Дзирт отпрыгнул в сторону в тот самый момент, когда великан наткнулся на рансер. Острие и крючковатые бородки исчезли в брюхе великана, прошли сквозь диафрагму и пронзили сердце и легкие. Металлическое древко согнулось; казалось, оно вот-вот сломается, потому что его конец на целый фут, а то и больше, ушел в землю.

Однако рансер выдержал, и великан застыл на месте. Он выронил дубинку и камень, и беспомощно потянулся к металлическому древку, но в его руках не оставалось силы даже на то, чтобы обхватить это древко. Он в изумлении и ужасе выпучил огромные глаза. Его пасть была широко разинута и перекошена, но он уже не мог вздохнуть, чтобы закричать.

С губ Дзирта тоже чуть не сорвался крик, но он удержал его в себе.

— Поразительно, — сказал он, оглядываясь туда, где сражался Монтолио, потому что возглас, который чуть было не вырвался у него, был восхвалением богини Миликки. Дзирт удивленно покачал головой и улыбнулся, обескураженный прозорливостью своего не такого уж слепого товарища.

С этими мыслями и чувством справедливости в сердце Дзирт вскарабкался по древку и обеими саблями полоснул по горлу великана. Он продолжал наносить удары, ступив прямо на плечо врага, а затем на его голову. С криком он спрыгнул навстречу группе наблюдавших за ним орков.

При виде великана, их главной надежды, который бился в предсмертных судорогах, орки пришли в ужас, и когда темнокожий монстр-Дроу с дикими глазами прыгнул на них, они бросились врассыпную. Дзирт догнал двух орков, что оказались ближе, сразил их и ринулся дальше.

В двадцати футах слева от Дроу катился среди деревьев шар темноты, перед которым в панике бежало около дюжины орков. Они уже знали, что попасть в эту непроницаемую темноту означало оказаться во власти слепого отшельника и погибнуть.

Два орка и три ворга, оставшиеся в живых из отряда всадников с факелами, перегруппировались и крадучись пробирались к восточному краю рощи. Они думали, что если им удастся напасть на врага с тыла, то они сумеют выиграть сражение.

Орк, который был ближе всех к северу, даже не успел заметить несущуюся на него темную фигуру. Гвенвивар пришлепнула его и понеслась дальше, зная, что он уже никогда не поднимется.

Следующим был ворг. Обладавший более быстрой реакцией, чем орк, ворг развернулся к пантере, оскалив клыки и яростно щелкая челюстями.

Гвенвивар зарычала и подалась немного вправо. Выпустив огромные когти, она нанесла врагу целый ряд ударов. Ворг не мог сравниться с пантерой в скорости.

Он мотал головой из стороны в сторону, щелкал зубами, но пантера каждый раз на долю секунды опережала его, награждая новым ударом когтей. Пять шлепков — и ворг был побежден. Один его глаз навеки закрылся, наполовину разорванный язык безжизненно свисал из уголка пасти, а нижняя челюсть не смыкалась с верхней.

Только наличие других мишеней спасло ворга от смерти: Гвенвивар, заметив новую добычу, не стала догонять пустившегося наутек потрепанного противника.

Дзирт и Монтолио отбросили большую часть вражеских сил за стену. «Черная магия!» — отчаянно вопили орки. Ух-Ух со своими филинами способствовали нарастанию паники, неожиданно пикируя на лица орков, нанося удары когтями или клювами и снова взмывая в небо. Еще один орк, который пытался спастись бегством, попал в капкан. Он упал, пронзительно крича и завывая. Его вопли только усиливали ужас остальных.

— Не могу поверить! — вскричал Родди Макгристл. — Ты позволил этой парочке разгромить всю твою армию!

Граул сверкнул взглядом на горца.

— Мы еще можем повернуть их назад, — сказал Родди. — Если они увидят тебя, то снова пойдут в бой.

