и только потом обнаружила, что электронные часы показывали начало первого.

– Зоя? – он ответил моментально, как будто не спал.

– Я тебя разбудила?

– С тобой все в порядке? – в голосе слышалась обеспокоенность. – Что-то случилось?

– Я знаю, где нужно искать Алексея.