Он прошел вслед за Лайзой в гостиную. В широком окне сверкал дальний берег Ист Ривер.

– Я не мог не вернуться, Лайза, – Эрик потянулся, чтобы привлечь девушку к себе. Она отпрянула, взволнованная, встревоженная. Он с усилием заставил себя сдержаться.

Эббот был совершенно не подготовлен к такому приему с ее стороны.

– Все неправильно! Ты неможешь любить меня!

– Мы уже обсуждали это, – спокойно сказал он. – Я люблю тебя. И думаю, что ты тоже меня любишь.

– Нет! Я не люблю тебя! Не люблю. Это невозможно. Это запрещено.

– Это возможно! – выкрикнул в ответ Эрик. – Что значит запрещено? Ерунда, бред. Теперь нет рабов. Или ты говоришь – произнес он с внезапной догадкой, – о каком-то формальном контракте?

– Что-то вроде этого, – пробормотала Лайза, понижая голос и не глядя на Эббота.

– Ну что ж, если это все, что тебя беспокоит, я возмещу неустойку. Какова бы ни была сумма, не беспокойся. У меня готовый кредит и превосходное положение. Мне плевать, сколько нужно заплатить. Мы вместе сожжем этот контракт и развеем пепел по воздуху.

Она печально покачала головой.

– У тебя нет таких денег.

– Ты удивишься, когда узнаешь о моих средствах.

– Нет, Эрик, у тебя нет таких денег. Ни у кого нет столько денег.

Ее спокойная покорность выбила Эббота из колеи.

– Должны же быть другие способы. Контракт можно разорвать по суду. Особенно, если есть возможность показать, что он был подписан по принуждению.

– Но меня не принуждали.

– Может и нет, – сказал Эрик неохотно, – но ты, несомненно, живешь сейчас под принуждением. Разве не так?

– Пожалуйста, не расспрашивай меня, Эрик, – Лайза безвольно опустилась на диван. – Я так устала. Все это тяжело для меня. Я запуталась. Я больше не знаю, что думать. Ни в чем не вижу смысла.

– Отлично! – он сел рядом с ней, взял ее руки в свои. На этот раз она не пыталась высвободить их. – Ты устала, запуталась, не знаешь, что делать. Скажи-ка, на что это похоже?

– На что?

– На то, что кто-то полюбил.

– Ты невозможен. Ты ничего не слушаешь. Я пытаюсь спасти тебя, а ты не слушаешь. Я предполагаю, что ты не можешь ничего с собой поделать. Но другие всегда прислушивались к голосу разума. Иногда на кого-то приходилось тратить времени больше, чем на остальных, но не столько.

Эрик проигнорировал скрытый смысл слов девушки.

– Я не хочу ничего с собой делать. Лайза, не знаю, насколько хорошо тебя прикрывают, изолируют, защищают или что бы там ни было, но мне примерно ясно, что здесь происходит. Тобой управляют, тебя запугивают. Ты имеешь право жить собственной жизнью, и никакой бумажный листок не может отнять его у тебя. Ты можешь делать все, какого бы черта тебе не захотелось. Значит, и влюбиться тоже. Никакой контракт не должен этому мешать.

– Ты не знаешь, – сказала Лайза с величайшей серьезностью. – Ты не можешь понять, что это невозможно. У тебя нет всех относящихся к делу фактов, Эрик.

– Тогда дай мне их. С фактами я спокойно могу иметь дело.

– Интересно, – прошептала она. Впервые со времени своего прихода, ему показалось, что он различил подобие улыбки. – Если бы ты мог, тебя бы здесь не было.

– Любовь неблагоразумна, Лайза. Скажи мне одну вещь и забудь про все остальное. Ты любишь меня?

– Я… не могу, – она не смотрела на него. – Это запрещено.

– К черту все запреты! – Эббот сжал ее запястье. – Ты… любишь… меня? – когда девушка не ответила, он поставил вопрос по-другому: – Скажи мне, что ты не можешь любить меня.

– Эрик, _я _н_е _м_о_г_у_. Не могу! Но я думаю… думаю, что должна, – ее голос срывался, полный удивления от нечаянного признания. – Я думаю, что люблю.

Он пересел немного ближе к ней.

– Это все, что имеет значение, Лайза. Это все, что я хотел знать. Забудь о своем прошлом, о настоящем. Мне все равно, что ты делала, или где ты была, или под чем ты подписалась. Если ты любишь меня, все уладится как нельзя лучше.