Его слова не были лишены здравого смысла. Если бы Граул и Родди тоже вступили в битву, орки, которых все еще оставалось около пятидесяти, могли бы перестроиться. Поскольку большинство ловушек и капканов уже сработало, Дзирт и Монтолио оказались бы в весьма плачевном положении! Но король орков видел, что на севере назревает еще одна проблема, и решил, невзирая на протесты Родди, что старик и темный эльф попросту не стоят таких жертв.

Большинство орков на поле услышали о новой опасности прежде, чем увидели ее, потому что Ревун и его друзья всегда производили много шума. Самым трудным для медведей, которые обрушились на ряды орков, было выделить тот или иной объект среди бегущих врагов. Они разметали орков, а затем погнали их в рощицу и дальше, до самого берега реки, где располагались пещеры орков. Весна была в самом разгаре, воздух дышал энергией и возбуждением, и игривым медведям так нравилось разбрасывать орков!

Целая орда бегущих пронеслась мимо упавшего квиклинга. Когда Тефанис очнулся, то обнаружил, что единственный остался в живых на залитом кровью поле.

Рев и крики доносились с запада, куда бежал отряд, а из рощи следопыта все еще слышался шум битвы. Тефанис понимал, что его участие в сражении, каким бы ничтожным ни было, уже закончено. Жестокая боль терзала его ногу. Такой боли ему еще не доводилось испытывать. Он взглянул на раненую ступню и со страхом понял, что единственным способом освободиться из отвратительного капкана было довершить ужасный разрез, а значит, потерять часть стопы и все пять пальцев.

Сделать это было нетрудно: оставалось только перерезать тонкий слой кожи, и Тефанис не колебался, опасаясь, что в любой момент появится Дроу и найдет его.

Квиклинг подавил крик и перевязал рану разорванной рубахой, а затем медленно заковылял в гущу деревьев.

Орк тихо крался вперед, радуясь, что пантера и ворг дерутся довольно шумно. Все мысли об убийстве старика и Дроу испарились из головы орка, когда он увидел, как его товарищей гонит прочь стая медведей. Теперь ему хотелось лишь найти путь отступления, что было весьма нелегким делом в густом переплетении низко нависших ветвей.

Выбравшись на открытое пространство, орк наступил на сухие листья и похолодел, услышав громкий хруст. Он посмотрел налево, потом медленно повернулся направо. Внезапно отпрыгнул и обернулся, ожидая нападения сзади. Но все вокруг было тихо и спокойно, если не считать отдаленного рыка пантеры и визга ворга. Орк издал глубокий вздох облегчения и снова пустился в путь.

Инстинкт снова велел ему остановиться, и орк оглянулся назад. Прямо над его головой на ветке замерла чья-то темная фигура, и прежде чем он успел отреагировать, сверкнула серебряная молния. Траектория полета сабельного клинка оказалась безупречной: он скользнул вокруг, подбородка орка и погрузился в его горло.

Орк стоял, широко разведя руки и подергиваясь, и пытался вскрикнуть, но его гортань была разрезана надвое. Сабля стремительно высвободилась, и орк упал замертво.

Неподалеку еще один орк сумел наконец выбраться из висящей сети и помог высвободиться своему приятелю. Оба орка, разозленные и не желающие бежать без боя, тихо поползли искать врага.

— В темноту, — сказал первый, когда они пробирались через заросли и увидели место, как бы стертое непроницаемым черным шаром. — Как можно сильнее.

Орки одновременно подняли копья и метнули их, крякнув от усилия. Копья исчезли в темном шаре, в этом средоточии смерти; одно со звоном ударилось о металлический предмет, но другое поразило какую-то более податливую цель.

Победные крики орков резко оборвались одновременно с дважды раздавшимся звоном тетивы. Одна из тварей повалилась вперед, умерев еще до того, как коснулась земли, но другой орк упорно продолжал держаться на ногах и пытался взглянуть на свою грудь, пробитую стрелой. Он жил еще какое-то время и успел увидеть, как Монтолио небрежно прошел мимо и скрылся в темноте шара, чтобы найти свой щит.

Дзирт издалека наблюдал за стариком, качая головой и удивляясь.

— Все кончено, — сказал разведчик эльфов товарищам, когда они нашли его среди валунов к югу от рощи Монши.