Наемник обернулся в кабину и посмотрел на девушку-пилота.

– Соответственно, ты, Ева, в случае чего обрабатываешь транспорт из «Гатлингов».

– Принято, – не оборачиваясь, козырнула лейтенант и раскрыла голографическое табло с информацией о статусе закрепленных по бокам «Литтл Берда» пулеметов.

– Анна, – взглянул Роман на напарницу, – я на тебя рассчитываю.

– Поняла, – улыбнулась та, хлопнув ладонью по корпусу «Винтореза». – Сделаю все, что смогу.

– Прекрасно. – Нестеров снял автомат с предохранителя и посмотрел на быстро приближающееся покрытое проросшей через бетон травой аэрополе.

На нем, ближе к металлическому забору, отделяющему его от шоссе, стояли десятки ржавых одноместных самолетов и небольших вертолетов. Далеко впереди из темноты выступала громадная туша транспортного Ил-76. Опущенную заднюю аппарель освещали косые лучи света, падающие из раскрытых дверей одного из ангаров.

«Литтл Берд» пошел на снижение, и вскоре тяжелый транспортник исчез за высокой бетонной стеной терминала. Роман обратил внимание на торчащий с той стороны обломанный клык диспетчерской башни и поднимающиеся над крышей здания всполохи красноватого света.

– Похоже, многое изменилось, – отметил сталкер, когда длинные полозья вертолета коснулись асфальта Пятницкого шоссе. – Аномалии тут точно есть.

Хофф неопределенно пожал плечами и, вскинув винтовку, первым соскочил на землю. Нестеров последовал за ним. Задержавшись на мгновение в дверях, молодой человек посмотрел на Анну.

– Слушай, – Роман взялся за рукоятку поручня у себя над головой, – на случай, если я не вернусь… В общем… Те два года, что мы провели вместе… Они были самыми лучшими в моей жизни, и я тебя очень люблю, несмотря ни на что.

Анна тоже улыбнулась и коротко произнесла:

– Просто не дай себя убить. И ты еще мне тысячу раз об этом скажешь.

Роман кивнул и, развернувшись, спрыгнул на асфальт. Александр взмахнул рукой с поднятым вверх указательным пальцем. Ева, сидящая в кабине, кивнула и потянула штурвал на себя. Двигатель взревел с новой силой, и вертолет, загрохотав винтом, взмыл в воздух. Владимир Свистунов, удерживаемый ремнями безопасности, выглянул наружу.

– Эй, Эхо! Держи! Удачи! – крикнул он и бросил что-то вниз.

Роман поймал подсумок с запасными магазинами и, удивленно хмыкнув, повесил его на пояс.

– Все, надо идти! – объявил Хофф и хлопнул сталкера по плечу.

Роман кивнул, и молодые люди быстрым шагом направились к терминалу.

Пройдя сквозь распахнутые покосившиеся ворота, сталкер и наемник двинулись через пустую парковку.

– Это Шафер, – раздалось из наушника Хоффа. – Вижу вас на тепловом радаре. Контактов нет. Мы отойдем на безопасное расстояние и будем ждать сигнала.

– Принято, – кивнул Александр. – Сохраняй бдительность. Конец связи.

Роман поднял взгляд на темные провалы окон в бетонной стене перед ним и, обернувшись, взглянул на высотные жилые дома через дорогу. Чувство неотступного наблюдения вернулось вновь. Нестерову казалось, что в каждой обшарпанной многоэтажке засели чуть ли не батальоны снайперов, готовых спустить курки.

Александр кашлянул.

– Можете считать меня параноиком, – проговорил он, – но меня не покидает ощущение, что моя голова в перекрестии чьего-то прицела. Это нормально для Зоны?

– Да не особо, – пробормотал Роман и вновь инстинктивно провел рукой по затылку.

– В последний раз у меня так было в Малайзии, во время уличных боев за Куала-Лумпур… – поморщился Хофф. – И тогда мне действительно чуть не вышибли мозги.

Нестеров ничего не ответил. Он вспомнил, что у него в последний раз это ощущение возникало перед входом в Сокольнический парк, и, пробормотав какое-то ругательство, ускорил шаг.

Поднявшись по ступеням, сталкер и наемник, держа оружие наготове, распахнули двойные двери. Прозрачные пластиковые створки жалобно заскрипели ржавыми петлями, и молодые люди вошли внутрь.