– Нет, Эрик, – прошептала девушка. – Этого недостаточно, – она была явно испугана, и не только за него. Теперь Лайза, казалось, боялась и за себя.

– Этого достаточно. Поверь мне. Поверь в меня, в нас.

Эббот привлек ее к себе. Когда их губы соприкоснулись, она слилась с ним. Больше не было замкнутости, недоверия, сдержанности. Лайза положилась на Эрика.

– До чего трогательно.

Влюбленные резко обернулись. В сводчатом дверном проеме стоял Тархун.

– Трогательно и глупо, – сначала он прислонился к косяку, но теперь выпрямился.

Эрик не очень удивился, увидев его здесь. Тархун вошел в гостиную. За ним в комнату протиснулись несколько крупных мужчин. Двое встали у главной двери, а остальные поспешили загородить вход на балкон. Они уверенно заняли позиции и ждали дополнительных указаний от своего босса.

– Так значит, это все вы, – сказал Эрик. – Значит, это вы держите…

Тархун покачал головой.

– Нет, я только наемный работник, мистер Эббот. Как и мисс Тембор. Я не думал, что до этого дойдет, но вы настойчиво продолжали совать свой нос в дело, которое вас не касается. В дело, до которого лично вам нет никакого дела. Не знаю, как с вами поступить. Что бы вы предложили?

Он поспешно поднял руку, когда Эрик, казалось, был готов ответить.

– Нет, – его глаза сузились, взглянув на женщину, которая прижалась к Эрику. – Идите в спальню, мисс Тембор.

Она встала и кротко ответила:

– Да, сэр.

Разинув рот, Эрик попытался ее удержать.

– Нет, Лайза, ты не должна.

Выражение ее лица было таким же скорбным, как у раненого ламантина.

– Я должна, Эрик. Я пыталась объяснить тебе. О, как я пыталась! – в голосе слышалась боль за них обоих. – Но ты не слушал меня.

– Лайза! – крикнул Эббот.

Она не оглянулась, но поспешила в спальню и захлопнула за собой дверь. Внутренняя гидравлика поглощала шум.

Все в комнате смотрели, как она уходила. Теперь они обратили менее восхищенные взгляды к Эрику. Он остолбенело сидел на диване, уставившись на закрытую дверь.. Не существовало слов, чтобы описать его душевные муки.

Разве Лайза только что не призналась в своей любви к нему? Ну, почти, так или иначе. Разве только что он не держал ее в объятиях? Девушка отвечала ему, физически и эмоционально. Это было возможно!

Какую власть имел над ней Тархун и те, на кого она работала. Боль Эббота превратилась в гнев. Наркотики? Может, они держали ее на каком-то сильнодействующем наркотике, и она боялась потерять единственный надежный источник его поставки. Или может, это какой-то хитроумный гипноз. Существовали способы контролировать человеческое существо, о которых не рассуждали на телевидении.

Эрик встал, его пальцы сжимались и разжимались.

– Как вам это удается? – процедил он сквозь зубы. – Как вам удается заставлять ее повиноваться? Что ваши люди с ней сделали.

Тархун не обратил внимание ни на один вопрос. Он уже не был так любезен, как в ресторане.

– Вы вполне удовлетворены, мистер Эббот? Вы побывали на маленьком рандеву? Вам оно понравилось? Надеюсь, что так. Вы за него заплатите. Сколько и каким образом, мне неизвестно. Не я принимаю решения. Но что-то должно быть сделано, чтобы уничтожить тот вред, который вы причинили.

– Послушайте, если дело в деньгах…

Тархун невесело усмехнулся.

– Деньги. Почему средний гражданин всегда думает о деньгах? Peductio ad absurdum. Это не вопрос денег. И никогда им не был? Нет, вы устроили неприятности людям, которые предпочитают, чтобы дела шли гладко. Самое худшее – это то, что вам удалось запутать и огорчить молодую женщину, – он махнул рукой в сторону закрытой двери спальни. – Это доставит проблемы многим людям. Хотелось бы знать, как вам удалось. Они захотят узнать.

– Вы же наблюдали, – спокойно сказал Эрик. – Вы следили с тех пор, как я сюда вошел.

– Да, я следил. Вы думаете, я плохо справляюсь со своей работой?

– И вам понравилось? – злобно спросил Эббот.