Они стояли в проломах, и как волны разбиваются о причал, так вражеские отряды разбивались о защитников клиники, яростно обороняющих свой сожженный дом. Однако и среди них появились потери. Бойцы, то один, то другой, падали с ранами, колотыми и резаными – враг тоже прекрасно знал тактику боя с амулетами, и сколь бы ты ни был ловок, но, если вокруг тебя десятки, сотни противников, пытающихся добраться до твоего тела даже ценой своей жизни, все равно кто-нибудь да достанет.

Через пятнадцать минут боя на ногах осталось около двадцати человек, с трудом сдерживающих натиск викантийцев. Остальные лежали на земле – то ли раненые, то ли убитые…

Марьяна в отчаянии махала мечом, пытаясь достать очередного врага, когда вдалеке ей послышался гром, как будто ударили молнии, и она закричала в радостной надежде:

– Влад! Влад прилетел! Держитесь, сейчас все будет хорошо!

Ей даже не пришло в голову: а что сможет сделать один человек, даже если и такой могущественный, как Влад? Но она истово верила в то, что он сможет все. Ведь он всегда выкручивался из любых ситуаций, так почему сейчас не разобраться с этой?

Влад привычно вывалился из подпространства и замер на секунду, приводя свою закружившуюся голову в порядок. Драконы уже становились в боевой строй, подгоняемые ревом Зеленушки и басовитыми криками Борислава. Драконеры изготовили к бою свои арбалеты – садиться на драконов они не стали – расстояние небольшое, незачем. Влад телепортировал их на лужок возле ручья, в километре от клиники, чтобы их прибытие не было замечено и можно было изготовиться к бою.

В тихом предвечернем воздухе было слышно, как возле клиники кричали люди, как звенят клинки, и Влад понял: они чуть было не опоздали.

Драконы уже построились и рысью, втаптывая в землю сочную траву, поднявшуюся после недели проливных дождей, понеслись вперед. Это было похоже на танки, устремившиеся в атаку на врага. Драконеры побежали следом, едва успевая за своими драконами – те неслись, если и помедленнее лошадей, то только потому, что их сдерживали люди, «ковыляющие» сзади.

Через пару минут открылось место битвы, и Влад с болью в сердце увидел, что стена клиники проломлена и масса врагов затопила проломы, подобно муравьям-легионерам, сжирающим все на своем пути.

Его обнадеживало только то, что он слышал звуки боя на территории клиники, и это вселяло уверенность, что Марьяна и остальные еще живы. На остатках стен крепости он заметил магов, от рук которых исходили синие молнии – они били по толпе, выкашивая в них проплешинки, тут же занимаемые новыми штурмующими. По магам тоже велся огонь, и на глазах Влада один из них упал – то ли оступился, то ли получил стрелу в грудь, растратив запасы Силы на отражение атаки и свою защиту.

Штурмующие наконец заметили атаку драконов Влада, загалдели, отхлынули от почти захваченной крепости и стали перестраиваться в боевой порядок.

Драконы тоже разделились на тройки, и Борислав приказал:

– Близко не подходить! Только на расстояние плевка! Заходите с той стороны, откуда дует ветер!

Драконы сделали небольшую дугу и стали наступать на ощетинившееся тяжелыми копьями войско. Приблизившись, они начали фыркать, выпуская из ноздрей желтоватые облака, похожие на дым, которыми, со скоростью полета стрелы, накрыло сначала первые ряды, а затем и остальных викантийцев.

Это произвело страшный эффект – мельчайшие капельки ядовитой едкой жидкости стали разъедать то, на чем они оседали, причем с такой скоростью, что одежда просто задымилась, а броня стала покрываться рыжим налетом. Надо сказать, что открытые части тела противников претерпели еще более страшные изменения: кожа у людей начала слезать, глаза побелели и стали лопаться, а те, кто случайно вдохнул ядовитый туман, катались по земле, хватаясь за горло и за грудь и выкашливая темную кровь. Разом было уничтожено не менее трех сотен солдат. Не спасали ни амулеты, ни одежда, ни броня.

