«Я, наверно, курить не брошу никогда. Сигареты стоят уже невероятно дорого, курить нельзя нигде: ни на улице, ни в барах, ни даже на лестничной площадке. Такое ощущение, что не с курением борются у нас, а с курящими. У нас в «Бродвее» запретить курить, я не знаю даже… это как если бы нашим девочкам, на сцене запретили грудь оголять. Женщина в белье, конечно, тоже очень сексуальна, но грудь мужики ждут, как дети подарка на Новый год», — думала Настя, присев на корточки у служебного входа. Нет, она не стриптизёрша. Настя — официантка, эти девчонки, не раздеваясь, умеют неплохие денежки рубить. У неё перерыв пятнадцать минут, она докурит, пойдёт, пописает и приведёт в порядок форму: Женька, одна из новеньких, вылила на Настю кружку пива, косорукая малолетка, блин.

— На-асть, там драка что ли, — позвал повар Леха девушку, выглянув из-за двери. Леха нетрадиционной ориентации, но, в общем, отличный парень. — Посуда звенит, и крики слышны недвусмысленные. Поди, глянь, там же одни стажерки, нифига ни умеют.

Настя, вздохнула:

— Ладно, иду, — затушила сигарету и поспешила в зал. Переколотят всю посуду, а ей придется платить из жалования. В зале творилось нечто неописуемое! Трое мужчин, один в пижаме, что ли, еще двое в больничных халатах завалили одного из посетителей на пол. Их пытались оттащить друзья дико орущего парня и барменша клуба. На полу лежала в луже крови стажерка Женя и не подавала признаков жизни. Настя бросилась к девушке, отметив, что еще две компании, сидевшие в их баре, куда-то исчезли.

— Господи, меня минут пять всего не было! Что тут такое происходит? Эй, ты жива? — девушка склонилась над стажеркой, которая тут же резко открыла глаза и схватилась за Настю обеими руками. — Пусти, ты чего? — стала вырываться обалдевшая официантка. Тут подоспел охранник и по совместительству ее парень Серега, он помог Насте вырваться из рук Жени. Только та не собиралась сдаваться и, поднявшись с полу, бросилась за оторопевшими возлюбленными. Серега быстро затащил ошарашенную Настю на кухню и закрыл дверь на ключ. Отдышался немного и сказал:

— Бери ключ от машины и бегом в полицию, я пытался туда позвонить, но линия все время занята, наверное, что-то со связью, — он протянул Насте ключи.

— Я без тебя никуда не поеду! Тут пять минут езды, вернемся быстро, — сказала девушка. — Что там вообще случилось, почему эта ненормальная набросилась на меня?

— Не знаю я. Ты только вышла, в бар ввалился мужик, на нем висели еще двое. Они все были в больничном прикиде, наверно из клиники, что тут через три дома пришли! — Серега закурил.

— Эй, на кухне нельзя! — возмутился повар.

— Напиши на меня жалобу в профсоюз! — ответил ему Серега. — Мужик вопил нереально, потом упал, эти двое переключились на одного из наших постоянных, Катька нажала тревожную кнопку, мы с Женькой попытались клиенту помочь, — продолжил он рассказ. — Стриптизерки смылись в гримерку. Мне на помощь пришли друзья парня, которого завалили эти ненормальные, я побежал звонить. Когда вернулся, Женька уже лежала, проверил пульс — ничего! Ну, может я ошибся.… Знаешь, странно эти в больничном кусались и царапались. Вот и мне досталось, глянь, — Серега показал след укуса на руке чуть выше локтя. — Я не поеду, надо девкам помочь, будь умницей и приведи помощь.

Настя подчинилась, накинула куртку повара Лехи и, выбежав через служебный вход, быстро, как могла, поехала в полицейское отделение. По дороге она заметила две аварии, улица была подозрительно оживлена, не смотря на то, что уже был второй час ночи. В полиции разрывались телефоны:

— Эй, мне нужна помощь! — позвала Настя, но ей никто не ответил. Девушка прошлась вдоль коридора — никого. Дверь одного из кабинетов была приоткрыта, Настя заглянула туда и увидела молодого полицейского в форме, он стоял к ней спиной и что-то доставал из сейфа.