В ноздри тут же ударил запах пыли и затхлости. Роман включил подствольный фонарь, и широкое пятно света запрыгало по длинному холлу со стеклянной крышей. В ярком луче заплясали поднятые с пола потоком воздуха пылинки. Нестеров прикрыл нижнюю часть лица ладонью и взглянул на ряды пустых скамеек и широкий стол в форме буквы «П».

– И куда теперь? – осведомился сталкер.

– Согласно планам здания… – проговорил Хофф, открывая поясную сумку.

В полумраке сверкнул экран планшета. Отблески света поскакали по ярким стендам с туристической информацией – именно из Тушина отправлялись группы на вертолетные экскурсии вокруг столицы.

– Нам нужно пройти через холл… – Хофф прищурился, вглядываясь в фотографии чертежей. – Затем из офисов спуститься на склад запчастей и, наконец, выйти из него к ангарам. На все про все… пять минут быстрым шагом.

– Ну тогда идем. – Роман развернулся и направился в сторону дверей с надписью «Только для персонала», виднеющихся в дальнем конце помещения.

Хофф убрал планшет и, перехватив поудобнее G36, двинулся следом. Нестеров обошел покрытый толстым слоем пыли стол, на котором лежала какая-то документация, и сделал шаг по направлению к скамьям, предназначенным для экскурсантов.

– Подожди, здесь что-то… – начал было Александр.

Роман вздрогнул. Подошва его ботинка пересекла ставший на мгновение видимым красный лазерный луч.

– Твою же мать… – устало пробормотал сталкер.

Тишину заброшенного здания разорвал протяжный вой сигнализации. И в ту же секунду, пробив стеклянный потолок, вниз упали длинные эластичные шнуры.

– Да чтоб вас всех… – выдохнул Александр.

Одна за другой сверху заскользили фигуры в камуфляже. На наплечниках бронекомбинезонов виднелись эмблемы в виде черных прямоугольников. Неизвестные солдаты, как только их ботинки касались пола, рассредоточивались по залу, вскидывая штурмовые винтовки F2000. Лица скрывали темные тканевые маски и тонированные защитные очки, встроенные в шлемы.

На груди Романа заплясали алые точки от лазерных целеуказателей. Сталкер выругался и медленно поднял руки. Повисла звенящая тишина. Нестеров почувствовал, что Александр за его спиной сделал шаг назад и ушел в тень.

– Ну и что теперь? – осведомился молодой человек. – Пришли убить меня, как когда-то моего брата?

Фигуры стояли молча и больше походили на статуи. Их было десятка полтора – черные одинаковые изваяния.

– Да кто вы вообще такие? – выдохнул Роман.

В первую секунду ничего не произошло. А затем над головами бойцов с F2000 раздался сухой безынтонационный голос. Казалось, говорил один человек, но при этом, судя по легкому фоновому эху, слова звучали из уст всех черных фигур практически одновременно.

– Мы, – громко объявили солдаты в темном камуфляже, – «Обсидиан».

– Мы – «Обсидиан», – сухой бесполый голос отразился от стен пустого холла.

Время превратилось в патоку, перед глазами все поплыло, и сталкер почувствовал, как пол медленно уходит из-под ног.

– Мы – черный камень, вечный обелиск. Мы одиноки, едины, инертны. Мы существуем в прошлом и будущем. Везде и нигде…

Сталкер, с трудом удерживаясь на подкашивающихся ногах, схватился за край стола. Кровь застучала в висках, перед глазами завертелись серые круги. Роман выронил автомат, и тот повис на ремне, переброшенном через плечо. Казалось, что вокруг его разума оплетается все сужающееся кольцо из колючей проволоки. Рука сама потянулась к кобуре с пистолетом. В ушах зазвучал гулкий ритмичный хор, повторяющий одно и то же: «Умри! Умри! Умри!» Сквозь него пробивался голос бойцов «Обсидиана»:

– Мы лишь инструменты великого замысла. Мы…

– Да что ты их слушаешь, идиот! – закричал за спиной Нестерова Александр.

Над ухом Романа загрохотала штурмовая винтовка. Один из солдат дернулся, когда в его грудь и правую руку вошли пули, и повалился на пол, истекая кровью. Нестеров вздрогнул, сбрасывая оцепенение, подхватил автомат, дал короткую очередь по замешкавшимся бойцам «Обсидиана» и, перескочив через край стола, укрылся за ним. Уже сидящий возле опрокинутого крутящегося кресла Хофф кивнул ему и, выставив наружу ствол штурмовой винтовки, открыл огонь.