Прозвучал приказ, и все оставшиеся в живых викантийцы побежали прочь от крепости, преследуемые драконами и драконерами, которые стреляли по бегущим врагам. На сей раз драконы изменили тактику: они плевали сгустками яда, сбивая викантийцев с ног, по одному-два человека, и уничтожая их так же верно, как если бы стреляли в несчастных из ружей и пистолетов.

Влад тоже бросился в погоню, когда сзади послышался голос Марьяны:

– Пушки! Там пушки!

Влад все понял и закричал, усилив голос магией:

– Всем стоять! Разбегаемся! Там пушки! Они ведут нас на пушки! – Но было поздно. Викантийцы по команде командира разом бросились на землю, и грянул орудийный залп. Выстрелили книппелями.

Драконы с разгону нарвались на артиллерийский удар. С ходу упали два – одним из них, как с ужасом и отчаянием увидел Влад, была Радуга. Вторым – Черноспин, который не любил надевать подпругу…

Книппелем Радуге практически снесло полголовы. Она лежала, подергиваясь, и умирала на раздавленных ею викантийцах. Черноспину ударом ядра оторвало ногу, и он попытался отползти, заливая кровью место боя, когда еще один залп буквально изрешетил его, превратив в груду изорванного мяса.

Этот выстрел не достиг других драконов – они прыснули в стороны, все, кроме Зеленушки, который бросился к своей подруге и застыл над ней, как памятник на могиле.

– Уходи! Зеленушка, уходи! – крикнул Влад по мысленной связи, но дракон как будто его не слышал, замерев в горестном оцепенении.

Влад уже видел, как обслуга пушек лихорадочно забивает новые заряды в стволы – все происходило как в замедленном действии, – но маг опять переключился на сверхчувственное восприятие событий. Он выбросил из головы все лишние мысли – горе, страх за близких, за Зеленушку, за Марьяну, убрал гнев и ярость – оставил лишь холодное сосредоточение и, как черная молния, рванулся вверх, выхватывая меч из ножен.

Налетев на пушкарей, он в секунды изрубил в капусту расчеты орудий и взялся за трех магов, командовавших артиллерией. Они пытались сбить его молниями, фаерболами, заморозить и еще что-то, но он методично ловил их и сворачивал головы голыми руками. Да, он имел возможность их захватить, заставить служить себе, но как бы он после всего случившегося смог общаться с ними – с теми, кто убил двух его драконов? Ведь это они убили подругу Зеленушки. Смерь им! Только смерть!.. И он убивал.

Через десять секунд после того как Влад закончил уничтожение пушечных расчетов, он поглядел на поле, где залегла армия викантийцев, и увидел, что там была бойня.

Озверевшие драконы, не обращая внимания на раны, наносимые тяжелыми копьями, рвали и топтали викантийцев, мстя за гибель своих родичей. Захватчики ничего не могли с ними поделать: попасть под ноги дракону – это все равно что угодить под танковые гусеницы. Мечи и сабли их не брали, стрелы не пробивали шкуру, и только тяжелые копья с листовидными стальными наконечниками могли нанести им раны, да и то при прямом ударе или так, чтобы дракон сам наткнулся на такое копье, упертое древком в землю.

Через пятнадцать минут войско врага было частично потоптано, а частично рассеяно – в живых осталось хорошо если человек двести.

И тут из-за леса поднялись – до сего момента скрывавшиеся – крысаны с наездниками. Влад заметил их только тогда, когда на драконов посыпались дротики, вонзающиеся в их прочные шкуры.

Дротик, брошенный с большой высоты, тяжелый, стальной, обладал гораздо большей пробивной способностью, чем стрелы, так что некоторые из них пробивали драконью шкуру и вонзались довольно глубоко, как видел Влад, причиняя драконам сильную боль. А еще существовала опасность, что дротики попадут кому-то из драконов в глаз… Что может быть для дракона страшнее, чем слепота?

Крысаны как будто радовались мучениям их извечных врагов. Летая в вышине, они радостным ревом оповещали о своем присутствии.

Влад выругался, и «свечой» устремился вверх, набирая высоту – он направился на встречу с чудовищами.

Влад ввинчивался в воздух так, что казалось, будто он его вспарывает, как консервным ножом. Крысаны с сидящими на них наездниками приближались, становились все крупнее, и уже были видны их похожие на кошачьи морды с оскаленными в реве белыми треугольными зубами.