— Эй, ты оглох? — окликнула его девушка. — У нас в баре драка, а у вас телефоны орут.

— Ты что здесь делаешь, малолетка? — грубо спросил страж порядка. Настя заметила в его руках пистолет и сделала шаг назад.

— Говорю же, у нас драка! Кажется, кого-то убили, — девушка сбавила тон, не нравился ей этот малый, взгляд у него какой-то дикий и руки трясутся. — А где все? — пискнула она, втянув голову в плечи.

— Беги домой, девочка, и не подпускай никого к себе, я тебе ничем не могу помочь! — парень в форме вроде подобрел. — Закрой двери и жди, у нас в городе ЧП.

— Но мне надо помощь привести, очнись ты уже, наконец! — Настя вспылила. — Какое еще ЧП?

— Мне некогда, прости! — полицейский оттолкнул девушку, вышел из кабинета и быстрым шагом направился к выходу из отделения.

«Псих какой-то!» — подумала Настя. — «Придется вернуться в бар ни с чем, впрочем, от этих засранцев в погонах никогда особой помощи не было». Она вернулась в машину и поехала обратно, повсюду слышался звон бьющегося стекла, по тротуару и по проезжей части, бежали люди, одни убегали, другие их догоняли.

Настя открыла служебную дверь и осторожно зашла внутрь: «Вроде тихо», — подумала она. Зайдя в помещение кухни, где оставались повар и Серега, девушка отшатнулась: на полу, перепачканном кровью, лежал Леха, рядом с ним на корочках сидел ее парень и Катька барменша. Серега держал повара за руку и жадно обгладывал ему пальцы, а Катька ковырялась в кишках, ее руки были по локоть в крови. У Насти куда-то повело голову, и приступ тошноты заглушил крик, который чуть было, не слетел с ее губ. Девушка попятилась назад к выходу, но тут в кармане униформы зазвонил ее телефон, ее коллеги, прервав трапезу, подскочили и пошли в ее сторону.

— Ну, уж нет, ребята, посидите-ка здесь! — Настя выскочила на улицу, захлопнув за собой дверь, и прыгнула в машину Сергея. Телефон все еще играл, девушка глянула на экран: «Мама. Как всегда, вовремя!»

У них с мамой уже больше года все общение происходило лишь по телефону. Когда девушке было шестнадцать, и она заканчивала девятый класс, ее матери вздумалось вновь выйти замуж. И в их уютную трешку в спальном районе въехал Олег, новоиспеченный папаша был младше Настиной матери на десять лет. Работал он на дому, типа книгу писал, пока мать была дома, что-то сосредоточенно записывал в толстую тетрадь. В такие минуты все домашние передвигались по дому на цыпочках. «Олег работает!» — с гордостью говорила мама. Но стоило ей уйти на работу, ее молодой муженек перемещал свой зад со стула «писателя» на диван в гостиной, включал телик и сохранял такую позу до самого ее прихода.

Мама забеременела. Когда она приобрела округлые формы и вечную усталость в довесок, Олег стал сально посматривать на Настю. Однажды он зажал девушку в ванной, но получил жесткий отпор и тяжелым феном по морде. Настя обещала все рассказать матери, только, видимо, Олег ее опередил, что он наговорил ее родительнице, так и осталось загадкой. А мама этим же вечером позвала Настю на кухню на серьезный разговор. Выдав дочери приличную по тем временам денежную сумму на первое время, она попросила ее утром же покинуть квартиру. И Настя не стала спорить. Только за ночь промочила слезами подушку, утром поклялась себе, что больше никогда не заплачет, и ушла из дома, собрав в рюкзак самое необходимое. И вот до сегодняшнего дня она была официанткой, снимала комнату в общаге и встречалась с Сережей, который и пристроил ее в «Бродвей», в шестнадцать лет, знаете ли, работу найти непросто. Мама вроде живет неплохо, родила дочку, которой сейчас полгодика. Настя зла не держала за то, что ее выперли из дома, сестру пару раз навестила, ну и созваниваются они с мамой регулярно. Но зачем ей звонит мать в два часа ночи?

— Алло? — ответила на звонок Настя.